Перейти к основному содержимому
МиссияКатехизация
О насАвторыАрхив
Катехео

Православная миссия
и катехизация

Как мир сей хочет забрать своё

Об основных трудностях и искушениях современных оглашаемых рассказывает катехизатор, к. ф. н., декан факультета религиоведения СФИ Маргарита Шилкина
15 мая 2015 13 мин.

Расскажите, пожалуйста, об основных трудностях и наиболее типичных искушениях оглашаемых первого этапа, связанных с личной молитвой, с общей молитвой в храме, с чтением Священного Писания и с поиском воли Божьей в своей жизни, т.е. с её исправлением.

М. Шилкина. Формулировка темы интервью действительно соответствует реальности. И весь период оглашения, и первый этап, как самая его сложная часть, совершенно новая для человека, является очень сильной борьбой за человека. Его Господь хочет «вытащить» из падшего мира и привести к Себе, но и мир сей тоже хочет его оставить у себя, и наоборот, «запихнуть» поглубже. Приближаясь к Богу, человек должен перестать подчиняться законам мира сего, выйти из него, поэтому, конечно, искушения есть, они есть у всех оглашаемых. Мне не попадались пока люди без искушений.

Человек, начинающий воцерковление, освящение своей жизни, входит в совершенно иное пространство, где ему всё незнакомо, всё новое, и это вызывает много трудностей. Особенно это относится к оглашаемым без церковного опыта, т.е. когда до оглашения человек не ходил в храм, не причащался, и пришел в церковь на оглашение, чтобы узнать свою веру, принять крещение или всерьёз участвовать в церковной жизни. Поэтому для них основная причина их искушений – это то, что они вступают в абсолютно новый для них мир. Это новая система приоритетов, это новые ценности, которые они только ещё начинают осмыслять и принимать решения: их это ценность или не их, подходит ли она им или не подходит. Отсюда и все искушения, и все попытки мира сего вернуть их. Людей не «укушенных змеем», как говорит свящ. Георгий Кочетков, просто нет, и на оглашение человек приходит, уже познав многие стороны зла, причем познав в своем реальном опыте. Даже если это и не видно внешне, если он ведет вполне добропорядочную жизнь и никаких серьёзных нравственных нарушений в жизни человека вроде бы нет. По мере продолжения оглашения отношения с катехизатором становятся более доверительными, и оглашаемые начинают делиться более серьёзными внутренними проблемами.

Во время оглашения человек становится более внимательным к своей внутренней жизни, начинает видеть и понимать в себе и своей жизни больше. На что-то у него «глаза открываются» сразу, но мы знаем, что вначале Господь часто удерживает глаза человека от видения зла в себе, чтобы он не впал в уныние или другое сильное искушение. Всех грехов Господь человеку сразу просто не открывает, но открывает по мере того, как у человека появляются силы с этими грехами справляться. Во время оглашения последней группы (она воцерковилась на Пасху 2014-го года) у меня было ощущение, что довольно много оглашаемых пришли на оглашение не сколько к Богу (им ещё предстояло открыть Его как смысл жизни), сколько ушли от того зла, которое уже просто, как волна, накрыло их с головой. Несколько лет назад не было таких групп, где большинство людей с таким ужасом относились к своей жизни. Были отдельные люди, но не большинство. У них было чувство, что этому злу противостоять нельзя: оно повсюду. Даже если человек не идет в политику и в большой бизнес, и его большое зло не касается, но малое зло – оно повсюду, оно взяло власть над жизнью.

Можно ли сказать, что именно исправление жизни даётся современным оглашаемым с большим трудом? 

