Скачать в формате  DOC  EPUB  FB2  PDF

Крещение Духом Святым – это дар Сына Божьего

Слово на Евангелие (Ин 1:18-28)

Светлый понедельник 24 апреля 2006 года

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Христос воскрес!

Вот, дорогие братья и сестры, мы сейчас слышали ту часть Евангелия от Иоанна, которая является прямым продолжением отрывка из 1-й главы, слышанного вами в пасхальную ночь. На Пасху всегда начинается чтение как раз тех книг, которые обычно до крещения и воцерковления человека в церкви не читаются. Например, Деяния апостолов. Это касается и жизни Церкви. Естественно, надо сначала войти в Церковь, прежде чем поймёшь, как Церковь живёт. И читается Евангелие от Иоанна, потому что это Евангелие – уже не просто возвещение – керигма, это ещё и некое внутреннее знание, или познание, – гносис. И поэтому каждое слово этого Евангелия требует дополнительного внимания.

Обо всем, что мы сегодня слышали, сказать в одной проповеди невозможно, но что-то нужно выбрать. Во-первых, здесь говорится, что Бога никто никогда не видел, Его открыл единородный Сын, сущий в лоне Отца или – как в некоторых других рукописях говорится – Единородный Бог. Для нас это очень важное откровение, которое говорит собственно о Христе, причём такие вещи, которые прежде, читая синоптиков, мы в Евангелии не встречали. Мы понимаем, что Бога, Который есть Дух Вечный Святой, видеть невозможно. Мы хорошо понимаем, что Бога никто никогда не видел и видеть не может, и даже те, кого Сам Бог признавал Своими друзьями, такие люди, как Авраам, Моисей или Илия, – даже они могли видеть лишь как бы последствия Божественного присутствия и Божественного откровения, видеть Бога как бы со спины, как говорится в Писании Ветхого Завета. Господь открывался им в веянии тихого ветра, в этом удивительном внутреннем мире, в этой «исихии», внутреннем безмолвии и безмятежии, невоинственном состоянии. Но даже этого оказалось мало, потому что всё равно в Ветхом Завете Бог непосредственно не открывался никому. Оставался посредник – Закон и вера. Закон, который был дан Моисею, и вера в Бога истинного, открытая Аврааму.

Это великие ценности, дорогие братья и сестры. И мы до сих пор считаем себя детьми Авраама – патриарха, нашего отца, и наследниками Моисея, который говорил о правде Божьей, о законе Божьем, о справедливости по-Божески, о доброте и красоте в жизни, без которых никто из людей не может обрести настоящую жизнь на земле. Но вот пришёл Христос, Мессия, пришёл Иисус. Что ещё Он мог сделать для народа Божьего, для верующих в Него? Он, сущий в лоне Отца, Единородный Сын и поэтому Единородный Бог, – Он открыл непосредственную возможность познания Бога, возможность Богопознания именно потому, что Он разрушил Своей любовью, Своей жертвой преграду между людьми и Богом, Он разрушил подавленность грехом, которая возникла вследствие откровения Закона.

Закон всё время говорит человеку: ты здесь неправ, ты здесь согрешил, ты здесь недобр. Знаете, когда какому-нибудь человеку говоришь всё время, что он везде неправ, то у него неизбежно возникает некий комплекс неполноценности, некой подавленности своим грехом. Конечно, если у человека есть совесть. Встречаются в наше время люди, которым можешь это говорить, можешь не говорить, у людей такая степень недоверия к другим, что это не отягощает их совесть и у них никаких комплексов и никаких проблем не возникает. Но таким людям не нужен Христос, таким людям не нужен Бог. Им нужны лишь они сами, поскольку только они сами являются ценностью в их собственных глазах.

Но всё-таки, дорогие братья и сестры, на протяжении веков Господь рождал совестливых людей, у которых вера была живой и настоящей и которые, стремясь к Божьей правде, к исполнению Божьего закона, действительно впадали в отчаяние от того, что они не могут его исполнить. Они действительно постоянно согрешали – каждый день, они действительно были достойны осуждения, sub speciae aeternitatis, как говорят в таких случаях, «с точки зрения вечности». И вот для таких людей приходит Христос. Он открывает им благодать, которая искупает их из проклятья Закона, из этого осуждения, рабства Закону. Это очень глубоко почувствовал апостол Павел, поэтому он так высоко ценил Кровь Христову. Он говорил: вот, Кровью Христа мы спасены, мы искуплены из этого проклятья Закона. В предыдущих стихах Евангелия от Иоанна, которые мы слышали в Пасхальную ночь, говорилось, что Закон произошёл через Моисея, а благодать и истина – через Иисуса Христа. А что такое благодать и истина, как не откровение нам Бога, явление для нас силы Божьей, которая выше посредства закона? Для нас уже нет посредника, и Закон для нас не посредник между верующим человеком и Богом, как это было в Ветхом Завете. Для нас если и есть посредник, то Сам Христос, т. е. всё та же Благодать и Истина. Но Благодать и Истина – это то посредство, которое «непосредственно», которое нас соединяет, а не разделяет, потому что Бог прямо дарует Свою Любовь, что называется Благодатью, и Свою Истину. Мы можем повторить, что для нас Бог есть Любовь и Истина. Да, конечно, это тайна, конечно, никто не может иметь такой ум, чтобы познать всю Истину и всю Благодать. Никто из людей этого не может. Это мог нести только Сам Иисус, и Он это сделал. И Он нам открыл не только нашу нынешнюю жизнь, но и перспективу будущей жизни в той же Благодати и в той же Истине, что и называется Царством Небесным.

Дальше в Евангелии от Иоанна идёт свидетельство об Иоанне Крестителе, о том, кто он. Почему здесь речь заходит о пророке Илии? Потому что древние пророки Ветхого Завета говорили о том, что Илия должен прийти перед концом мира. Это такой эсхатологический сюжет. И Иоанн Предтеча действительно показывает, что время эсхатологично, что оно – последнее время, что мы не можем ожидать каких-то других эпох, других заветов в рамках земной истории, что время заканчивается, и поэтому приходит Иоанн Предтеча, но поэтому приходит и Сам Иисус. О Нём Иоанн свидетельствует и говорит, что посреди вас стоит Тот, Кого вы не знаете. Этими словами он приглашает иудеев поверить в Того, Кого они ещё не знают. Они ещё не могли назвать Иисуса Господом, они ещё не могли назвать Его Мессией – Христом, они ещё ничего не знали об этом. Но для свидетельства об этой Истине и послан был Иоанн. Он крестит в воде, он способствует очищению от грехов людей, которые имели ту самую совесть, но которые были подавлены грехом. И к нему стекалось много народу, как вы помните, но он знал, что Идущий за ним будет крестить уже не водой, а Духом Святым и огнём.

Мы часто встречаем людей, которые подобны древним иудеям (они тоже могут быть посреди нас), которые тоже требуют проповеди покаяния, но им в первую очередь надо сказать не о самоочищении, а о Том, Кто стоит посреди нас, но Кого они пока ещё не знают. Они ищут Христа, но они еще Его не нашли, поэтому им надо указать на Грядущего и Крестящего Духом Святым. К сожалению, это тоже бывает так редко. Если говорят о Христе, говорят в лучшем случае о заповедях, причём часто понятых исключительно в ветхозаветном духе, почему и путают заповеди Моисея, скажем, со многими евангельскими словами Христа. Иногда даже прямо говорят, что это Христос сказал: не убей, не прелюбодействуй и т.д. Я думаю, вы с этим встречались, это слышали. Это свидетельствует, что нет внутреннего понимания разницы Заветов.

Тот, Кто шёл за Иоанном Предтечей-пророком, Тот стал впереди его. Мы тоже можем сказать, что мы недостойны, преклонившись, развязать ремень обуви Христа, и это будет правда. Но мы знаем, что Крещение Духом Святым – это дар Сына Божьего, дар Отца через Него. Если бы Христос не пришёл, мы не могли бы узнать и вместить этот дар. В этом даре – весь смысл Нового Завета, если хотите, весь смысл христианства, нашей веры, открытой нам также через Христа и Его апостолов и через пророков. На этих апостолах и пророках стоит вся наша Церковь, и мы должны сделать так, чтобы это было видно, чтобы люди, входящие в церковное собрание, в первую очередь интересовались не стенами, не брёвнами, не иконами, не обрядами, не облачениями батюшек, а верой и любовью. В древности всякий входящий в христианское собрание был потрясен любовью, которая царствовала между верными, их внутренним единством, единодушием, вдохновением и воодушевлением, их жизнью – чистой и святой, их смирением и дерзновением пред Богом и людьми. Они не боялись никого – ни преступников, ни мафиози, ни политиков, ни царей, ни финансистов. Они могли спокойно сказать правду им в глаза, не думая о том, что будет дальше, оставят им голову на плечах или нет. Мы, конечно, далеки от той святости раннехристианской жизни, мы в таких случаях всегда будем думать в первую очередь о своей голове, будут ли у нас неприятности или их не будет. Но всё-таки давайте вспомним, что суть христианской жизни – в этой любви.

Давайте же возрастать в этой любви, и тогда Господь даст нам это единство и это бесстрашие, даст нам все те дарования, пророчества и исцеления, которые нам так нужны, чтобы быть убедительными в этом мире. Люди смотрят по плодам. Даже если они не знают соответствующих слов Христа, они хотят, чтобы слова и дела были едины. Давайте же, дорогие братья и сестры, стремиться к этому. Мы все понимаем, что нам еще далеко до полного исполнения этой цели. Но мы будем с вами идти, мы будем стараться, и тогда свидетельство о Христе Воскресшем обретёт совершенно новое измерение и новую силу!

Аминь.

Христос воскрес!

Воистину воскрес!

Призвать имя Господне не так легко

Слово на Апостол (Деян 2:14-21)

Светлый вторник 25 апреля 2006 года

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Сейчас мы с вами слышали, как распространялось апостольское благовестие в день Пятидесятницы, когда Дух Святой сошёл на апостольскую общину. Таким образом родилась Церковь – из этого общения, из этого дара Духа, из духовного возрождения и каждого, и всех вместе.

Конечно, когда даётся дар Духа, он не даётся людям просто для удовольствия. Он даётся для Божьего дела, для того, что мы называем служением. Первое служение, которое несли апостолы, было служение проповеди, свидетельства. Апостолы не могли молчать, они не могли не говорить, если они имели избыток сердца. «От избытка сердца говорят уста» – и свидетельствуют о Боге и великих делах Божьих. Это всегда имеет особое значение, поскольку это не просто назидательная проповедь, дорогие братья и сестры, это не реакция на окружающую нас жизнь, это именно то, когда человек не может молчать и говорит о великих делах Божьих в Духе Божьем.

