Скачать в формате  DOC  EPUB  FB2  PDF

Введение 

Изучению истории миссионерской деятельности Российской православной церкви посвящено множество научных исследований — например, работы А. Б. Ефимова «Очерки по истории миссионерства Русской Православной Церкви» [Ефимов], А. Г. Кравецкого «Церковная миссия в эпоху перемен» [Кравецкий], И. Стамулиса «Православное богословие миссии сегодня» [Стамулис], свящ. Алексия Максимова «Русское монашество и миссия» [Максимов] и др. Однако некоторые важные вопросы по-прежнему нуждаются в прояснении, и ответы на них должны быть зафиксированы в научном поле. Одним из таких вопросов является, с нашей точки зрения, история формирования понятий «внешняя» и «внутренняя» миссия Православной церкви. 

В современной научной литературе по истории миссии сложились следующие представления об этих понятиях. Некоторые исследователи понимают под внешней и внутренней миссией Православной церкви духовные миссии, находившиеся вне и внутри границ Российской империи [Федоров, 130; Запальский, 117, 121, 122; Крейдун, 6]. С этой точки зрения к внешним, или заграничным, миссиям относились Иерусалимская, Урмийская, Китайская, Японская, Палестинская и др. К внутренним принадлежат Алтайская, Забайкальская, Иркутская, Калмыцкая и другие миссии. Адресат внутренней миссии — нехристианские народы, находящиеся в границах Российской империи (язычники, мусульмане, буддисты и др.). В ряде исследований к адресатам внутренней миссии отнесены также старообрядцы, сектанты, католики, униаты, протестанты [Федоров, 130; Цыпин, 408; Грабко, 62]. Адресатом внешней миссии являются нехристианские народы, находящиеся вне границ Российской империи. 

Другие исследователи считают, что внутренняя и внешняя миссии связаны с каноническими границами Российской православной церкви [Кочеткова, 76; Слезкина, 67; Машковцева, 75; Орлова, 3]. Согласно этому мнению, внешняя миссия предполагала проповедь иноверцам как внутри, так и вне Российской империи, внутренняя миссия была связана с проповедью среди старообрядцев и сектантов.

Исследователи отмечают, что содержание понятий «внутренняя» и «внешняя» миссия в XIX в. меняется: если раньше эти понятия связывались с границами Российской империи, то теперь они определяются границами Православной церкви [Ефимов, 21; Кравецкий, 5–6; Цыпин, 408]. Б. А. Ефимов указывает, что объем понятий изменился в период с 1870 по 1905 гг., другие исследователи определяют временны е границы более широко — второй половиной XIX в. [Орлова; Кочеткова] или концом XIX в. [Цыпин; Кравецкий; Грабко]. Авторы отмечают, что трудно точно проследить, как и почему произошла такая перемена объема и смысла понятий. Цель настоящей статьи — уточнить, в какой именно момент происходят эти изменения, а также охарактеризовать сложившиеся в период изменений формы миссионерской деятельности. В поле нашего исследования попали законодательные акты Российской империи, документы Святейшего синода, отчеты, а также научные труды миссионеров, исследовавших историю миссионерства в России, в частности, «Очерк исторического развития и современного состояния русской православной миссии» прот. Евгения Смирнова [Смирнов].

В статье выдвигается гипотеза, что ключевой вехой в истории формирования понятий «внешней» и «внутренней» миссии можно считать Всероссийский миссионерский съезд 1887 г., ознаменовавший смещение измерений «внешнего» и «внутреннего» с территориальных границ на границы экклезиальные. В это же время происходит расширение границ адресата внутренней миссии, к которому теперь стали относить раскольников, сектантов и номинальных православных — «колеблющихся в вере прихожан», «отпадших уже от православия» [Правила, 5–6]. Последующие всероссийские и местные миссионерские съезды, закон 1905 г. «Об устранении стеснения в области религии и укреплении начал веротерпимости», деятельность членов Предсоборного присутствия и Поместного собора Православной церкви 1917–1918 гг. дополнили и развили идеи миссионерского съезда 1887 г. [Кравецкий, 5–6; Секирин]. 