М. Шилкина. Да, и самое первое искушение – поверить в то, что злу можно противостоять, что его можно победить. Им трудно поверить, что можно жить и не творить зла, и что их близкие, их соседи, коллеги, однокурсники тоже не хотят творить зла. Они уверены, что все люди в той или иной мере готовы творить зло, и жить можно лишь через систему компромиссов со злом. Практически у всех оглашаемых были в разной степени выраженные этические смертные грехи, страсти, потребительское отношение к людям, неверие ни в Бога, ни в человека, ни в общество, ни в церковь. Именно неверие толкает на грех, потому что чтобы выжить в мире сем, нужно так жить.

Сейчас люди не стесняются выбирать деньги, хорошо оплачиваемую работу, если встанет выбор. Например, продолжать оглашение или перейти на другую работу, где будут платить значительно больше, но график работы будет настолько неудобный, что оглашение продолжать нельзя. И люди, не задумываясь, выбирают деньги.

Тогда деньги становятся идолом?

М. Шилкина. Конечно. Но ещё несколько лет назад люди этого хотя бы стеснялись. Они не знали, что это называется идолопоклонством, но они были так воспитаны родителями, учителями, что признаваться в том, что деньги для них – главное в жизни, было неприлично. Даже, если это было так, даже, если человек это так понимал. Об этом было непринято открыто говорить как о причине своих поступков. Сейчас большинство людей открыто говорят примерно так: «Нет, в наше время я рисковать не могу…». Мне было очень жаль, когда одна оглашаемая ушла с катехизации в самом конце первого этапа именно потому, что ей предложили более высокооплачиваемую работу, чем та, что у неё была, но с неудобным графиком. И всё, она оставила оглашение. Другая сестра (она успешно прошла катехизацию) примерно в течение года после воцерковления могла приходить в храм от силы один раз в 2-3 месяца только потому, что все субботы и воскресенья были рабочими днями. На работе сейчас люди порой находятся в положении самого настоящего крепостного права. Не только из-за оглашения и церковной жизни, но даже из-за элементарного уважения к себе нельзя допускать такого отношения к себе на работе. Но страх остаться без денег, без работы подавляет людей, они не видят выхода из ситуации.

Для мужчин очень характерно нарушение седьмой заповеди, спокойное отношение к изменам. Вариантов здесь, к сожалению, стало гораздо больше. Появилось даже то, что несколько лет назад даже придумать было сложно или что встречалось крайне редко, а сейчас самые разные варианты измен становятся типичными. Молодые мужчины пытаются решить эту проблему, ведь у них семьи, и они хотят нормальной семейной жизни, но, к сожалению, не могут. Такое впечатление, что человеком владеет некая посторонняя сила. Это то самое рабство греху, об освобождении от которого говорит Христос: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин 8: 32). Рабство греху, рабство злу стало гораздо более явно выражено сейчас, т.е. человек, даже если разумом понимает, что нужно с этим справляться, но не может справиться. Но если человек борется, если он не оставляет попыток, если не уходит из церкви, от Бога, то освобождение возможно, а если опускает руки, перестает делать усилия, то… Он говорит: «Я ничего не могу с собой сделать, я себя ненавижу, я такой-сякой… плохой, но сделать с этим ничего не могу». И такое совершенное безволие – тоже характерная примета нашего времени. Понятно, что это духовная проблема и одними волевыми усилиями вопрос не решается. Это рабство преодолевается серьёзным духовным усилием и помощью Божьей, помощью церкви. Всё больше становится тех, кого нужно «приносить на постелях» к ногам Христа, кто сам не справляется.

А какие трудности есть у оглашаемых с чтением Священного Писания?

М. Шилкина. Трудности, как правило, связаны с тем, что Священное Писание читается ими как отвлеченный текст. Им очень трудно перейти к другому способу чтения, о котором о. Александр Мень сказал так: «Это письмо Бога тебе», именно личное письмо. Связано это, с одной стороны, с тем, что люди вообще разучились читать любые тексты, даже самые обычные (о причинах этого можно долго говорить), а тем более читать текст, который ставит тебя перед лицом Божьим. Навыка чтения серьёзных текстов у людей нет, им трудно его приобретать. С другой стороны, важно помочь им перейти от вопросов толкования, герменевтики, истории, географии, перейти к вопросам личностным: «А кем я себя вижу в этой ситуации? Где здесь я?». Как правило, такие вопросы возникают не сразу.