Наверное, каждый из нас хоть иногда, хоть изредка испытывал подобное состояние, оказывался в ситуации, когда уже не можешь молчать. У людей неверующих или нецерковных это может носить характер возвещения отнюдь не Божьих дел. Иногда совесть человека говорит, и тогда человек обличает тех, кто живёт не по совести; иногда оскорблённое самолюбие или честолюбие так забирает человека, что он уже не может молчать и хочет восстановления для себя справедливости. При этом сам человек может быть не прав, никакой Божьей правды не нести, но быть уверенным, что его реакция и его гнев праведны. А вот в Церкви всё немножко иначе, примерно так, как мы сейчас читали в Деяниях святых апостолов, где важно открыть уста и обличать этот мир для его покаяния, возвещая великие дела Божьи. Дай Бог, чтобы мы с вами всегда имели такое сердце и такой ум, такой настрой всего нашего существа, который бы позволял нам не умолкать в этом свидетельстве!

Апостол Пётр, свидетельствуя, приводит большой отрывок из пророка Иоиля, где говорится о том, каковы же эти дела Божьи, и о том, что такое по существу своему Новый Завет, в который, наконец, вступили как в новую и окончательную эпоху жизни на земле сами апостолы и бывшие с ними. Удивительно, насколько точны слова пророка Иоиля: «И будет в последние дни, говорит Бог, изолью от Духа Моего на всякую плоть. И будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши, юноши ваши должны будут видеть видения, старцам вашим будут сниться сны, и на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни изолью от Духа Моего и будут пророчествовать, и дам чудеса...» – т. е. опять же некие знамения на небе и на земле, которые должны вразумить и устрашить людей, не знающих путей Божьих. «Солнце превратится во тьму и луна в кровь, прежде чем придёт день Господень, великий и блистающий».

И что же, для чего все это говорится? Для того, чтобы сделать последний вывод: «Всякий, кто призовёт имя Господне, будет спасён». Вот этот момент и наступил в день Пятидесятницы. Апостол Пётр, цитируя пророка, фактически призывает всех людей встать на путь Божий и следовать по нему, уверовав в Мессию, во Христа, уверовав в то новое откровение Любви и благодати Святого Духа, которое люди получили. Чтобы встать на этот путь, надо не так много – только призвать имя Господне. И тут оказывается, что уже всё сложнее, чем это было для ветхозаветного народа. В Ветхом Завете всё было совершенно однозначно. Что значит призвать имя Господне? – Надо обратиться к Богу. А в Новом Завете уже есть Посредник между Богом и человеком, Который Собою разрешает всякое средостение между Богом и Его миром. И чтобы обратиться к Господу Богу, чтобы встать на Божий путь, чтобы призвать имя Господне, имя Бога Отца, надо познать новую тайну. Надо познать тайну Бога именно как Отца, а для этого почтить Сына в даре Святого Духа. И тут уже призвать имя Господне оказывается не так легко. Надо познать Христа, потому что без Христа, этого единого Посредника между Богом и человеком, призвать имя Божье уже не получится, потому что остаётся средостение, сотканное прежними грехами отдельных людей и целых поколений и эпох.

Мы этого часто недооцениваем, дорогие братья и сестры. Поэтому редко говорим людям, нас окружающим: призовите имя Господне, если хотите, чтобы спаслись вы сами и через вас – окружающие вас люди. Мы не говорим этих слов, потому что ощущаем, что сразу вслед за ними нам нужно свидетельствовать о Христе, а у нас не хватает силы духа и силы веры для этого свидетельства. Ведь слово о Боге, оказывается, может прозвучать абстрактно и холодно, но это значительно труднее себе представить, если мы говорим о Христе, об Иисусе, Мессии, о Том, Кого предвозвещали пророки, к Кому шла вся Священная история всех древних Заветов, начиная с Завета с Ноем.

И тут оказывается, что слова пророка Иоиля содержали в себе тайну, которая не была открыта людям до пришествия Мессии. О её нахождении здесь многие и не догадывались. Не случайно потом апостол Павел скажет об Иисусе, что «Бог Отец даровал Своему Сыну имя, которое выше всякого имени под небом», чтобы всякий народ мог признать и исповедать, что Иисус есть Господь. Призывая имя Бога Отца или желая призвать это имя, мы должны призвать и имя Господа нашего Иисуса Христа. При этом у нас не два Господина, не два Господа, а один, потому что в имени Иисуса Христа содержится откровение Бога Отца. Когда мы говорим: «Один Господь, одна вера, одно крещение...» – или когда мы в Символе веры признаём, что верим в единого, т. е. в одного Господа Бога и в Господа Иисуса Христа, и ещё там есть слова о Господе Духе Святом, то это не противоречащие друг другу вещи, вернее, противоречащие с точки зрения лишь земной, формальной логики. Если мы подойдём к этому просто арифметически, как бухгалтеры, то у нас получится как бы три Бога, три Господа, и тогда ничего нельзя будет понять. Тогда может разрушиться единобожие, великий дар веры, данный еще Аврааму. Но мы не согласны потерять дар Авраамов, мы не согласны потерять веру в единого, т. е. одного Бога и одного Господа. Мы исповедуем веру в одного Господа, но вот это как раз и подводит нас к тайне Святой Троицы, о Которой мы так скоро будем говорить.

Как мы исповедуем веру в одного Бога и при этом чтим Отца и Сына и Святого Духа как одно Божество, а не как трёх Богов? Эта тайна открывается в свидетельстве, в даре Духа Святого, в том, о чём мы сейчас читаем в Деяниях святых апостолов. Потому что каждый, кто хочет спастись, должен призвать имя Господа, и при этом в каждом должно раскрыться триединство Божества. В даре Духа Святого через Господа нашего Иисуса Христа мы обретаем дар единения с Отцом нашим Небесным. Мы преодолеваем все средостения, все препятствия, мы постигаем некоторую Тайну внутрибожественной Жизни, о которой даже среди древних пророков догадывались немногие. Они говорили о Слове Божьем, они говорили о Духе, Который посылал Господь Бог, они говорили о Свете, Который по-разному является в этом мире. Они говорили о вещах удивительных, при этом никак не разрушая веры в единого Бога, наоборот, её укрепляя, делая её не абстрактной, а совершенно живой и конкретной. Это Тайна, в которую можно входить, это Тайна, которая может сама раскрываться в нас. Вот в этом и был залог духовного возрождения каждого человека, в этом и был залог заключения каждым Нового Завета, вхождения в новозаветную Церковь.

Будем же, дорогие братья и сестры, слыша замечательные слова апостола Петра и пророков, стремиться к этому откровению Тайны, которое мы обрели во Христе и через Христа в Духе Святом, через общение с Богом и друг с другом! Это действительно новая жизнь. Вера христианская не устанавливает веры в иного Бога, чем Тот, Который открылся Аврааму, но эта вера обретает новое измерение глубины и полноты, новое измерение Жизни, которое и спасает нас.

Аминь.

Христос воскрес!

Воистину воскрес!

Наше свидетельство о том, что Христос посреди нас, – это свидетельство о Христе Воскресшем

Слово на Евангелие (Лк 24:13S5)

Светлый вторник 25 апреля 2006 года

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Христос воскрес!

Дорогие братья и сестры, сейчас мы прочитали с вами замечательное место, которое вам, конечно, хорошо известно, – о том, что случилось уже после Воскресения Христова с учениками, которые шли в Эммаус, маленькое селение близ Иерусалима.

Они рассуждают, они беседуют, они идут, томимые теми событиями и слухами, которые стали им известны о судьбе Иисуса – их Учителя, любимого Господа, любимого Наставника. И вот появляется рядом с ними Путник, на Которого они сначала не слишком обратили внимание, подумали даже, что Он вообще странник издалека, потому что ничего не знает о том, что недавно произошло в Иерусалиме. Им показалось, что коли Он задаёт вопросы, значит, Он ничего не знает. Тогда они стали рассказывать Ему об Иисусе Назарянине, который был, по их мнению, «пророком, сильным в деле и в слове пред Богом и пред лицом всего народа». Впрочем, народные начальники, первосвященники, предали его и осудили на смерть, в результате чего этот Иисус Назарянин был распят. Хотя с Ним связывались большие надежды, что Он и есть обетованный Мессия, Который принесёт Израилю избавление. А теперь кажется, что всё рухнуло, ничего не сбылось. Правда, пошли странные разговоры: некие женщины, придя, стали говорить о том, что они не нашли тела Его в гробнице и что Он жив, что тому было свидетельство ангелов. Т. е. они говорили вещи действительно странные. Как это можно понять? Неясно.

И тогда вдруг ученики слышат в ответ от этого Путника, от этого Странника, пришедшего издалека, Который как бы ничего не знал, что они ведут себя как неразумные, как те, у которых медлят сердца поверить пророкам. И Он снова начинает говорить им о Мессии. Разве не должно было быть так, чтобы Христос претерпел страдания, а потом вошёл в Свою Славу? Здесь опять много неизвестного. Вроде все знакомо, слова и выражения те же, что уже существовали в традиции, а с другой стороны, это что-то совсем новое. Вот, оказывается, Мессия, Который прославит Израиль по всему миру, должен претерпеть страдания и войти в некую Свою Славу. Ученикам, шедшим в Эммаус, ещё было не совсем ясно, о какой славе идёт речь – о земной славе земного царства, где будет господствовать истинная вера, или о некой Славе горней, которая, конечно, всегда остаётся Тайной.

Пока они об этом думали, Путник продолжал речь. Он начал толковать им все Писания, где было сказано про Мессию, т. е. про Христа. Так незаметно прошло время, свечерело, день кончился. Они вместе остались для ночлега, приготовили трапезу, и этот Путник как-то запросто, будто невзначай, за этой трапезой вдруг оказался старшим. Он взял хлеб и благословил его, затем преломил и раздал, как это было принято в традиции. Но не забудем, что это всегда делал старший в собрании. И когда Он это сделал, вдруг что-то произошло. У шедших в Эммаус апостолов открылись глаза, и они узнали в Путнике Иисуса. И как только у них открылись глаза, как сказано, «Он стал невидим для них».

Глаза их открылись, но что они увидели? Он, возглавивший их трапезу, как бы исчез из поля зрения. Пока у них были закрыты глаза, они видели простого человека, простого путника. Как только у них открылись глаза, они уже не могли в Нём признавать лишь простого путника, они увидели в Нём Мессию. И этот Мессия исчезает с их глаз. Тогда они стали говорить друг другу: «Разве не горели в нас сердца наши, когда Он вещал к нам на пути, изъясняя нам Писания?» Вот это горение сердец и позволило открыться глазам. Это было главным свидетельством о Мессии, о Христе Воскресшем. Он изъяснял им тайну Христа, значит, как бы говорил о Себе, и это подтверждалось их сердцами. Они слушали – и начинали понимать и видеть происходящее. Только после этого они смогли возвратиться в Иерусалим и засвидетельствовать апостолам и другим ученикам, что их Господь Иисус и вправду воскрес, что надо верить Его явлению Симону. А в подтверждение этого они рассказали о том, что произошло с ними на пути в Эммаус и как они «узнали Иисуса через преломление хлеба».

Вот, дорогие братья и сестры, здесь как бы продолжение того, что мы только что слышали из книги Деяний апостолов. Как познать Христа, как увидеть Его? Ведь мы живём во плоти, у нас плотское зрение, мы живём обычной логикой, присущей всем людям. Как увидеть Христа, как Его познать, как Его признать? Только через единение с Ним в одном Духе, в том Духе, Который открылся в день Пятидесятницы, в Духе Христовом, Духе Божьем, Духе, Который послан Отцом через Христа.