В первой части статьи мы рассмотрим представления о миссионерской деятельности в Российской православной церкви в период до Первого Всероссийского миссионерского съезда (1887 г.). Вторая часть статьи охватывает период с 1887 по 1917 г., после окончательного закрепления новых формулировок понятий «внешней» и «внутренней» миссии.

Миссия Российской православной церкви до 1887 года 

В Полном собрании законов Российской империи за 1629–1825 гг. все законодательные акты, касающиеся миссионерской деятельности Православной церкви, входили в подраздел «Вера православная» [Полное собрание, 275–277]. В Полном собрании законов Российской империи за 1825–1881 гг. появляется раздел «Миссии» [Общий указатель. Т. 2, 610–611]. В этом разделе приведены своды законов, касающиеся необходимых решений в отношении уже открытых миссий (в Пекине, на Алтае и др.). В официальном законодательстве этого периода мы не обнаруживаем ни точных определений интересующих нас понятий, ни каких-либо градаций описываемых явлений, позволяющих определить, что считать миссией как таковой, а что нет. В этих сборниках существует отдельный раздел «Раскол и ереси» [Полное собрание, 743–750; 

Общий указатель. Т. 3, 383–385], соответственно, с точки зрения государства миссия среди данной категории лиц не входила в указанный период в миссионерское поле Православной церкви.

В работе прот. Евгения Смирнова [1] «Очерк исторического развития и современного состояния русской православной миссии» (1904), которая посвящена ответу на основной вопрос западных христиан и богословов — была ли и есть ли сейчас у Православной церкви миссионерская деятельность, прослеживается развитие православной миссии Русской церкви, начиная с деятельности «иноков-колонизаторов», крещения Руси до начала XX в. [Смирнов]. Автор, характеризуя миссионерскую деятельность, употребляет выражения «внутренняя миссия» и «миссия за пределами Российской Империи» [Смирнов, 83]. Описывая типы миссионеров, прот. Евгений Смирнов выделяет несколько характерных групп. Во-первых, монашествующие. Первые представители этого типа обнаруживаются в Троицкой Лавре, которая, 

усвоила себе идеал инока-колонизатора и, выяснив окончательно его созидательные задачи, стала высылать от себя целые сонмы подвижников как внутрь, так и на окраины Руси. Внутри они сплачивали Русь для свержения татарского ига и содействовали развитию единодержавия, а на окраинах усиленно продолжали процесс ассимиляции финских племен (курсив мой. — О. О.) [Смирнов, 4]. 

Во-вторых, миссионеры-просветители инородцев. По мнению Смирнова, этот тип миссионеров,

совмещая в себе все существенные черты православного просветителя инородцев, озарив в XIV веке в лице св. Стефана с необыкновенной яркостию миссионерское поприще России… не нашел для себя дальнейшего выражения. Как бы забытый в течение многих столетий, он возродился и окончательно развился в пределах русских только лишь в XIX веке [ Смирнов, 5]. 

К третьей группе миссионеров прот. Евгений Смирнов относит епископов-просветителей и учителей-просветителей. В своей работе он делает основной акцент на методах миссионерской деятельности, получивших распространение на тех территориях, которые были завоеваны или присоединены на протяжении всего периода существования Российской империи. В основном миссионерам приходилось вырабатывать методы проповеди, исходя из особенностей веры того населения, которое попадало в границы Российской империи: магометан, язычников, буддистов, ламаистов. К главным методам миссии относились: изучение языков нехристианских народов, построение миссионерской проповеди с учетом особенностей местной культуры, веры, нравов, неформальное общение с адресатами миссии, проповедь только по желанию слушающего, обучение грамоте, подготовка священников и миссионеров из числа коренного населения, переводы Библии и богослужения на языки малых народов, открытие и организация миссионерских станов, школ и т. д. В своей работе прот. Евгений Смирнов нигде не включает в понятие миссии Православной церкви деятельность, связанную с преодолением раскола, либо с переубеждением представителей различных сект. 