Во время оглашения мы часто прямо на встрече читаем вместе и разбираем отдельные отрывки из Писания, чтобы у них возникал навык чтения и навык постановки вопросов. Конечно, они то же самое делают и дома, но вопросы, к которым они приходят, отнюдь не всегда касаются их жизни, а на встрече это удается лучше. Например, они дома читают притчу о блудном сыне, и у них нет вопросов, им «всё понятно». А на встрече спросишь у них: «А вы согласны со старшим сыном или не согласны?». Они с возмущением говорят: «Конечно, согласны!». Говоришь: «Но судя по тону притчи, Христос не очень любуется им…». И они вдруг замечают это: «Да…», – и начинают недоумевать, почему это так, ведь старший сын прав, это же младший блудил, растратил имущество отца, а ему тут и телёнка закололи, и перстень на руку, и пир... почему? И тогда становится возможным серьёзный разговор о прощении и покаянии.

С огромным трудом читается Ветхий завет. Во-первых, мы всё дальше и дальше от того образа жизни, который там описан. Например, Притчи, Премудрости, Псалмы – это книги, которые аккумулируют жизненный опыт народа, тот опыт, который Господь благословляет и освящает. Во-вторых, оглашаемые читают эти книги, как художественную литературу, воспринимают их лишь как некие полезные советы. Но соотнести их с собой им сложно, отчасти потому, что сам образ жизни сейчас другой, они не очень понимают, зачем этим книгам сейчас уделять столько времени.

Евангелие затрагивает более глубинные пласты в человеке, которые могут звучать в любом обществе, в любое время, при любом уровне прогресса, это то, что никогда не устареет, а в Ветхом завете надо ещё прорваться к этому смыслу сквозь внешнюю форму – жизнь скотоводческого племени. Что значит принести в жертву годовалого ягненка для человека, который годовалого ягненка или козленка вообще ни разу в жизни не видел? Он даже представления не имеет, что за этим ягненком нужно ухаживать целый год, заботиться о нём, держать зимой дома, если он слабый, подкармливать… Фактически ягненок для пастуха как ребенок, и вот именно его нужно отдать в жертву за грех… Отдай его, тогда, может быть, до тебя дойдёт, что за твой грех отвечает самый слабый, тот, которого ты любишь, кто тебе дорог. Другая ситуация была, когда человек сам ягненка не растил, а просто покупал его, разменяв деньги, тут же, при храме, и приносил его в жертву. И пока эти две ситуации не сравнишь, то не поймешь, чего ради Христос выгонял из храма торгующих. Потому что, если этого не объяснить, то у оглашаемых возникает стандартный вопрос на этом месте: «Ну вот, что же теперь делать, ведь у нас в храмах тоже свечки продают…». Они не понимают, что Евангелие говорит про другое, что дело не в свечках, а в том, что такое жертва, и кто заплатит жизнью за твои грехи и при чем тут вообще ты сам. И откуда эти вопросы возникнут у них, если сама реальность той жизни так далека от современного человека? Поэтому многие вещи из Ветхого завета приходится просто объяснять. Например, почему Христос использует тот или иной образ и что Он хочет этим сказать?