Вот сейчас мы с вами уже приближаемся к тому моменту, когда надо будет приносить Богу духовную, бескровную жертву, и нам снова требуется горение сердца, нам снова требуется дар любви, нам снова требуется полное единство со Христом Воскресшим. Мы, конечно, ощущаем это единство постоянно, но здесь, на Евхаристии, требуется нечто большее. В церковной традиции в связи с этим ставятся особые акценты на приготовлении к евхаристическому служению. Вот, вы помните по вчерашнему и предыдущему дню, что на литургии даётся целование любви и мира. Мы говорим: «Христос посреди нас», и отвечаем: «Есть и будет». «Посреди нас», как вы знаете, означает внутри нас и между нами. В первую очередь – внутри. «Посреди» – т. е. в нашем сердце, в сердцевине, посредине нашей жизни. Когда мы говорим друг другу «Христос посреди нас», мы свидетельствуем о присутствии Христа в нашем сердце. Только благодаря этому свидетельству можно ответить друг другу «и есть, и будет». В пасхальные дни иногда заменяют этот традиционный возглас «Христос посреди нас» на обычные пасхальные приветствия, т. е. говорят «Христос воскрес!» Пока идёт Пасха, можно делать и так и так, ведь по сути это одно и тоже.

Когда мы готовимся к этому преподанию любви и мира, к этому свидетельству, мы читаем особую молитву перед целованием любви и мира. Она содержалась в русской традиции в литургии святого Василия Великого вплоть до середины XVII века. Греки её потеряли раньше. Анализируя текст этой молитвы, мы увидели, что она греческого происхождения, хотя сначала многие исследователи думали, что она славянская, коли у греков её нет, а в России она есть. Нет, это древняя греческая молитва. Она не самая древняя из всех молитв евхаристии, но это древняя молитва. Она как бы немножко выбивается по стилю из других молитв евхаристии. В ней такие удивительные слова: «Ты, Любовь наша...», обращение к Богу: «Любви Творец...» Это нас немножко удивляет, это как бы не те выражения, к которым мы привыкли в молитвах, где всё обычно строго, жёстко-аскетически, где нет никаких эмоций. А здесь есть явно присутствие ещё и некоторого движения души, а не только духа.

Вчера мы говорили об этом, что это значит, и было высказано предположение, что скорее всего это молитва, которая должна была подвигнуть реально живых людей друг ко другу, должна была особо коснуться сердца каждого человека, и не только сердца как средоточия духа, но и средоточия души. Ведь если просто стоять, как обычно, ты от этого ещё не сделаешь шаг к своему ближнему, для этого нужен некий дополнительный импульс. Без этого импульса трудно подойти к тому, с кем у тебя могут быть проблемы. А эта молитва предназначена прежде всего для таких случаев. Если я к кому-то равнодушен или тем более кого-то недолюбливаю, или просто не люблю, или нахожусь с кем-то в конфликте, в недоразумении, в недоумении, то я должен подойти к нему и сказать об этом, я должен обрести мир, полный мир во Христе и в Духе Святом, потому что без этого мира и без этой любви – всеобъемлющей и полной – никто не может принести достойную евхаристическую жертву.

Единственным абсолютным препятствием для причащения, для совершения таинства благодарения является отсутствие мира. Если же кто-то кого-то не простил, то он не может причащаться. Если вы подошли к какому-нибудь брату или к какой-нибудь сестре, сказали им: «Христос посреди нас», а они вдруг молчат и не хотят сказать: «и есть, и будет», – продолжают на вас дуться и обижаться то по церковным правилам человек, не ответивший, т. е. не давший мир, причащаться не может. Он должен немедленно покинуть евхаристическое собрание вместе с тем, с кем у него проблемы, и тут же, пока читается Символ веры, разобраться, чтобы сразу же восстановить этот мир. А если случится, не дай Бог, так, что они это сделать не успеют, тогда причащаться может только тот, кто этот мир имеет и об этом мире свидетельствует. Но если вдруг окажется, что обе стороны, несмотря на желание примирения, этого мира не достигли, то они оба не могут причащаться. Такие случаи, увы, бывают. Мы восстановили на практике это древнее важнейшее условие приготовления к Евхаристии – целование мира. Мы не ходим по всем и не просим у всех свидетельства о любви и мире. Мы подходим только к тем, кто непосредственно рядом стоит, или же к тем, с кем мы чувствуем какое бы то ни было напряжение, нарушающее мир и любовь. Повторяю, если люди совершенно равнодушны к кому-то, и это осознано, или с кем-то находятся не в мире, то они должны подойти попросить прощения и свидетельствовать о том, что теперь наконец-то между ними Христос, что Он внутри нас как Царь мира.

Я помню случаи, когда братья и сестры этого не понимали. Я даже помню один совсем печальный случай, когда некая сестра решила через это важнейшее свидетельство в служении воспитывать своих друзей и знакомых. Она показывала им всем своим видом, что что-то не так, и когда к ней подходили и говорили: «Христос посреди нас», – она для пущей важности не давала мир и не говорила «и есть, и будет». Она, конечно, не знала церковного правила, что тогда она не должна причащаться, в то время как эта сестра была уверена, что коли она не дала мир, то причащаться не может тот, кто к ней подошёл, т. е. тем самым она пыталась своевольно отлучать человека от Христа и от Церкви.

Если человек, не обретший мир и не засвидетельствовавший о мире перед ближним, причастится, то он причащается в суд и осуждение, он не получает благодати, какие бы при этом ни были его человеческие чувства. Он может по-человечески эмоционально радоваться, но вы знаете, как часто духовное и душевное не сходится. Это очень важно, дорогие братья и сестры. Наше свидетельство о том, что Христос посреди нас, что Он внутри нас – это свидетельство о Христе Воскресшем, это свидетельство о полном примирении с Богом и с ближними. Хотя бы с нашей стороны, потому что здесь бывают трудности по отношению к неверующим. Если человек не верит во Христа, как он засвидетельствует, что Он в сердце, что Он «и есть, и будет» внутри и между людьми? Это бывает невозможно. Но мы всё равно должны стремиться к этому единению даже с неверующими. Они могут к этому отнестись по-разному. В случае, когда не удаётся достичь полного мира и единства с ближним неверующим, я обычно говорю: «Главное, чтобы от вас не исходил дух вражды, чтобы от вас самих зла не было. Вы должны быть в мире, вы должны быть со Христом, даже если вас не понимают, не принимают, даже если вашим свидетельством пренебрегают». Ну, а как быть в случаях с верующими, я уже рассказал.

Пожалуйста, обратите особое внимание на Молитву перед целованием мира. Посмотрите на этот текст, вслушайтесь в него, и если кто-то вдруг обнаружит, что он сам не в мире, что он кому-то не может сказать «Христос посреди нас» или, что то же, «Христос воскрес!», тогда надо немедленно принимать меры. Литургия, как и все таинства, должна быть действенной, а не только юридически или канонически действительной.

Давайте же проявим действие Божие, действие в нас Духа Святого, действие в нас Христа Воскресшего в слове и деле уже сегодня, сейчас!

Аминь.

Христос воскрес!

Воистину воскрес!

Мы должны наполниться любовью и светом новозаветной веры

Слово на Апостол (Деян 2: 22-36)

Светлая среда 26 апреля 2006 года

Дорогие, возлюбленные братья и сестры!

Вчера мы слышали первую часть проповеди апостола Петра, а сегодня услышали её продолжение. Вчера важнейшими словами, на которых мы останавливали наше внимание, были слова, которые апостол Пётр процитировал из пророка Иоиля, о том, что всякий, кто призовёт имя Господне, будет спасён. И вот теперь апостол Пётр разъясняет это сам. Он говорит об Иисусе Назорее, о Котором все слышали, о Котором все знали по чудесам, по явлению силы, по знаменьям, которые сотворил через Него Бог среди всего народа. Они знали, что Он был предан и был распят, но ещё не знали, что Бог Его воскресил, разрешив муки смерти, потому что Иисус не мог быть держим ею.

Иудеи знали, что Бог может воскрешать мертвых, но как именно воскрес Иисус Назарянин, они ещё не знали. Есть ли разница между тем, что делали древние пророки, святые Божьи люди, и тем, что произошло в их дни, – это им было ещё неизвестно. Им было не очень понятно, почему Иисус воскрес, разрешив муки смерти, почему Он не мог быть удержан смертью. Все люди на Земле проходят через эти муки смерти. Каждый человек знает это и о себе, и о своих ближних, он знает, что рано или поздно придёт час и ему проститься с земной жизнью. Но он, как, наверное, каждый из нас, предполагает, что если воскресение и коснётся нас и наших ближних, то это будет, как сказали сестры Лазаря, в последний день, в эсхатологической реальности. Тогда Господь соберёт весь свой народ, всех людей, дав им силу жизни, что может сделать только Бог.

Проповедь апостола Петра – об Иисусе, Который, оказывается, уже сейчас воскресает по эсхатологическому чину, так, чтобы уже не умереть никогда. Иисус не воскрес так, как воскрес Лазарь, как воскресли дочь Иаира или сын вдовы Наинской. Иисус воскрес по эсхатологическому чину и только потому, что смерть не смогла Его удержать. Апостол Пётр ищет слова для объяснения этого. Отчасти он находит их в новой обширной цитате из Псалтири, где царь Давид говорит Богу: «Ты не оставишь души моей во аде, не дашь святому Твоему увидеть тление, Ты поведал мне пути жизни, Ты исполнил меня радости пред лицом Твоим». Слова Псалтири можно было понять по-разному, как некое духовное или образное действие. Но здесь апостол Пётр ссылается на них как на самое конкретное, прямое дело. Он с дерзновением говорит о том, что патриарх Давид, который говорил это Богу, почил, он скончался и погребён, и всем известна его гробница. Никто не подвергает сомнению этот факт. Но царь Давид, будучи пророком и зная, что клятвой поклялся ему Бог от плодов чресл его посадить на престоле его, он в этом своём провидении изрёк о Воскресении Христа, что Тот не оставлен во аде, и плоть Его не увидела тления. Дальше апостол Пётр переходит просто к свидетельству: этого Иисуса воскресил Бог, и мы этому свидетели, свидетели в силе Духа, который только что излился на каждого и на всю новозаветную церковь, на всю апостольскую общину и на тех, кто был рядом с ними. Десница Божия вознесла Иисуса, вознесла Его лично и Он, приняв от Отца обещанного Духа Святого, излил то, что все видели и слышали в тот день.

В общем-то, объяснений апостол Пётр не дал. Ссылка на Писание и личное свидетельство – это было всё его оружие. Что значит, что Иисус не был да и не мог быть удержан смертью? Ответа на этот вопрос, может быть, сразу никто не получил. Это тоже превращалось в свидетельство, в свидетельство веры, в некую керигму, которая не требует доказательств, в ту проповедь на кровлях, о которой предвозвещал Сам Иисус Своим ученикам.