Архимандрит Макарий (Глухарев) в своем труде «Мысли о способах к успешнейшему распространению христианской веры», написанном им, вероятно, до 1839 г., называет основными адресатами миссии Православной церкви евреев, магометан, язычников [Макарий (Глухарев)]. Профилактику расколов и различных ересей архим. Макарий называет второстепенной задачей, связанной с деятельностью Миссионерского общества, а также с преподаванием дисциплин, которые будут изучаться при получении образования миссионерами. 

В ноябре 1869 г. утверждается устав Православного миссионерского общества под председательством Иннокентия (Вениаминова), митрополита Московского. Основная цель деятельности Общества сформулирована следующим образом:

Миссионерское Общество имеет целью содействовать православным миссиям в деле обращения в православную веру не христиан, обитающих в пределах нашего отечества, и утверждении обращенных как в истинах св. веры, так и в правилах христианской жизни. Таковых сограждан наших, непросвещенных светом истинной веры или не утвержденных в ней, насчитываются многие миллионы [Воззвание, 3–4]. 

В ежегодных отчетах Всероссийского Православного миссионерского общества регулярными разделами являлись деятельность Алтайской, Забайкальской, Иркутской, Японской миссий, а также деятельность миссионеров в Поволжье. Даже после смерти митр. Иннокентия члены Миссионерского общества стремились сохранять преемственность заложенной традиции и делали акцент на приобщении «к святой православной вере и русской народности не одной тысячи инородцев-язычников и магометан» [Миссионерское общество, 3–4]. 

В 1887 г. была опубликована статья «Христианские миссии и миссионерство в общем значении и в отношении к инородцам язычникам, находящимся в пределах России», в которой главным направлением миссионерской деятельности Восточной церкви было названо «просвещение христианским учением язычников, мусульман и буддистов в пределах Российской Империи» [Христианские миссии, 3]. Российская православная церковь основную свою активность осуществляла через деятельность московского Православного миссионерского общества, основанного в 1870 г., и действовала 

чрез отдельные миссии на Алтае, в Обдорске, Восточной Сибири, и чрез миссионерские епархиальные комитеты и епархиальные Братства, из которых самое видное место занимает Братство св. Гурия в г. Казани. Вне пределов Российской Империи православная русская церковь проявляет свою миссионерскую деятельность в Японии, Китае и Иерусалиме [Христианские миссии, 3–4]. 

Таким образом, так же, как и у других авторов до 1887 г., в этой статье адресат миссии внутри империи не включает старообрядцев, сектантов, не укорененных в вере православных христиан.

Для большинства миссионеров главным императивом являются слова Христа «Идите и научите все народы» (Мф 28:19). Миссионерские действия при этом связаны с выходом миссионеров на проповедь к людям, не знающим спасительной вести, а также с созиданием христианских общин [Ефимов, 7]. Богословы и миссионеры придерживались православного учения о спасении и проповедовали его как единственно истинное. Другой акцент в богословском осмыслении миссии был связан с важностью проповеди и распространения христианской веры. Миссионеры считали своей обязанностью привести как можно больше людей к вере и спасти их души. Они стремились распространить православную веру и культуру среди других народов России, полагая, что Православие является неотъемлемой частью русской национальной идентичности и его необходимо сохранять и защищать. 

Очевидно, что миссионеры XIX в. осознавали проблему существования номинальных христиан, которые нуждаются в свидетельстве и в укоренении в православной вере. Миссионеры также старались учитывать социальные и политические аспекты, влияющие на паству. Осмысляя эту проблему в своих трудах, они связывали ее с делом просвещения и пастырством, не смешивая с миссией — т. е. благовестием о Христе инородцам, язычникам. В частности, миссионер Забайкальской миссии сщмч. Ефрем (Кузнецов) напоминает о том, что «Церковь никогда не останавливала благовестничества под предлогом религиозно- нравственного несовершенства своих членов» [Отчет, 41]. Забота о преодолении несовершенства членов Церкви и их просвещении, по мнению сщмч. Ефрема, является прямой задачей пастырей, которых он и призывает 

проявить большую энергию в религиозно-нравственном просвещении своих пасомых, чтобы последние по своей жизни были, по Слову Божию, светом, просвещающим язычников, а не мраком, их от Христа отгоняющим… [ Отчет, 42]. 