Вообще людям стало очень трудно читать. Для многих задание прочитать за неделю пять глав из Евангелия, кажется всё равно, что прочитать «Войну и мир». Пять глав – это же немного, сел на диван и за один раз прочитал, но они не верят, что так можно сделать. Короткие тексты, которые они читают в Интернете, отбивают всякую охоту читать, люди теряют навык чтения. Они даже в школе сейчас уже мало читают классическую литературу, а смотрят фильмы или читают краткое содержание, чтобы знать сюжет. Язык уже никого не восхищает, не порождает желание читать, чтобы входить в пространство языка, в его материю. Много лет не было выпускного сочинения в школе, результаты ЕГЭ по русскому языку просто удручающие. И когда мы на этом фоне предлагаем им в неделю прочитать пять глав из Нового завета и пять глав из Ветхого завета – это для них кажется совершенно недоступно. Поэтому часто приходится читать прямо на встречах. И когда мы иногда предлагаем оглашаемым самим читать вслух, например, псалмы в русском переводе, то становится видно, что некоторые из них плохо читают, с ошибками. Они не умеют бегло прочитать текст с правильными ударениями, интонацией. К концу оглашения они учатся хорошо читать, и я всегда радуюсь, что серьёзное воцерковление возвращает человеку человеческий образ во всем, и в культуре в том числе. Без воцерковления не получится возродить культурного человека, здесь не должно быть никаких иллюзий.

Какие проблемы есть у современных оглашаемых в личной молитве, во время молитвы в храме? Как их можно помочь преодолеть?

М. Шилкина. Часть оглашаемых, в основном – братья, вообще не понимали, что делается в храме, и им было очень трудно туда приходить. Они не хотят просто бессмысленно стоять и слушать то, что они не понимают. Вот представьте: им нужно после рабочей недели в воскресенье рано встать, приехать в храм на литургию оглашаемых, и ничего не понимая, часто в тесноте, просто стоять, а потом уехать? Мужчины никогда не будут тратить время и силы, если не понимают, зачем это нужно. Это искушение нам удалось преодолеть тем, что мы начали молиться вместе на встрече уже на первом этапе оглашения. Это было рискованно, рановато, но мы читали псалмы, молились своими словами. Если встреча была накануне праздника, то мы вместе с помощниками пели праздничный тропарь и потом с ними разбирали его текст. Так молитва становилась частью нашей совместной жизни. Это позволило соединить церковь и нашу жизнь: от «праздника вообще» мы перешли к празднику, который мы тоже можем праздновать. И это постепенно позволило им войти в храмовую молитву.

Еще одно искушение, которое касается богослужения, это само понимание праздника. Потому что праздник ассоциируется, прежде всего, с бездельем, с застольем, с тем, что может собраться компания друзей, которой в другое время собраться некогда. Даже если это застолье, то оно не заполнено каким-то содержательным общением, обсуждением каких-то интересных тем, вопросов, а бездельем, с расслабленностью и радостью от того, что мы просто вместе собрались. Вернуть другое понимание праздника как собирания народа Божьего пред лицом Божьим только-только удавалось в течение всего первого этапа. И до людей доходило, что празднование – это не когда ты ничего не делаешь, а когда Бог ждет весь народ Свой и тебя в гости, и ждет Он весь народ. Праздник – это возможность собраться всем пред лицом Божьим. Праздники играют огромную роль в религиозной традиции вообще, не только в христианской или иудейской. Религиозный праздник в любой религии – это прежде всего собирание пред лицом Бога или богов, или во имя богов, это сакральное собирание всего народа, в этом главный смысл праздника.

Это одна из проблем – непонимание, что происходит в храме, что такое благодарность, что такое праздник, что такое общение в молитве. Все эти категории оглашаемым необходимо сначала как-то почувствовать, прежде чем они смогут понять, что можно делать в храме.