Заканчивает эту часть своей проповеди апостол Пётр замечательными словами: твердо знай, весь дом Израилев, т. е. все верные Богу, весь народ Божий, что Бог сделал Господом и Мессией Того Иисуса, Который был распят руками беззаконными, руками язычников, римских властей и воинов. Это вывод из свидетельства слова Божьего, из свидетельства, подкреплённого лишь личным опытом общения. Апостол Пётр призывает весь дом Израилев укрепить свою веру в Бога, в то, что Мессия уже пришёл и что этот Мессия, по-гречески Христос, – Господь, Помазанник Божий, единственный предречённый пророками. Он не только Мессия, но если Он – Мессия, то Он – наш Господин, Которого мы должны слушаться во всём. Если мы не будем слушаться слов Мессии, если Он нам не Господин, то мы идём против самого Бога-Творца и Отца нашего Небесного.

Конечно, дорогие братья и сестры, церковь не остановилась на одном этом свидетельстве, на одних лишь цитатах из Ветхого завета. Хотя надо сказать, исторической правды ради, что самая успешная христианская проповедь была как раз тогда, когда церковь делала примерно так, как сделал в день Пятидесятницы апостол Пётр. Вы вспомните, скажем, письма Плиния-младшего императору Траяну. Это было всего лишь в начале второго века, где-то в 120-м или даже в 110-м году. Тогда прозвучало интереснейшее свидетельство, что все верят в Иисуса – вся малая Азия, огромное пространство, населённое разными народами, отнюдь не дикими, не варварами, с точки зрения общечеловеческой культуры. Все они призывают имя Иисуса как Христа и Господа и воспевают Его как Бога. Прошло всего лет 80. Если события, о которых мы сейчас слышим и говорим, происходили ровно в 30-м году, то уже через 80 лет множество стран восточного Средиземноморья, а также крупнейшие города других частей этого региона были буквально охвачены новым духовным движением. Сначала его путали с иудаизмом, потом перестали путать, наоборот, даже слишком стали отрывать одно от другого. И эта успешнейшая христианская проповедь звучала примерно так, как это делал апостол Пётр. Христиане делали выписки из Писания, создавали из них специальные сборнички, а для научения новоуверовавших собирали небольшие тексты – наше Евангелие, письма апостольские и мужей апостольских. Они проповедовали, базируясь на этих сборничках, цитатах из Ветхого завета, в основном из пророков и псалмов, подкрепляли это своим опытом, своим свидетельством, своей верой, опытом своей жизни по вере в Духе Святом.

Поразительно то, что эта керигма была услышана многими. Тогда была довольно многочисленная церковь и иудеохристианская, и языкохристианская. Церкви имели много разных обычаев. Они, конечно, были преемниками духовной культуры Ветхого Завета, мы это знаем хотя бы по нашему богослужению. В церкви никогда не было так, что всё начинали как бы с нуля: кто-то пришёл, начал что-то сам делать, молиться своими словами и всё – нет. Апостолы унаследовали основные литургические формы, формулы и молитвы ещё синагогального происхождения. Я об этом говорю, потому что есть такое распространённое заблуждение, будто бы христиане были так переполнены Духом, что все делали в каком-то экстазе, молитвы совершали только в свободной форме, только своими словами и т. д. Нет, так не было никогда. Христиане постепенно освобождались от такой строгой прививки Закона, подзаконной жизни, особенно благодаря проповеди апостола Павла.

В результате проповеди Петра крестилось около трёх тысяч душ за один день – разве это не успех апостольской проповеди? Так и потом христиане собирали не по пять, десять или двадцать, или пятьдесят человек своей проповедью, а весь народ шёл за ними. Однако всегда были и противники как среди иудеев, так и среди язычников. Часто противники принципиальные, что привело к тому, что в конце первого века победившая фарисейская партия добилась полного разделения Христовой церкви и синагоги. В синагогах каждый раз стали читать молитву против тех, кто отпал от синагоги, и туда включили имя христиан, поэтому христиане были вынуждены покинуть иудейские собрания. Это произошло в 90-х годах первого века, кажется, в 98-м году.

Вот, дорогие братья и сестры, мы знаем, что говорили апостолы, проповедуя Воскресение Христово: «Бог Его воскресил и десницей Своей вознёс, – и потом, прибавляет апостол Павел, – даровал Ему имя, которое выше всякого имени» – имя Господа Иисуса. И всё-таки потом в церкви наступили времена, когда христиане задумались и над тем, почему апостол Пётр имел внутреннее основание, как бы право сказать, что Иисус не мог быть удержан смертью? Церковь почувствовала в самой жизни Христа нечто такое, чего не было ни у кого, даже у самых ближайших друзей Божьих и у пророков. У Него была не только благодать, был не только особый дух, служение, Христос воплощал в себе само Слово Божие, и поэтому Он стал Посредником между Богом и всеми верными, но Посредником единственным и неповторимым. Не было, нет и не может быть никого, кто сравнялся бы в этом с Иисусом. Для Ветхого Завета слово Божие – это был прежде всего Закон, это был священный текст, непосредственно переданный по откровению Божьему народу, Израильскому народу, иудеям. Но это была всё-таки книга, существовавшая вечно в разуме Божьем и явленная в тексте, чуть ли не в каждой букве этого текста. А во Христе открывается нечто иное. Он Сам не буква, а Слово Божье, Он Сам – воплощённое Откровение, Тот, Кто предвечно существовал и существует в Боге. И это уже что-то такое, что отличалось и от языческих представлений о рождённых богами сынах, и от иудейского опыта откровения, явленного до пришествия Иисуса.

Это было нечто абсолютно новое, и, надо честно сказать, дорогие братья и сестры, за прошедшие 2000 лет ничего другого человечество предложить не смогло. Никакой альтернативы. Были многочисленные попытки это сделать, к слову говоря, их очень много и сейчас, очень серьёзных попыток дать альтернативу этому откровению во Христе, но все они являются или синкретическими сооружениями' или перепевами, перелицовкой уже имеющегося откровения. Никто – ни в одном народе, ни в какой культуре, ни в какую эпоху – не смог предложить никакой альтернативы откровению Христову. То, что открыл нам Иисус абсолютно ново, поэтому мы до сих пор называем Завет Новым

Мы живём в Новом Завете не только потому, что мы получили новую жизнь в новом духе, но и потому, что откровение о Христе абсолютно ново и Царство Христово абсолютно ново. Если мы не обновляемся духом, мы плохие христиане, поэтому мы с вами так беспокоимся о том, что церковь всё время как бы «оглядывается». Началось это давно, но особенно ярко это стало видно во втором тысячелетии христианской истории.

Церковь всё время «оглядывается» на Ветхий Завет, ей хочется снова опереться на закон, на правило, на каноны, на формы и формулы жизни, веры и молитвы. Она как бы не удерживает тот дар абсолютной новизны жизни во Христе, который получила в день Пятидесятницы. Конечно, слава Богу, Бог поругаем не бывает. Бог воздвигает то здесь, то там великих святых, носителей изначального откровения, носителей духа и смысла апостольской проповеди. Благодаря им церковь получает возможность сохранять себя в своём главном качестве, сколько бы грехов христиане ни совершали в истории, а к большому сожалению, их просто бездна. Христиане далеко не всегда жили так, как им положено. Они как бы разучились жить по-новому. Но сколько бы они ни совершали грехов, церковь все Равно себя проявляла, Дух Христов всё равно действовал в ней. Церковь никогда не прерывала своей жизни, поэтому мы с вами можем называться православными, членами церкви, хотя знаем и о своём недостоинстве, и о своих грехах, и о грехах других членов церкви. Наша надежда не умирает, и мы вновь можем наполниться любовью и светом новозаветной веры. Церковь увидела в Иисусе нечто абсолютно новое и неповторимое. Это то, что никто не мог обличить Его в неправде при жизни: и то, что говорилось в Евангелии, – прежде, чем был Авраам, Иисус существовал и существует; и то, что Бог мог воскресить Своего Сына в эсхатологическом порядке, когда еще вся земля, всё человечество только ждёт последнего откровения. Всё это подтверждало догадку о том, что сама природа Христа была новым откровением, сама Его жизнь от начала Его явления на земле была чем-то совершенно новым.

Было множество догадок, которые как бы родились из созерцания этой тайны Христа. Церковь не настаивает на всех деталях того, что нам рассказывают легенды о детстве Христа, о Его рождении, о Его воспитании, о тех или иных деталях Его земной жизни. Нет оснований отвергать эти легенды, но и нет оснований принимать каждую чёрточку этих рассказов подобно закону. Мы свободны в познании Христа, потому что познать Христа – значит идти по пути познания Бога, значит наполняться Духом Святым и обновлять свою жизнь. Апостол Павел постоянно об этом пишет: «Возрастайте в познании Господа нашего Иисуса Христа». Он в этом видел цель жизни, как потом святой Серафим Саровский, наследник древних святых, видел тот же самый смысл в стяжании Духа Святого.

Для нас с вами, дорогие братья и сёстры, проповедь апостола Петра – как зерно, из которого потом проросло много нового: новое откровение, данное церкви, содержалось в словах апостола, ещё не имевшего никаких культурных традиций христианского толкования текста, но знавшего традицию Ветхого Завета и поверившего Христу, Духу Христову. Пусть же, дорогие братья и сёстры, эта замечательная первая христианская проповедь, самая первая, в день Пятидесятницы, вдохновит и нас на познание Бога, человека и мира! Пусть она откроет нам всю безмерную свободу на этом пути и в то же время плодотворность традиции, вне которой ничего нового в Боге и во Христе, в Духе и в Церкви открыть мы не можем. «Твердо знай, весь дом Израилев, что и Господом и Христом соделал Его Бог», Того Иисуса, Который был распят и Который потом был вознесён десницей Божией, Который был воскрешён Отцом, о Котором мы свидетельствуем, что Он воскрес и в жизни нашей, в наших душах!

Аминь!

Вы увидите ангелов Божьих, восходящих и нисходящих на Сына Человеческого

Слово на Евангелие (Ин 1: 35-51)

Светлая среда 26 апреля 2006 года

Христос воскрес!

Я думаю, дорогие братья и сестры, вам хорошо известен этот текст уже хотя бы потому, что здесь содержатся слова Иоанна Предтечи об Иисусе: «Вот Агнец Божий». В других местах так прямо не говорится о том, Кто есть Иисус и зачем Он пришёл. В этих же словах сказано всё. Что значит быть Агнцем Божьим? В Ветхом Завете, согласно завету с Левием, приносились жертвы и были жертвенные животные. Жертвы приносились и в Иерусалимском храме, и в каждой отдельной семье. На пасхальном седере, пасхальной трапезе, обязательно был агнец, которого надо было съесть всей семьёй с начала до конца. Это был и символ воспоминания об исходе при Моисее, но это была и жертва. А Иисус был Агнцем Божьим в том смысле, что Он пришёл для откровения полноты любви, которая немыслима без жертвы. «Нет больше той любви, – сказано в Евангелии от Иоанна, – как если кто душу свою, т. е. жизнь свою, положит за друзей своих». Вот ради этой наибольшей любви и ради этой жертвы, ради полагания Своей жизни. Своей души за друзей своих, за друзей Божьих и, значит, потенциально за всех людей и пришёл Иисус, и вышел на служение. Ради этого Он принимал крещение у Иоанна. Нам трудно сказать, как понимали эти слова Его современники, те, кто их непосредственно слышал, но, наверное, они им запомнились, иначе бы они не вошли в евангельский текст. Евангелие повествовало о том, что запомнилось более всего, что считалось наиболее важным. Откровение о любви и жертве Иисуса имело принципиальное значение. В этой жертве Он принёс в жертву Сам Себя, как приносились жертвы в Ветхом Завете. Он Сам стал священником, Который принёс в жертву Самого Себя. Его жертву целиком повторить невозможно уже хотя бы потому, что эта жертва была абсолютно непорочной, а Его любовь распространялась абсолютно на всех.