Митрополит Вениамин (Федченков) так охарактеризовал духовное состояние русских православных людей конца XIX — начала XX в.: «Влияние церкви на народные массы все слабело и слабело… Вера становилась лишь долгом и традицией, молитва — холодным обрядом по привычке» [Вениамин (Федченков), 124]. Православной церкви пришлось реагировать на новые вызовы времени: характерен пример св. прав. Иоанна Кронштадтского, который в юности собирался ехать миссионером в Китай, но потом «убедился, что и в столице и ее окрестностях очень и очень много работы истинному пастырю стада Христова» [Сурский, 20].

Миссионерские и монашеские съезды 1887–1917 годов 

В июне 1887 г. проходил Первый миссионерский съезд, который называют также Съездом противораскольнических и противосектантских миссионеров. На съезде была предложена новая форма обращения старообрядцев в православие — собеседования с ними. Участники съезда коснулись и вопроса о разного рода сектах, постановив, что священник должен бороться против них «всеми зависящими от него мерами» [Приходским пастырям, 8]. До 1887 г. вопрос об отношениях со старообрядцами также поднимался постоянно. В 1828 г. император Николай I повелел Синоду учредить первую «противораскольническую миссию» в Пермском крае [Устройство, 1070]. По итогам испытательного периода миссионеров, участвовавших в этом проекте, наградили, а опыт признали успешным [Сафронов]. Однако деятельность Православной церкви по преодолению раскола не была основным направлением миссионерских усилий. 

По результатам съезда 1887 г. были выработаны правила, которые впоследствии были утверждены Синодом. 25 мая 1888 г., согласно определению Синода № 1116, утверждаются Правила об устройстве миссии и о способе действий миссионеров и пастырей церкви по отношению к раскольникам и сектантам [Правила, 15–24]. 

С февраля 1908 г. по 1913 г. при Святейшем синоде действует Особое совещание по делам внутренней и внешней миссии, председателем которого является митрополит Московский Владимир (Богоявленский). В этом совещании принимал участие прот. Иоанн Восторгов — один из активных противосектантских деятелей начала XX в. [2]

В этот период формулируются «Правила об устройстве внутренней миссии Православной Русской Церкви». Ключевыми словами данного документа, характеризующими стиль миссионерской деятельности Православной церкви начала XX в., становятся «борьба», «пропаганда», «противосектантские», «противораскольнические» и в первую очередь — «ведение борьбы с пропагандой инославных учений» [Правила, 4].

Протоиерей Иоанн Восторгов исходил из того, что миссия связана с границами церкви. Говоря о трудностях, с которыми сталкивался Общесибирский миссионерский съезд в Иркутске, он отмечал, что до 1905 г. территории Сибири и Дальнего Востока относились к внешней миссии, но ныне ситуация изменилась: 

Из докладов, представленных на съезде, обрисовалась удручающая картина распространения расколо-сектантства в Сибири; открыто и решительно заявлено было на съезде о необходимости немедленной организации внутренней миссии в Сибири и на Дальнем Востоке, — так открыто и решительно, что вопросы миссии внешней на съезде совершенно неожиданно отошли как бы на второй план (курсив мой. — О. О.) [Восторгов 1995, 627]. 

К адресатам внутренней миссии он относил старообрядцев и представителей различных сект, а к адресатам внешней миссии — различных неправославных инородцев, проживающих на указанных территориях. 

В небольшой брошюре «Очерки по внешней миссии», вышедшей в 1912 г., прот. Иоанн Восторгов собрал случаи обращения инородцев-язычников (татар, калмыков, алеутов, алтайцев) в православную веру. В этом сочинении под адресатом внешней миссии он подразумевает язычников [Восторгов 1912].

В Докладе Отдела о внешней и внутренней миссии «Священному собору Православной российской церкви» М. А. Кальнев отметил масштабные организационные усилия и развитие структуры миссионерства на приходском, окружном, епархиальном и других уровнях [Кальнев, 3–10]. В «Определении Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. о внутренней и внешней миссии» было указано, что главное направление деятельности внутренней миссии направлено на противостояние с «латинством, протестантством, расколосектантством и безбожием» [Определение, 47]. 