Другая проблема возникает у тех, кто до оглашения уже ходил в храм и имеет некоторый опыт храмовой молитвы. В этом случае типичное искушение: другие люди «мешают» молиться. Оглашаемые даже иногда предлагают: «Давайте пойдем в храм, где меньше народа», потому что им хочется на молитве больше прислушиваться к своим ощущениям. Они чувствуют ценность тишины, необходимой для молитвы. Им хочется побыть в этой тишине, и храм к этому располагает. Особенно наше современное православное богослужение, когда молящиеся слышат, в основном, только пение хора, а молитв не слышат, проповеди нет или она бывает очень редко, Писание они слышат, но не понимают, а на Вечерне его вообще не читают… И им хочется просто побыть в этой тишине, на фоне красивых и часто совсем непонятных песнопений. И здесь задача катехизатора уже другая – нужно передать им опыт общения в молитве, чтобы они почувствовали важность того, что мы собираемся на молитву вместе. Очень трудно бывает группе оглашаемых объяснить, что им хорошо в храме стоять рядом друг с другом, они не понимают, почему это хорошо. И говорить об этом нужно, исходя из их опыта, а не из своего. И здесь мы можем им только предложить попробовать так молиться – вместе, посмотреть, как это будет, выбрать такое место в храме, чтобы всем было удобно там стоять. Учить поступать по доверию старшему, катехизатору.

Поручители здесь могут хорошо помочь, потому что оглашаемые в начале первого этапа хотят, чтобы рядом с ними в храме стоял друг, которому они доверяют, у которого можно спросить, что происходит, что можно или нужно им делать сейчас и т.п. Они часто боятся нарушить какие-то внешние формы (когда креститься, когда кланяться), поэтому рядом с поручителем им легче быть, как-то надёжнее.

Хорошо помогают оглашаемым войти в богослужение сборники «Православное богослужение», изданные СФИ. Они их, как правило, берут с собой в храм и используют с удовольствием. Опять же, важен пример поручителя, катехизатора, помощников, которые показывают по этим сборникам, что происходит в храме, какая часть богослужения сейчас идет, какая молитва или песнопение звучат. Это снимает у оглашаемых очень много страхов, связанных с богослужением, потому что он видит, что всё в храме имеет смысл и совершается по чину. Сборники пробуждают интерес к богослужению. Им интересны и изменяемые части богослужений, смысл которых им тоже нужно пояснять. Например, оглашаемые оказались на архиерейской службе, или впервые проповедь прозвучала сразу после чтения Писания, или впервые совершается хиротония. Тогда обязательно нужно после богослужения поговорить с ними хотя бы пять минут и объяснить, что нового они увидели, ответить на их вопросы, чтобы у них не было ощущения хаоса. Тогда они довольно быстро начинают ориентироваться в богослужениях, вычленять в них уже знакомое и новое. Люди хотят понимать богослужение, им важно сознательно, внимательно относиться к общей молитве, и им нужно в этом помочь. Иначе современный человек либо вообще не войдет в богослужение, либо будет наблюдать его как спектакль.

Какие трудности и искушения бывают у современных оглашаемых в личной молитве?

М. Шилкина. На первом этапе оглашения личная молитва для оглашаемых – это момент проявления уже их личной веры. Когда человек слышит, что молитва – это обращение к живому Богу, что это – общение с Ним, то он либо эти слова пропускает мимо ушей, либо, наконец, их осознает, и тогда он сам себе задаёт вопрос: «А у меня это так или нет?». Бывает, что они говорят, что Бог есть, признают это, но не общаются с Ним. И когда спрашиваешь прямо: «А ты с Ним общался?», они отвечают: «То есть как это «общался»? А разве можно? А Он, что, действительно, живой?». Это очень искусительный момент – обратиться к Богу, как к живому, личному, как к Тому, Кто может тебе ответить. Поэтому часто оглашаемые делают попытку закрыться, отгородиться от прямого общения с помощью церковных молитв. Они их просто читают и всё.