Нам всегда не хватает то одного, то другого, а то и того и другого вместе. Мы призваны быть народом священников и царей. Иисус явил Себя в этой царственной любви и Царственной жертве как Царь Израилев, как Сын Божий, и неслучайно именно эти слова мы слышим в том же отрывке в непосредственной близости от слов Иоанна об Иисусе как Агнце Божьем. Нафанаил говорит Ему: «Равви! Ты Сын Божий, Ты Царь Израилев». Иисус, конечно, ответил на эти слова так, как мог ответить только Он. Он не сказал ни «да», ни «нет». Он сказал, что то, что вы сейчас видите, из чего вы делаете эти выводы, ещё слишком мало, вы сможете увидеть больше. То, что вы усвоили, это только начало, но идите дальше, не останавливайтесь, и тогда увидите небо отверстым и восходящих и нисходящих ангелов Божьих, что служило символом единства неба и земли, Бога и человека. Но вы увидите ангелов Божьих, восходящих и нисходящих не просто с земли на небо и с неба на землю, а восходящих и нисходящих на Сына Человеческого. Иисус тем самым подтверждает Своё человеческое достоинство и служение. Воистину, тут уже, как в зерне, содержатся слова, произнесённые, как вы помните, в конце второго века: «Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом». Понятие сына человеческого не уникально. Да, когда мы пишем его с большой буквы – «Сын Человеческий» – мы имеем в виду только Христа. Но любой из нас тоже может быть назван сыном человеческим и, значит, каким-то удивительным образом слова Христа относятся и к каждому из нас. Мы тоже можем видеть небо отверстым и ангелов Божьих, восходящих и нисходящих на нас через Христа и во Христе.

Заканчивалась эпоха Закона и пророков, завершался завет с Давидом, царём и пророком, и домом его, и с Левием, т. е. богослужебный, жертвенный завет. И вот на исходе этой последней фазы Ветхого Завета и возникает это новое откровение – откровение о Христе как Агнце Божьем, как о том Сыне Человеческом, Который не просто Учитель, не просто Сын Божий и Царь Израилев, но на Которого восходят и нисходят ангелы Божии.

Нам не всегда ясно, почему слова Иисуса говорят о большем по сравнению со словами исповедания веры Нафанаила. Мы по человеческой своей немощи считаем обычно, что если мы признаём Иисуса своим Наставником и Учителем, как и Нафанаил сказал Иисусу «Равви», если мы признаём Его Сыном Божьим, т. е. Тем, Кто пришёл непосредственно от Бога и к Богу возвратился, если мы признаём Иисуса Царём нового Израиля, нового Народа Божьего, то что может быть больше? Для нас это некий предел, который мы сами себе положили. А Иисус говорит о большем. Нам поначалу может показаться, что это большее – нечто более простое. Что же большего предложил Иисус? То, о чём мы недавно уже упоминали. Он предложил непосредственную связь всякого человека с Отцом Небесным, ради чего Он был готов стать Агнцем, жертвенным Агнцем Божьим. Он предложил нам новую жизнь, Он предложил нам отменить всякое средостение между Богом и человеком, между Богом и миром. Если мы это понимаем, то мы действительно поймём, что сказанное Иисусом есть откровение большее, чем сказанное Нафанаилом. Тогда мы поймём и всё значение Христовой смерти и Христова Воскресения, новой жизни в Новом Завете и в новом народе, в новом Израиле. Тогда мы обретём и новое эсхатологическое чаяние Воскресения, а наша жизнь обретёт, наконец-то, новую любовь и новую свободу. Что может быть лучше и больше этого? Ничто.

Аминь.

Христос воскрес!

Воистину воскрес!

Только в любви и в свободе возможно настоящее общение

Слово на Апостол (Деян 2:38-43)

Светлый четверг 27 апреля 2006 года

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Христос воскрес!

Дорогие братья и сестры! Сегодня мы дошли как раз до того места Деяний святых апостолов, которое часто стоит в центре наших с вами рассуждений и размышлений в эти пасхальные дни, которые для нас похожи на дни Пятидесятницы, когда родилась Церковь, потому что сошёл Дух Святой. Конечно, мы так же, как только что уверовавшие после проповеди апостола Петра, можем спросить, что нам делать дальше. Апостол Пётр ответил тогда очень просто и, на самом деле, для того времени очень понятно: «Покайтесь» – то есть обратитесь к Богу

Покаяние – это не психологический тренинг, это прежде всего обращение к Отцу Небесному, Которого мы иногда начинаем, к сожалению, забывать, образ Которого начинает меркнуть в нас постольку, поскольку мы люди небезгрешные. А только что уверовавшие люди – тем более. Конечно, было мало одного только покаяния. Ведь с проповедью покаяния выступал ещё святой пророк Иоанн Креститель, и если бы достаточно было просто сказать слово о покаянии, то это было бы лишь повторением миссии святого пророка Иоанна. Но Пётр, конечно, идёт дальше и говорит: «Покайтесь и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для отпущения грехов ваших». То есть, если вы покаялись, если вы действительно обратились от старой жизни к новой, пусть и не стали сразу ангелами, но стали всё-таки людьми, обращенными лицом к Богу, то теперь каждому нужно креститься во имя Иисуса Христа, то есть погрузиться в благодать Христову, в Христово откровение, как бы погрузиться в любовь и веру во Христа и Его миссию. И всё это только ради одного: чтобы потом вследствие этого получить дар Святого Духа.

Мы часто немножко не доверяем действию Божьему. Мы как бы боимся за себя или за Бога. Если мы сделаем все по-Божески, то сойдёт ли на нас Святой Дух, получим ли мы дар Святого Духа? Мы часто себя немножко прикрываем от этого огня, поскольку мы, конечно, знаем, что «кто близ Господа Бога, тот близ огня». Об этом знали еще в Ветхом Завете, что Бог есть огонь поядающий и приближаться к Нему страшновато, можно ведь и сгореть, и человек этого, конечно, побаивается. Он никогда не уверен в себе и, как выясняется, часто бывает не уверен в Боге, что Бог действительно милостивый и милосердный Отец для всех нас, что Он любит каждого, хотя, конечно, прекрасно видит все наши грехи и согрешения и все наши явные и тайные дурные мысли, слова и дела. Тем не менее, Он действительно милосердный Отец и действительно, если мы возлюбим Христа и крестимся, погрузимся в эту веру, в этот Дух, в эту новую жизнь, то мы непременно получим Дар Святого Духа, а не просто те или иные дарования.

Я хочу ещё раз вам напомнить это важное различие. Раньше почему-то в данном случае часто понимали, что люди хотят получить дарования Святого Духа, отдельные харизмы, какие-то способности. Но нет, Сам Святой Дух сходит на нас, и это дарование нам даётся по милости Божьей, по состраданию Божьему, в силу прощения, которое мы получаем от Бога. Если мы прощены по вере во Христа, то мы получаем дар Святого Духа и можем жить в силе Святого Духа, а что это значит, мы сейчас услышим. Мы должны как раз пожелать жить в Его силе, жить так, как будто Святой Дух от нас не отходит ни на одну секунду. Представьте себе это, спросите себя, в конце концов, что значит жить в силе Святого Духа? Что значит получить Дар Святого Духа? Причём не только всем, всему собранию, но ещё и каждому лично, персонально, вот так, как это произошло с апостольским собранием на Сионе в день Пятидесятницы.

Апостол Пётр говорил об этом больше всего, говорил о даре Святого Духа как об обетовании, т. е. обещании, которое было дано Господом Богом для всех людей и для их потомков, для детей их, для всех, даже дальних, кого только ни призовёт Господь Бог наш. У нас в жизни часто бывает так, что мы одних людей считаем близкими, других – дальними, поэтому кто-то нам ближе, кто-то от нас дальше. Кто-то нам кажется близким, а кто-то – очень далёким, малоинтересным, он даже может раздражать нас иногда своей культурной или национальной особенностью. Так бывает у людей, которые не получили дара Святого Духа. Вы имейте в виду, что это один из признаков отсутствия благодати, когда человек как бы закрывает возможность действия Божьего для тех, кого сам считает дальним. А вот у Бога не так, и у людей Божьих не так: Бог исполняет обетования для всех и всем посылает дар Святого Духа, всех призывает к Себе – и дальних, и ближних, потому что, в конечном счёте, для Бога все люди ближние, и Он всех любит и всем рад послать этот дар.

Закончил свою проповедь апостол Пётр словами: «Спасайтесь от этого извращённого рода». Кто был этот извращённый род? Неверующие во Христа, причём уже неважно, иудеи это или язычники. Это удивительно, потому что перед этим всегда считалось, что иудеи уж никак не извращённый род, они народ Божий, избранный Богом. А когда оказалось, что Бог приблизил всех, то спрятаться стало трудно. Бог может из камней создать Себе детей, если сердца детей Авраама ожесточаются в неверии. Поэтому спасаться от извращённого рода, т. е. рода неверующих, оказалось очень важным.

Что значит спасаться – убегать от всякого неверующего человека? Это очень трудно. Во-первых, мы не всегда точно знаем, кто верующий, а кто неверующий; во-вторых убежать – не значит спастись. Часто, кто убегает, и гибнет это тоже надо помнить. Если мы с вами предадимся страху, или сомнению, или осуждению, то мы сами окажемся среди тех, кто гибнет в первую очередь вместе с извращённым родом. А если мы хотим спастись от извращённого рода, нужно что-то иное: прежде всего – облечься во всеоружие Божие, во всеоружие правды, взять шлем спасения и, как меч, взять для себя слово Божие. Об этом потом подробнее написал апостол Павел, когда описывал каждого христианина как воина Царя Небесного, который весь, как в доспехах: у него и меч, у него и шлем – у него всё, что нужно для войны, но войны духовной, как раз для спасения от извращённого рода. При этом спасаться от извращённого рода – не значит желать этому роду, этим людям погибели, наоборот, надо желать им спасения, надо желать им исправления от их извращения. Можно ли это? Можно, это реально, хотя и трудно.