В поле миссионерской деятельности при такой масштабной и четкой организации вовлекалось большое количество неравнодушных людей. Наиболее известными епархиальными миссионерами, которые искренне восприняли надвигающуюся на Православную церковь угрозу в лице сектантов и возросшего числа отпадений православных, стали Л. З. Кунцевич, прот. Иоанн Восторгов, сщмч. Николай Варжанский, Д. И. Боголюбов и др. Миссионеры изучали заблуждения в вере различных духовных течений, вели открытые диспуты с их представителями, выезжали в различные епархии с открытыми лекциями, создавали публичные библиотеки, организовывали братства, которые направляли свою деятельность на борьбу с сектантскими движениями. Массово издавалась противосектантская литература, в частности, противосектантские катехизисы, брошюры и пособия с описанием основных различий между верами [Кузнецова]. Основными строками Евангелия, на которые опирались противосектантские миссионеры в своей деятельности, стали слова: «Идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Мф 10:6). 

Помимо борьбы с сектами и раскольническими движениями, многие священнослужители направляли свои усилия на преодоление неверия или номинального православия. С этим направлением была связана миссионерская и просветительская деятельность Леснинского монастыря Седлецкой губернии и Воскресенского братства при Воскресенской церкви Архангельска. Устроитель Воскресенского братства о. Михаил Попов выдвинул идею «всеобщего миссионерства» членов Церкви, опираясь на призыв ап. Павла «увещевать и назидать друг друга» (Ср. 1 Фес 5:11). Одной из целей братства была религиозно-нравственная, а именно — борьба с неверием и восстановление ритмов церковной жизни [Трофименко, Балакшина, 84–85]. Отец Михаил среди примеров для подражания при устроении своего братства называл, в том числе, Леснинский монастырь, который старался возродить просветительское предназначение монашества [Парфенова, 68]. 

Заключение 

Итак, до 1887 г. понятия «внутренней» и «внешней» миссии не были строго закреплены. Границы «внешнего» и «внутреннего» определялись границами Российской империи, а после 1887 г. — границами Православной церкви. Эти понятия формируются на Миссионерских съездах и закрепляются в последующих документах Синода, начиная с 1887 г. Адресатом миссии внутри границ Российской империи в период до 1887 г. являлись язычники, мусульмане, буддисты, различные неправославные инородцы, находившиеся на территории Российской империи. После 1887 г. язычники, мусульмане, буддисты, ламаисты и другие нехристианские течения становятся адресатом внешней миссии. С 1887 г. адресатом внутренней миссии становятся старообрядцы, сектанты, а также православные люди, не окрепшие в вере или теряющие ее. Методы проведения миссионерской деятельности также 
меняются. При этом, несмотря на такие большие и детальные организационные усилия в деле миссии, мы не можем положительно оценить эффективность запущенных процессов.

Обычно основной причиной возникших изменений считается увеличение количества различных духовных течений на территории Российской империи в конце XIX — начале XX в. В таком случае, почему многочисленные духовные течения нашли плодотворную почву для своего появления? Возможно, это связано с возросшим духовным запросом у людей, живших на рубеже XIX–XX вв., на который Православная церковь не могла дать ответа. Говоря о более ранней ситуации 30–40-х годов XIX в. прот. Георгий Флоровский писал: 

И ему (Чаадаеву — О. О.) кажется, что в истории Царствия Божия уже начинается новая фаза. «Христианство политическое» должно уступить место христианству «чисто духовному». Начинается эпоха социального христианства [Флоровский, 317]. 

Причина того, что официальная Православная церковь не отвечала на внутренний духовный поиск своей паствы, кроется в двухсотлетнем подчинении церкви государству. За этот период у церковных деятелей сложилась привычка решать духовные задачи с использованием в основном государственных ресурсов. 

В любом случае современным исследователям миссионерской деятельности синодального времени необходимо учитывать указанные различия в понятиях «внешней» и «внутренней» миссии, а также изменение адресата и методов миссионерской деятельности.

Примечания

1. Смирнов Евгений Константинович (1845–1923) — протоиерей, духовный писатель, настоятель императорской посольской церкви в Лондоне в период с 1877 по 1923 г.