Мы призываем их читать псалмы, молиться псалмами, потому что они разогревают сердце, учат личной молитве. Прочитаешь 2-3 псалма и после них уже часто хочется сказать Богу что-то своё. Некоторым псалмы помогают начать молиться, а некоторые говорят: «Но я же не могу молиться так красиво… поэтому и не молюсь». Момент сочетания личной молитвы и церковной, даже псалмов, для оглашаемых всегда очень сложный. Но когда они осваивают личную молитву, то им нравится сочетать её с церковной. Многое в молитве связано с психологическими, эмоциональными особенностями оглашаемых. Помню одну пожилую оглашаемую, лет 75-ти, у которой никак не получалось начать лично молиться, сколько бы мы ни говорили об этом в группе и лично один на один. И однажды её дочка, церковный человек, помощник катехизатора в другом братстве, уехала далеко в командировку на своей машине и попала там в аварию. Так эта оглашаемая прямо на встрече после чтения псалмов так взмолилась о своей дочери, что все преграды рухнули. Слава Богу! Это была настоящая просительная молитва, обращенная лично к Богу. Молитва её была услышана, у дочки всё нормализовалось. И этот прорыв, этот молитвенный опыт потом много раз помогал ей во время трудностей, связанных с личной молитвой. Ей же было почему-то очень трудно молиться дома, и она уходила в храм, расположенный рядом с домом, и молилась там в тишине, просто сидя на лавочке.

Конечно, ещё одно типичное искушение оглашаемых связано с тем, что они, едва начав молиться, сразу хотят молиться за всех, за детей и за неверующих, и за пьющих… Хорошо, если не за мир во всём мире, а только за родных и близких.

Но есть ли у них силы молиться за других?

М. Шилкина. Конечно, нет. Здесь им и нужно подсказывать, как можно молиться, и в каких случаях лучше молиться о себе. Конечно, мать, у которой маленький ребенок болеет с высокой температурой, просто не может не молиться за него. Но нужно подсказать, как она может это сделать. Например, попросить у Бога сил, чтобы ухаживать за ним, попросить научить, что ещё можно сделать для этого ребенка – то есть все-таки молиться о себе. Они, как правило, всегда с изумлением узнают, что об этом тоже можно помолиться. Здесь очень многое зависит от доверия к катехзатору, чтобы оглашаемые могли обсудить с ним свои проблемы в личной молитве. И вопросы о личной молитве, как правило, они задают не сразу, не в начале первого этапа, а через несколько месяцев, когда возникло доверие и лично к катехизатору, и к другим оглашаемым.

У меня был свой личный опыт, когда я сама оглашалась. Мне говорили, как и всем, что во время оглашения лучше не молиться за других, потому что сил пока мало. Но я всё равно молилась за других, в первую очередь, о своей тяжелобольной маме, причем больной психически. И после одной такой горячей ежедневной молитвы, я вдруг почувствовала, что всё, что я вижу у мамы, началось у меня! Началось точно такое же состояние, от которого я просила Бога избавить маму.  И, слава Богу, что у меня тогда хватило ума понять, что это связано именно с моей молитвой о ней. Я очень перепугалась и поехала в Москву к о. Георгию с вопросом: «Что мне делать с этим? Неужели это теперь будет со мной всегда?» Меня успокоили и, как я уже сейчас понимаю, помолились обо мне, и это состояние прошло. Но сказали, что катехизатора нужно слушаться.

Личная молитва – это совершенно новый опыт для человека, входящего в церковную жизнь, поэтому трудности с ней есть почти у всех. Понимание того, что это – общение, и что возможно получить ответ, для людей всегда – потрясающее открытие. Их всегда интересует вопрос: «А как услышать ответ, если это диалог?» И мы говорим: «По духу и по плодам. По тому, как меняется ваша жизнь, мирное или не мирное, радостное или не радостное у вас сердце…». И очень радостно бывает слышать от оглашаемых, когда они говорят: «А я теперь знаю, как это бывает, когда приходит ответ на молитву», т.е. у них получается этот опыт узнать, заметить у себя. И это говорит о том, что человек делает шаги ближе к Богу. 

 

Беседовала Наталья Адаменко

Портал Идите, научите все народы

Миссия

Современная практика миссии, методы и принципы миссии, подготовка миссионеров и пособия

Катехизация

Опыт катехизации в современных условиях, огласительные принципы, катехизисы и пособия

МиссияКатехизация
О насАвторыАрхив