Когда люди послушали слово апостола Петра, они были убеждены им и были крещены. Здесь имеется в виду водное крещение, поскольку для иудеев в то время после проповеди святого пророка Иоанна Предтечи крещение, конечно, в первую очередь ассоциировалось с водным крещением, т. е. с погружением в воду для очищения от грехов. «В тот день присоединилось около трёх тысяч человек, и они постоянно пребывали в учении апостолов», то есть в совершенствовании своей веры. Обратите внимание, что не вообще пребывали, а постоянно пребывали в общении апостолов, они постоянно учились у апостолов жизни по вере, по дару Духа. Они получили всё, и, кажется, зачем им нужны были апостолы? Можно было бы уже освободить их от этой непростой задачи, освободить апостолов от их служения этим людям. Но, оказывается, не надо никого освобождать от его служения, потому что всем нужно постоянно совершенствоваться на своём пути.

Кроме постоянного пребывания в учении апостолов, уверовавшие пребывали в общении. Это ключевое слово. Вспомните, мы уже об этом говорили на втором этапе оглашения. Общение является основой, базой нашей жизни: общение с Богом мы получили по дару Христовой любви, потому что только в любви и в свободе возможно настоящее общение, только в Духе и Истине возможно настоящее общение как с Богом, так и с ближними, с людьми, которые несут в себе образ Божий.

Далее, вы помните, что эти люди, эти тысячи людей, эта большая масса народа постоянно пребывала ещё в преломлении хлеба и в молитвах. В данном случае молитвы – это прежде всего прошения как раз не только и не столько за себя и о своих текущих делах или неприятностях. Нет, в первую очередь это молитвы за других, которые приносились как жертва за других людей, это забота обо всех, в том числе окружавших общину христиан людях, что очень характерно для того времени. Вот если были люди крещены, если они пребывали в преломлении хлеба – это тоже была форма общения, – то необходимо было вот такое ходатайство. Если сходит дар Святого Духа, то наше сердце раскрывается, и мы можем ходатайствовать за других, даже за тех, кто, кажется, менее всего податлив к действию Святого Духа, скажем, за представителей власти, тех, кто обычно устанавливает свой закон, отличный от Закона Божьего, если уж не теоретически, то практически.

Интересно, что в то время в этих людях, которые с такой радостью приняли благодать и дар Святого Духа, в их душах был страх. Вы знаете, что это значит: страх от того, что так много благодати, даров и чудес вдруг открылось им самим. Сказано: «Много чудес и знамений совершалось через апостолов» – это правильно, но вот во всякой душе был, тем не менее, страх, страх из-за боязни потерять полученное дарование.

К сожалению, мы часто бываем легкомысленны. Нередко бывает так, могу сказать из опыта, что человек немножко напряжётся во время катехизации, оглашения и действительно получит великие дарования, станет свидетелем веры, но, потеряв страх или считая, что страх – это что-то недостойное его, он начинает терять эти силы, и силу свидетельства в первую очередь. Надо бояться потерять дары Божии, и не надо бояться ничего и никого, кроме Бога. Вот поэтому никто и ничто нас не должно устрашать в этом мире: нам не нужно бояться ни болезней, ни эпидемий, ни нищеты, ни политических или каких-то ещё угроз, а вот бояться остаться без даров Божьих надо.

В те самые дни, когда много чудес и знамений совершалось чрез апостолов, когда все уверовавшие были вместе и пребывали в том самом общении, молитве, преломлении хлеба и в учении апостолов, тогда всё у них было общее. Действительно, никто ничего не называл своим, людям было просто неинтересно что-то назвать своим, что-то сделать только для себя, отвернувшись от ближнего. Ведь когда человек что-то называет только своим, он это начинает вольно или невольно охранять, и для этого он поворачивается спиной к другим. Вы, наверное, обращали внимание, что люди, наиболее приверженные такому собственническому настроению (что может проявляться даже в житейских мелочах), часто обращаются к другим спиной и не замечают всей неловкости этой ситуации и того, что этим они прерывают возможность общения. Невозможно общаться с человеком, стоящим к тебе спиной, не получается. Его можно только в лучшем случае окликнуть, и что? Он скажет, может быть, повернув голову: «Да». Что ты ему скажешь? Как-то нелепо всё это.

Это очень серьёзно. Люди владели какой-то собственностью, каким-то имуществом, занимались своими делами, торговлей, сбором урожая, нормально работали, ведь люди всегда работали. Это мы сейчас живём очень легко, а вообще люди всегда жили довольно тяжко. Мы уже забыли о том, как раньше люди трудились, потому что мы разучились трудиться, у нас как бы отбили вкус к труду, мы Редко получаем радость в самом труде, наоборот, стараемся от труда отойти в сторону. Если что-то надо сделать, мы прежде всего ждём, когда сделает кто-то другой, а уж если сосед не делает, ну, тогда, может быть, будем делать мы. А апостольская община действительно жила так, что никто не отворачивался друг от друга, никто не становился друг к другу спиной. И вот это общение и любовь привели к такому общению имущества, о котором мы сейчас прочитали, что всё у них было общее. Подобный христианский коммунизм назывался общением имуществ.

Видите, в традиции использовалась та же самая формула, то же самое понятие «общение», хотя, кажется, как это можно применить к какому-то имуществу? Общение – это вещь духовная, а имущество – это вещь материальная, и тем не менее удивительным образом церковь назвала это общением имуществ. Действительно, всё было общее, но только потому, что все члены общины, члены новозаветной церкви, новозаветного народа в Иерусалиме и его окрестностях, в Иудее находились в этом общении любви. Оно же привело ко всем другим формам общения.

Я приведу вам пример из нашей жизни, правда, немножко рискованный, о том, что, например, люди, ходя в наше братство, ходя в наши братские приходы, часто стараются друг другу помочь: вы знаете, иногда нужно подвезти каких-нибудь пожилых или больных людей, а такие, конечно, всегда есть. И я всегда смотрю – без осуждения, но всё-таки не без интереса – одни, допустим, свою машину легко продолжат, говорят: «Надо ли вас подвезти или что-то привезти?» – а другие даже не ездят в места собрания на своих машинах, для того чтобы кто-нибудь их случайно не попросил, так сказать, помочь, послужить своим имуществом, послужить своей машиной (ну как же, это дорогое удовольствие, это всё-таки дорогая игрушка, а ещё и за бензин надо платить!). Это очень характерно: всегда есть люди, которые скрывают своё и себя, скрывают именно из-за эгоистических соображений, и люди, которые наоборот, служат. Но так как другие служат мало, то получается, что на тех, кто служит – а их иногда бывает не большинство – возлагается соответственно двойная нагрузка, и то, что было бы совсем незаметно, если бы эта нагрузка распределилась на всех, становится весьма заметным для тех, кто служить хочет. Ну, тут уже Бог всем судья.

А в апостольской общине, напоминаю вам, всё было общее, потому что никто никогда не становился внутренне, в сердце своём, в жизни своей спиной к другим. Это делать непросто, друзья мои, у каждого бывает настроение, когда хочется ото всех отвернуться, уткнуться носом в угол, подумать о своей несчастной жизни (так делают не только женщины), и тем не менее надо жить иначе. И здесь продолжаются слова, которых вы сегодня не слышали, потому что странным образом они почему-то вылетели из церковного порядка чтения. Я их вам прочту, хотя, повторяю, по нашему лекционарию их читать было не положено. Но мне уж слишком жалко, если они никогда не прозвучат в Церкви. Как раз к этим словам относится и то, что у всех всё было общее. Я подумал, что, наверное, неслучайно это выпало из церковных чтений, кому-то уж очень не хотелось напоминать об апостольском порядке жизни церкви и о первохристианском коммунизме. Но это ещё не всё, давайте я вам прочту весь кусочек до завтрашнего отрывка, с которого начнётся чтение дальше:

«И то, чем владели и что имели, они продавали и разделяли это всем, смотря по нужде каждого. И каждый день, единодушно пребывая в храме и преломляя по домам хлеб, они принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и будучи в милости у всего народа. (Это значит и у тех, кто ещё не верил во Христа). А Господь прибавлял к ним спасаемых каждый день».

Вы видите, какие важные слова оказались за скобками. Так иногда бывает: самые острые места Писания как бы стыдливо закрываются от слуха всех, даже если они читаются на церковнославянском или каком-нибудь другом древнем языке, не слишком понятном народу. Вот, друзья мои, как важно нам услышать это описание первохристианской жизни. Люди продавали своё и разделяли это всем, они не просто платили десятину, как это было в Ветхом Завете. Ветхий Завет предписывал десятую часть всех своих доходов отдавать Богу и на служение, непосредственно связанное с Заветом. Это мог быть Иерусалимский храм, это могли быть священники, первосвященники, левиты. Их было много, и всех надо было прокормить, потому что у них у самих не было земли, они не могли себе как следует заработать.

А в Новом Завете то, что продавали и разделяли всем по нужде, т. е. по потребностям, это были, конечно, не просто десятины. Когда вы оглашались, вам катехизаторы говорили о десятине и даже говорили, что вы тоже можете отделять Божью часть, эту десятину, на дело Божие. И вы это делали так, как делали люди в Ветхом завете, и наверное, уже привыкли к тому, что десятая часть доходов – это не наше, это Божие, взять из неё для себя или своих родных – это то же, что позаимствовать у кого-то без разрешения. В этом месте Писания как раз показана разница между Ветхим и Новым заветом – в Новом завете границы жёстко не установлены, десятина – это только как бы преддверие, а мы должны быть готовы помогать другим, не считаясь, затратим мы десятую часть, или 20%, или пол своего царства кому-то отдадим. Т. е. важно не считаться, помогая другим. Это, конечно, плод любви, только зрячие глаза могут увидеть настоящую нужду другого, потому что часто люди придумывают себе нужды, и поэтому важно не ошибиться, а то можно раздать на пустое всё своё имущество – и другим не поможешь, и сам останешься ни с чем, и тогда это будет грех, друзья мои. Просто раскидать своё имущество нельзя, такое расточительство – грех, а с другой стороны, всякая жадность, всякое скопидомство, всякая зависть – грех ещё больший. Мы должны иметь мудрость, чтобы помогать друг другу, чтобы народ Божий никогда не бедствовал, чтобы никто не умирал от голода или холода в народе Божьем, чтобы никто не продавал себя в рабство, не ставил себя на такую общественную панель. Это наша забота, друзья мои, мы должны об этом заботиться и в то же время, повторяю, не должно быть никакой расточительности.