2. См.: [Об учреждении, Л. 1–3, 13].

Источники 

1. Вениамин (Федченков) = Вениамин (Федченков), митр. На рубеже двух эпох. Москва : Отчий дом, 1994. 446 с. 
2. Воззвание = Воззвание Председателя Православного Миссионерского Общества Иннокентия, Митрополита Московского. Москва : Тип. В. Готье, 1872. 2 с. 
3. Восторгов 1912 = Восторгов Иоанн, прот. Очерки по внешней миссии. Москва : Верность, 1912. 48 с. 
4. Восторгов 1995 = Полное собрание сочинений протоиерея Иоанна Восторгова : В 5 т. Т. 4 : Статьи по вопросам миссионерским, педагогическим и публицистическим (1887–1912 гг.). Репр. воспр. изд. 1916 г. Санкт-Петербург : Царское Дело, 1995. 654, IV с. 
5. Миссионерское общество = Всероссийское православное миссионерское общество: отчет 1897 г. Москва : [б. и.], 1898. 94, XCIV с. 
6. Кальнев = Кальнев М. А. Доклад Отдела о внешней и внутренней миссии : Священному собору Православной рос. церкви. Москва : Синод. тип., 1917. 10 с. 
7. Макарий (Глухарев) = Макарий (Глухарев), архим. Мысли о способах к успешнейшему распространению христианской веры между евреями, магометанами и язычниками в Российской державе / Предисл. свящ. С. В. Страхова. Москва : Тип. А. И. Снегиревой, 1894. 131 с. 
8. Об учреждении = Об учреждении при Святейшем Синоде Особого совещания по делам внутренней и внешней миссии // РГИА. Ф. 797. Оп. 78. 1908. Отд. 3. Ст. 3. Д. 54. 
9. Общий указатель. Т. 2. = Общий алфавитный указатель ко второму собранию законов Российской империи (З–О). Т. 2. Санкт-Петербург, 1885. 893 с. 
10. Общий указатель. Т. 3. = Общий алфавитный указатель ко второму собранию законов Российской империи (П–С). Т. 3. Санкт-Петербург, 1885. 658 с. 
11. Определение = Определение Священного Собора Православной Российской Церкви о внутренней и внешней миссии. 6 (19) апреля 1918 г. // Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. Вып. 3. Москва : Изд-е соборного совета, 1994. С. 45–51. 
12. Отчет = Отчет о состоянии Забайкальской духовной миссии за 1907 год. Чита : Заб. тов-во печат. дела, 1908. 126 с. 
13. Полное собрание = Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. 1649–1825 гг. / Под ред. М. М. Сперанского : В 45 т. Т. 42. Ч. 1 : Алфавитный указатель. Санкт-Петербург : Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. 1348 с. 
14. Правила = Правила об устройстве внутренней миссии Православной Русской Церкви (Опред. Св. Синода 21 марта 1913 года — 20–26 мая 1908 г. и от 25 мая 1888 г.). Харьков : Изд-е Харьковскаго Епархиальнаго Совета по миссионерским делам, 1913. 24 с. 
15. Приходским пастырям = Приходским пастырям новогодняя миссионерская памятка // Миссионерское обозрение. 1901. Январь-май. С. 3–11. 
16. Смирнов = Смирнов Евгений, прот. Очерк исторического развития и современного состояния русской православной миссии : Пер. с англ. изд. Санкт-Петербург : Синод. тип., 1904. 91 с. 
17. Устройство = Устройство, состояние и деятельность современной внутренней миссии отечественной церкви // Миссионерское обозрение. 1898. Июль-Август. С. 1070. 
18. Христианские миссии = Христианские миссии и миссионерство в общем значении и в отношении к инородцам язычникам, находящимся в пределах России. Санкт-Петербург : [б. и.], 1887. 31 с.

Литература / References 

1. Грабко = Грабко М. Е. Деятельность Русской Православной Церкви в рабочей среде Московской губернии в конце XIX — начале XX в. Москва : ПСТГУ, 2017. 216 с. 
Grabko M. E. (2017). Activities of the Russian Orthodox Church among the workers of the Moscow province at the end of the 19th — beginning of the 20th centuries. Moscow : PSTGU (in Russian). 