Конечно, если мы будем преломлять по домам хлеб, совершая общую трапезу любви, принимать пищу в веселии и простоте сердца, то мы, конечно, не сможем не хвалить Бога и будем пребывать в милости, если не у начальства, то у народа, а Господь будет прилагать новых спасаемых членов церкви каждый день. Отчего многие века в нашей православной Церкви миссия – свидетельство о вере – пребывала в кризисе, да и сейчас пребывает? Почему не прилагает Господь спасаемых каждый день? Только потому, что мы не делаем того, что должны делать, только потому, что мы живём не так, как должны жить, потому что мы сами часто бываем не похожи на христиан. Посмотришь, если не знаешь человека лично, его биографию, иногда и не отличишь, кто верующий, кто неверующий, ведь иногда неверующие бывают добрыми, милосердными, весёлыми, радостными, готовыми на поддержку, а верующие иногда бывают и не очень честными, и не очень весёлыми, и не очень готовыми поддержать другого, а иногда ещё бывают и обидчивыми, и проч. Вот, друзья мои, эта фраза в конце о приложении многих спасаемых каждый день к Церкви, к народу Божьему – эта фраза открывает нам тайну возрождения христианской миссии, прежде всего в тех местах, где мы живём. Каждый из нас живёт среди людей, каждый имеет призвание быть свидетелем. Кто-то над этим трудится постоянно, кто-то, может быть, имеет другие дарования, стоящие на первом месте, но в любом случае мы должны думать о том, как спасать людей, которые заблудились. В наше время трудность ещё в том, что среди заблудившихся огромное количество крещённых. В древности можно было узнать, крещённый человек или некрещеный, если крещёный – значит, христианин, значит, всё в порядке, а некрещёный – значит, ему надо помочь обрести веру, обрести путь жизни. В наше время, к сожалению, по грехам нашим все перепуталось. Зачастую крещёные не только не имеют никакого отношения к церкви или вере, но и не хотят иметь это отношение. Тут тоже нужно потрудиться, чтобы люди увидели достойный пример. Часто они говорят: а мы и рады бы, но покажите нам пример, мы считаем, что верующие ничем не отличаются от неверующих – и это совершенно убийственный аргумент. Не будешь же на себя показывать, мол, я отличаюсь, ты посмотри на меня внимательнее, какой я светлый, и хороший, и радостный. Если люди, пусть даже по какому-то предрассудку, не видят в нас образа Божия, живой иконы Бога в каждом из нас, тогда надо особенно каяться и молиться, чтобы жить нам во Христе по дару Святого Духа.

Аминь.

Христос воскрес!

Воистину воскрес!

Чтобы родиться свыше, нужна свобода

Слово на Евангелие (Ин 3: 1-15)

Светлый четверг 27 апреля 2006 года

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Христос воскрес!

Дорогие братья и сестры! Беседа с Никодимом, которая описана в третьей главе Евангелия от Иоанна, очень много открывает нам из того, что нам надо знать уже сейчас, – тайны не внешние, не земные, но духовные, небесные. Это место чрезвычайно знаменательно, оно может стать в центре всех наших размышлений на протяжении всей этой недели. Никодим искал Бога. Он искал Мессию, он слышал все разговоры о том, за кого почитают люди Иисуса. Он сам был одним из начальников иудейских, членом синедриона. Его дом был в одном из самых почётных мест в Иерусалиме – прямо на Сионе. Это место известно до сих пор и до сих пор известны прямые потомки Никодима, этот род был настолько значителен, что эта линия не потерялась на протяжении двух тысяч лет. Представьте себе, что вы знаете свою родословную на тысячу лет! Кто из вас знает свою родословную хотя бы на двести лет вглубь? А здесь не сто, не двести, а две тысячи лет.

И вот этот Никодим приходит к Иисусу ночью и признаётся в том, что он почитает Иисуса, но почитает Его кем? Тем, кем только можно почтить человека более всего, – учителем закона Божия, т. е. законоучителем. Он обращается к нему традиционным обращением «равви». Услышать такое от начальника иудейского было непросто. Это было и выражение вежливости, и в то же время – признательности. Он говорит, что мы знаем, что Ты, Иисус, пришёл учителем от Бога, Ты не просто учишь учеников Закону, Ты Самим Богом послан Учителем. Этим он говорит, что всем надо учиться у Тебя, и я тоже готов у Тебя поучиться, несмотря на преклонные года и почтенный сан. Он признаётся, что никто не может творить знамений, которые творит Иисус, если Бог не будет с ним

Иисус, на первый взгляд, ведёт себя немного странно. Вместо того, чтобы обрадоваться такому обращению сердца известного члена синедриона Никодима, Он говорит вдруг о чём-то ином. Он, как бы не реагируя на лестные слова, только что прозвучавшие из уст Никодима, обращается к нему: «Истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царство Божие». То есть Он на порядок поднимает регистр разговора, резко идёт вверх. Иисус начинает говорить о некотором духовном рождении ради того, чтобы увидеть Божье Царство. Если бы Он был простым учителем, обычным раввином, то эти слова не имели бы смысла, потому что таких законоучителей было много, из поколения в поколение они делали свое благородное дело. Но Иисус начинает намекать на то, что Он не просто учитель, не просто раввин. То, что сказал Иисус, – намёк на мессианство. И тогда становится ясно, о чём Он говорит Никодиму, потому что Мессия приходит для того, чтобы люди увидели Царство Божие – Царство Божие приблизившееся, уже открывающееся. Никодим не был готов к такой реакции, поэтому он начинает в ответ немножко язвить и, как бы не желая обидеть Иисуса, отвечает шуткой: «Как может родиться человек, будучи стар?» Мол, о чём идёт речь, давайте переменим тему. А Иисус совсем не собирался менять тему разговора. Он говорит: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не будет рождён от воды и Духа, не может войти в Царство Божие».

Христос поясняет всерьёз, что значит родиться свыше, родиться от воды и Духа, и это уже было значительным объяснением. Рождение от воды в то время было более-менее понятно всем, потому что ещё недавно, за несколько лет до этого, его проповедовал Иоанн Предтеча. Да, он был убит, но он смог всколыхнуть всё Израильское общество своей проповедью покаяния. И пусть не все шли к нему каяться, но все, по меньшей мере, знали о том, что происходит. Что значит рождение от Духа, было менее понятным, но образованный, мудрый человек мог догадаться, что речь идёт о некоем излиянии Духа в сердце. Это был сложный сюжет для иудеев того времени.

Иудеи – люди, которые бывают самокритичными. Вы помните, как жёстко обличали свой народ пророки Ветхого Завета. Я не знаю ни одного другого исторического примера, чтоб изнутри самого общества, самого народа звучали такие обличительные слова. И вот иудеи ко временам Иисуса думали, что небо закрылось и не может больше отверзться, что древние дарования и откровения прошли. Так учили иудейские учителя того времени: мол, нет больше такого дара, когда непосредственно открывается небо, обиталище Бога, и является Слава Божия, и ангелы Божьи восходят и нисходят с неба на землю и с земли на небо. Поэтому, хотя в принципе Никодим мог понять, о чём идёт речь, но ему наверняка было трудно это представить по отношению к современной жизни, тем более к нему самому. Учителя израильские учили очень строго и очень жёстко: «Ни у кого, – говорили они, – нет сил раскрыть небо, войти в такое общение с Богом, как это было при Аврааме, Моисее, пророке Илии». Иисус видит удивление Никодима. но продолжает спокойно свою речь: рождённый от плоти есть плоть, и рождённое от Духа есть дух. Царство Небесное, Царство Божие духовно, и нужно, чтобы человек стал таким духовным. «Не удивляйся, – говорит Он, – тому, что Я сказал тебе. Чтобы вы родились свыше, нужна определённая свобода. Даже ветер, где хочет, веет, и голос его слышишь и не знаешь, откуда он приходит и куда уходит». Так каждый рождённый от Духа человек должен обрести свободу пред лицом Божьим от всякого рабства греху, от рабства плоти, от рабства миру, от рабства космосу, от рабства обществу, от рабства семье, от рабства имуществу от рабства страстям грехам, всему явному и тайному. И вот тут Никодим не выдерживает и говорит Иисусу: «Как это может быть?» Он всё ещё не верит, он понимает, о чём речь, удивляется, но не верит тому, что это реально. Тогда Иисус останавливается и чуть-чуть его упрекает, говоря: «Ты – учитель израильский» – то есть ты раввин. Вот тут Он отвечает на то приветствие, говоря взаимно: «Ты раввин, ты учитель и этого ли не знаешь! Истинно, истинно говорю тебе, о чём мы знаем, о том говорим, и что видели, о том свидетельствуем, и свидетельство наше вы ещё не принимаете, не готовы принять». То есть Иисус переходит прямо к свидетельству о царствии Божьем и о возможности родиться свыше, родиться от воды и Духа. «Если, – продолжает Иисус, – Я о земном сказал вам и вы не верите, как поверите, если скажу вам о небесном?» Конечно, когда речь заходит только о рождении человека, даже если это рождение от воды и Духа, это только начало, поэтому Иисус называет это земным. Но за этим должно последовать ещё и небесное, то самое царствие, царствование Бога, которое не есть царствие земное. Как говорить о царствии Божьем, о чём было пошла речь в начале беседы, если нет понимания о первом – земном. И всё-таки Иисус и здесь не останавливается. Казалось бы, надо было поставить точку: не понимаете, так не понимайте дальше. Но Иисус говорит о Сыне Человеческом как о сошедшем с Неба, как о Том, Кто возводит к небесному и восходит туда Сам. Он, Сын Человеческий, уже на Небе, Ему открыты тайны Небесного Царства.

В заключение этой части беседы Иисус, как всегда, возвращается к Священной истории и говорит о том, что как Моисей вознёс змею в пустыне, так должен быть вознесен Сын Человеческий, чтобы каждый верующий имел в Нём жизнь вечную. Вы помните, конечно, о какой змее идёт речь, – это медный змий пустыни, взиранием на которого люди исцелялись от смертельного яда, от укусов самых ядовитых пустынных змей, которые напали на народ в огромном числе во время его странствия по пустыне. Теперь же, подобно тому, как Моисей открыл эту возможность спасения в пустыне, вознеся медного змия, как бы спасительный образ, так должен быть вознесён Сын Человеческий. Вознесён в каком смысле? – В разных смыслах. Здесь вспоминается и Крест, и Вознесение с Воскресением, здесь вспоминается и имя, которое было даровано Отцом Сыну. Помните, мы говорили об этом, имя Мессии Христа и Господа возносит Сына Человеческого. И если мы признаём это Вознесение Сына Человеческого, сущего на Небе, то каждый верующий обретает возможность иметь в Нём, во Христе, жизнь вечную. Если человек открывает своё сердце слову Божьему, слову Христа, то он через это обретает новую и вечную жизнь, жизнь небесную.

Беседа с Никодимом всегда считалась в христианской традиции особым откровением. Сегодня мы прочитали ещё не всю эту беседу, это только начало, но начато, в котором содержится и всё дальнейшее. Это действительно откровение о Жизни вечной и о Сыне Человеческом, сущем на Небе, то есть у Бога, о том, Кто есть Сам Бог.

Помните начало Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»? Вот это то же самое, что сказал Иисус Никодиму, – это о том же. Нужно поверить Богу и Его Слову, поверить в дар Святого Духа, и тогда царствие Божие откроется, и мы уразумеем не только земное, но и само небесное, и через это обретём Жизнь вечную!

Аминь.

Нам нужно научиться быть самими собой и жить достойно

Слово на Апостола (Деян 3:1-8)

Светлая пятница 28 апреля 2006 года

Дорогие братья и сестры!

Сейчас мы слышали о том, как начались знамения и чудеса, совершаемые апостолами. Вот, мы видим, как в час девятый, то есть в третьем часу дня, в самую жару, Пётр и Иоанн поднимались на храмовую гору в Иерусалиме и встретили там человека, хромого с самого рождения. Именем Иисуса Христа Пётр приказывает ему ходить, и тот встал и пошёл вместе с ними в храм. Он ходил и скакал и хвалил Бога. Народ это увидел, и все исполнились ужаса и изумления от случившегося.