2. Ефимов = Ефимов А. Б. Очерки по истории миссионерства Русской Православной Церкви. Москва : ПСТГУ, 2007. 683 с. 
Efimov A. B. (2007). Essays on the history of missionary work of the Russian Orthodox Church. Moscow : PSTGU (in Russian). 

3. Запальский = Запальский Г. М. Оптина пустынь и ее воспитанники в 1825–1917 годах. Москва : Рукописные памятники Древней Руси, 2009. 
413 с. Zapalsky G. M. (2009). Optina Pustyn and her pupils in 1825–1917. Moscow : Rukopisnye pamiatniki Drevnei Rusi (in Russian). 

4. Кочеткова = Кочеткова Е. И. Миссионерская деятельность Русской православной церкви во второй половине XIX — начале XX вв. (к историографии вопроса, 60-е гг. XX — нач. XXI вв.) // Известия Тульского государственного университета. Гуманитарные науки. 2010. Вып. 2. C. 75–82. 
Kochetkova E. (2010). “Missionary activity of Russian Orthodox Church in the second half of XIX — beginning of XX centuries (to the historiography of the problem, in the sixties of XX — beginning of ХХI centuries)”. Bulletin of Tula State University. Arts, iss. 2, pp. 75–82 (in Russian). 

5. Кравецкий = Кравецкий А. Г. Церковная миссия в эпоху перемен (между проповедью и диалогом). Москва : Духовная библиотека, 2012. 711 с. 
Kravetsky A. G. (2012). Church Mission in the Era of Change (between preaching and dialogue). Moscow : Dukhovnaia biblioteka (in Russian). 

6. Крейдун = Крейдун Г. А. Алтайская духовная миссия в 1830–1919 годы: структура и деятельность. Москва : Изд-во ПСТГУ, 2008. 199 с. 
Kreidun G. A. (2008). Altai spiritual mission in 1830–1919: structure and activities. Moscow : PSTGU (in Russian). 

7. Кузнецова = Кузнецова Т. Н. Опыт противосектантской деятельности Русской Православной Церкви в конце XIX — начале XX века // Миссионерское обозрение. 2000. № 10–12. С. 20–43. 
Kuznetsova T. N. (2000). “Anti-sectarian activities of the Russian Orthodox Church at the end of the 19th — beginning of the 20th centuries”. Missionary review, n. 10–12, pp. 20–43 (in Russian). 

8. Максимов = Максимов Алексий, свящ. Русское монашество и миссия. Москва : ББИ, 2023. XIV+218 с. 
Maximov Alexey, priest (2023). Russian monasticism and mission. Moscow : BBI (in Russian). 

9. Машковцева = Машковцева В. В. Конфессиональная политика государства по отношению к старообрядцам во второй половине XIX — начале XX века (на материалах Вятской губернии). Киров : ВятГГУ, 2006. 149 с. 
Mashkovtseva V. V. (2006). Confessional policy of the state to old believers in the second half of the 19th — early 20th century (on materials of Vyatka province). Kirov : Vyatka State University of Humanities (in Russian). 

10. Орлова = Орлова К. В. История христианизации калмыков : Середина XVII — начало XX в. Москва : Вост. лит-ра, 2006. 205 с. 
Orlova K. V. (2006). History of Christianization of the Kalmyks : mid 17th — early 20th century. Moscow : Ust. Lytkra (in Russian). 

11. Парфенова = Парфенова Е. Г. Вклад игуменьи Екатерины (Ефимовской) в возрождение чина диаконисс в России // Вестник Свято-Филаретовского института. 2023. Вып. 45. С. 61–90. h ttps://doi.org/10.25803/26587599_2023_45_61. 
Parfenova E. G. (2023). “Contribution of Abbess Ekaterina (Efimovskaya) to the Revival of the Deaconesses Order in Russia”. The Quarterly Journal of St. Philaret’s Institute, iss. 45, pp. 61–90 (in Russian). https://doi.org/10.25803/26587599_2023_45_61. 