Такой, кажется, очень простой рассказ. Но мы всегда, читая Священное писание, стараемся извлечь какую-то пользу для себя в нашем нынешнем духовном состоянии. И тут, наверное, нам будет позволительно истолковать это Место немножко метафорически. Ведь все мы тоже когда-то были похожи на хромых от чрева матери своей, и мы тоже искали своей выгоды от этой хромоты. Хромота эта была разного свойства, она могла охватывать духовные, душевные и телесные наши способности. Выгода тоже могла быть разного свойства. Тем не менее Господь привёл нас в то или иное время – большинство из вас сейчас, некоторых в какой-то другой день, час и год – но привёл к посланникам Христовым, которые сказали нам: «Хочешь ходить – ходи!»

И мы, как это ни странно, вдруг встали и начали ходить, и не просто ходить, а ещё и скакать и хвалить Бога. Скакать можно по-разному. Иногда это делают всякие нечистые животные, тогда это плохо, не надо скакать, как необъезженные лошади или козлики, но можно действительно выражать свою радость и хвалить Бога. И тогда это много значит, друзья мои, чтобы нам не сковывали ту силу, энергию, которую Господь нам даёт в нашей радости пред лицом Божьим. Народ должен видеть действие Божье. В одной из книг Ветхого завета говорится о том, что тайну царя надо хранить, а тайну Божью возвещать похвально. И чудеса Божьи возвещать похвально, и Слово Божье возвещать похвально! Поэтому не надо сдерживать этой своей энергии, иначе она может пропасть. Если мы не будем хвалить Бога, то мы можем оказаться неблагодарными.

На этой неделе нам очень повезло, мы можем совершать таинство благодарения каждый день, и уже за одно это тоже надо благодарить Бога, потому что мы его совершаем в этом храме, в этом приходе так, как это положено, как это нужно Церкви и, значит, каждому из нас. Мы здесь можем себе позволить маленькую роскошь – приводить некоторые моменты службы в соответствие с тем духом и настроем, который есть реально у всех нас. Мы можем как бы видеть всех лицом к лицу, и никто не является просто частицей толпы или некоей массы верующих. Мы действительно здесь можем видеть друг друга лицом к лицу, и это дорогого стоит! И народ, конечно, который заходит в храм и который живёт рядом, и те, с кем мы так или иначе созваниваемся, списываемся и т. д., а этих посланий вы пишите такое количество, что до нас доходят уже обратные волны из самых далёких мест, что совсем неплохо, – все удивляются этой энергии и силе. Никто не устаёт посылать смс-ки и, наверное, это тоже добрый знак. Народ, может быть, немного и ужасается, и изумляется от этого, но всё-таки это действие духа, которое получает свой отклик.

Как ещё нам изменить нашу жизнь, если мы не будем всегда такими, какими должны быть перед лицом Божьим, если мы не перестанем стесняться самих себя, бояться самих себя, как это часто, к сожалению, случается на нашей земле и в нашем народе особенно? Наш народ этим отличается от всех народов Земли, скажу вам по секрету. Никакой другой народ в мире – во всяком случае, мне неизвестен ни один такой народ, – так не стесняется самого себя и так не боится себя самого, и своих плюсов, и своих минусов. Мы чуть ли не единственные, кто в связи с этим одевает на себя такое огромное количество всяких, иногда страшных, масок, то втаптывая себя совершенно в грязь, то хвалясь перед всеми, как будто мы вообще одни на земле. Это тяжелейшая особенность нашего народа. Народ есть народ в любом народе есть свои плюсы и свои минусы. И в нашем народе есть и плюсы, и минусы, так чего же стесняться, чего бояться? Любой другой народ знает это и сочиняет про себя анекдоты, например, чтобы можно было посмеяться и в то же время подумать, что неглупо сочинено. А вот в нашем народе стеснительность дошла уже до страшных размеров, и поэтому люди стараются уползти куда-то в свою норку, чтобы никто ничего не видел, никто ничего не слышал, никто ничего не знал. А если кто-то что-то и должен узнать, то он обязательно должен узнать это не так, как оно есть на самом деле, даже если это против нас самих. Это, конечно, нехристианское качество, и было бы ещё интересно подумать, откуда оно у нас взялось. Немного догадаться можно. Люди всегда чувствовали себя не в безопасности, незащищёнными, как теперь говорят. Никогда наши власти, светские и церковные, не обеспечивали никому никакой защиты, каждый должен был сам себя защищать как умеет. Родственники или соседи редко бывают очень дружелюбными силами, слишком редко. И вот люди приспособились, стали думать, что пусть лучше ничего обо мне не знают, а ещё лучше, чтобы думали обо мне хуже, чем я есть на самом деле, потому что если я уж совсем плох, то взять с меня нечего и требовать от меня ничего невозможно – и тогда мы проживём.

Поэтому так часто, даже совсем недавно, буквально на наших глазах люди казались совсем нищими, совсем голодными, совсем холодными, совсем несчастными, в то время как все знали, что не такие уж мы несчастные, не такие уж мы голодные, не такие уж мы холодные. Это тоже вошло в анекдот, что, конечно, в магазинах ничего нет, но в холодильниках у всех всё есть. С этой особенностью трудно справиться, потому что это сидит глубоко, на уровне подкорки, в подсознании. Нам трудно бывает жить в непосредственности и открытости. Иногда нам трудно даже бывает делать то, о чём так просто говорит Евангелие, когда кто-то потерял какую-нибудь драхму, нашёл и тут же собрал всех соседей – порадуйтесь со мной! Не тут-то было! Если уж я нашёл свою драхму, то лучше бы, чтобы соседи об этом ничего не знали. А то, неровен час, и без своей драхмы останешься.

Это имеет действительно духовное значение, дорогие братья и сестры! Нам нужно научиться быть самими собой и жить достойно. Да, не будет так, чтобы все сразу превратились в ангелов, может быть, никто в ангела «а ля натюрель» не превратится. Но очень важно видеть дела Божьи и возвещать о них так, чтобы люди могли порадоваться, чтобы они могли довериться, чтобы они могли открыться, чтобы они перестали то раздувать щёки, то распушать хвосты, то, наоборот, очернять себя перед всем миром в ущерб себе же.

Вот эта непосредственность, вот это доверие, вот эта общая радость – это много чего стоит! Если этого не будет. Церковь не сможет жить полноценно. Я не говорю уж про общество и культуру. Но и церковь не может без этого жить, ведь все эти свойства, к сожалению, давно вошли в наши храмы, на этом же строятся отношения в алтарях и между прихожанами, даже теми, которые друг друга прекрасно знают, ну, скажем, живут в одном селе. Я всегда думал: почему не получается общины из тех, кто друг друга хорошо знает? Ведь много храмов где-то в селах, где люди, конечно, все друг друга знают. И, кажется, отчего же там не быть христианской общине, ведь всё к этому ведёт? А общины не получаются, нет общинной жизни даже там, где люди прекрасно друг с другом знакомы. Вот, они выходят из храма и начинают говорить на житейские темы, у кого что болит. Но они не затрагивают тем духовных, и это неслучайно! И не потому, что это никого не интересует, а в силу того же самого недоверия друг другу. Поговорить, сколько ты картошки сегодня съел, – это пожалуйста! У кого кто как учится – детки, внуки, не заболел ли кто, и вообще, хорошая ли сегодня погода, – поговорить можно. А мы должны возвещать дела Божьи, и для этого наше сердце должно быть открытым и преисполненным. Действие благодати Божьей во Христе таково, что сердце переполняется, преизливается, невозможно ничто закрытое, сектантское, невозможно поддерживать никакой излишней привязанности к внешним формам, будь то обряд, будь то житейские, бытовые формы жизни.

Во Христе мы обретаем свободу, но этой свободой надо ещё уметь воспользоваться! Во Христе мы обретаем возможность ходить и скакать и хвалить Бога, но надо этого в себе не погубить! Тогда народ, может быть, сначала и придёт от этого в ужас и в изумление, но это тоже может быть не страшно, это тоже может быть во благо, и мы не должны бояться и этого. А изумление, вы знаете, слово двойственное – «находиться в изумлении» может означать две противоположных вещи: быть поражённым, восхищённым и быть безумным.

Вот, дорогие братья и сестры, сейчас уже подходит к концу Светлая седмица. Мы действительно исцелились от своей хромоты, почти все. У некоторых ещё по старинке что-то болит, что-то не ходит, немного не движется, у нас ещё есть остатки излишней жалости к себе; чуть где-то что-то кольнуло, мы уже падаем в обморок, мы боимся: а вдруг мы не выспимся, вдруг не отдохнём, вдруг не выпьем всех наших лекарств, завезённых сюда. Но это остаточные явления. Самое главное произошло! Исцеление у Красных ворот храма, то есть у красивых, прекрасных врат, уже произошло, и мы вместе с вами вошли в храм, мы вместе хвалим и благодарим Бога, и мы знаем, что народ слушает и смотрит очень внимательно, даже в этом селе. Село огромное, конечно, в большой степени потерявшее веру, как везде, но здесь есть и старообрядцы, здесь, наверное, есть какие-нибудь ещё люди, протестанты – наверняка, их не может не быть, даже если у них здесь нет своих собрании. Но вы думаете, людям, которые так или иначе потеряли связь, полноту общения с церковью, не интересно, что здесь происходит? Очень даже интересно! Они же не просто так потеряли эту связь с церковью. Они снова перестали доверять церкви и поэтому уклонились от неё, чтобы им не было хуже, потому что довериться иногда было нельзя, иногда церковь вела себя, подобно государству, несправедливо, неправдиво да неправедно. А люди все помнят. И поэтому давайте посмотрим и в эту сторону. Если в нас есть эта благодать, есть эта непосредственность восприятия жизни, это доверие друг к другу и ко всем, то у нас, по меньшей мере, есть надежда на то, что меньше станет в народе недоверия друг к другу, что это войдет хоть немножко в жизнь людей – и тех, кто здесь рядом с нами, и в селе, и не в одном даже городе, потому что, как вы знаете, прихожане здесь из разных городов. А те, с кем мы постоянно связываемся по e-mail, по телефону, вы думаете, эти люди не улавливают нюансов вашего настроения? Очень даже улавливают! Они ищут не просто информации о том, что вы пишете, они ищут вашего свидетельства. И, слава Богу, они пока находят то, что их очень радует, и они уже сами звонят сюда, чтобы порадоваться с вами, потому что они уверены в том, что это действие Духа Святого, благодати, радости в вас есть и что оно не ложное, не наигранное, не фальшивое.

Вот такой простой сегодня рассказ мы слышали из Деяний святых апостолов. Апостолы исцелили тем, что имели, – своей верой – хромого человека. Зато какое духовное значение это имело для всех – и для Церкви, и для всех находившихся на Храмовой горе!

Аминь.

Христос воскрес!

Воистину воскрес!

Текст приводится по: Кочетков Георгий, свящ. Христос воскрес! Проповеди на Светлой седмице. – М.: Культурно-просветительский центр «Преображение», 2009. – 128 с.