12. Сафронов = Сафронов А. Н. Архимандрит Илия (Матвеев) — выдающийся деятель Пермской «противораскольнической миссии» // Христианское чтение. 2019. № 6. С. 253–260. https://doi.org/10.24411/1814-5574-2019-10122. 
Safronov A. N. (2019). “Archimandrite Iliya (Matveev) — A Distinguished Figure in Perm ‘Anti-schismatic’ Mission”. Christian Reading, n. 6, pp. 253–260 (in Russian). https://doi.org/10.24411/1814-5574-2019-10122. 

13. Секирин = Секирин А. А. Секты в религиозной жизни Российской империи : Типология и эволюция во второй половине XIX — начале XX в. : На материале Воронежской и Курской губерний : Дисс. … канд. ист. наук. Белгород, 2019. 252 с. 
Sekirin A. A. (2019). Sects in the religious life of the Russian Empire : typology and evolution in the second half of the 19th – early 20th centuries: based on the Voronezh and Kursk provinces : Diss. … Cand. Sci. (History). Belgorod (in Russian). 

14. Слезкина = Слезкина О. В. Проблемы деятельности миссионеров синодальной внутренней миссии (по материалам журнала «Миссионерское обозрение» за 1896–1916 гг.) // «Свет Христов просвещает всех» : Альманах Свято-Филаретовского института. 2012. Вып. 5. С. 66–94. 
Slyozkina O. V. (2012). “Problems of the Synod Internal Mission Missionaries’ Activities (According to ‘Missionary Review’ Magazine Materials of 1896–1916)”. “The Light of Christ enlightens all” : SFI Academic Periodical, iss. 5, pp. 66–94 (in Russian). 

15. Стамулис = Стамулис И. Православное богословие миссии сегодня. Москва : ПСТБИ, 2002. 445 с. 
Stamoolis J. J. (2002). Eastern Orthodox Mission Theology Today. Moscow : PSTBI (Russian translation). 

16. Сурский = Сурский И. К. Отец Иоанн Кронштадтский. Москва : Отчий дом, 2011. 720 с. 
Sursky I. K. (2011). Father John of Kronstadt. Moscow : Otchiy Dom (in Russian). 

17. Трофименко, Балакшина = Трофименко В. Г., Балакшина Ю. В. Воскресенское братство при Воскресенской церкви Архангельска 1900–1917 годов: пример организованной приходской благотворительности // Вестник Свято-Филаретовского института. 2024. Т. 16. Вып. 2 (50). С. 77–99. https://doi.org/10.25803/26587599_2024_2_50_77. 
Trofimenko V. G., Balakshina Yu. V. (2024). “The Resurrection Brotherhood by the Resurrection Church of Arkhangelsk in 1900–1917: an Example of Organized parish charity”. The Quarterly Journal of St. Philaret’s Institute, v. 16, iss. 2 (50), pp. 77–99 (in Russian). https://doi.org/10.25803/ 26587599_2024_2_50_77. 

18. Федоров = Федоров В. А. Русская православная церковь и государство : Синодальный период (1700–1917). Москва : Русская панорама, 2003. 408 с. 
Fedorov V. A. (2003). Russian Orthodox Church and the state : Synodal period (1700–1917). Moscow : Russkaia panorama (in Russian). 

19. Флоровский = Флоровский Георгий, прот. Пути русского богословия. Москва : Институт русской цивилизации, 2009. 849 с. 
Florovsky Georgy, archpriest (2009). Ways of Russian theology. Moscow : Institute of Russian Civilization (in Russian). 

20. Цыпин = Цыпин Владислав, прот. Миссионерство // Православная энциклопедия. Т. 45. Москва : Православная энциклопедия, 2017. С. 407–412. 
Tsypin Vladislav, archpriest (2017). “Missions”, in Orthodox Encyclopedia, v. 56. Moscow : Orthodox Encyclopedia, pp. 407–412 (in Russian).

Орлова О. А. Формирование понятий «внутренняя» и «внешняя» миссия в синодальный период // Вестник Свято-Филаретовского института. 2025. Т. 17. Вып. 2 (54). С. 37–53.