Святость

Из материалов молодежных христианских встреч «Осанна». «Осанна» — это московские молодежные христианские ежемесячные встречи, которые начались в январе 1990 года. Встречи открыты для всех (до последнего времени в Некрасовской библиотеке). К каждой встрече выпускается листок, включающий в себя проповедь и тексты песен. В 1990/91 гг. встречи предполагается посвятить житиям святых.

Когда Моисей в пустыне увидел куст, горящий огнем и не сгорающий, и приблизился к нему, Бог сказал ему: Сними обувь твою с ног твоих; ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая. (Исх 3:5) Эта земля, на которой стоит Неопалимая купина, ничем не отличается от земли вокруг, но она свята, так как нераздельно принадлежит Создателю. В сущности, человеческая святость того же рода — в отделенности от этого мира. Святой — это значит отданный Богу в Его и только Его удел. И эта посвященность очищает человека. Не то, чтобы чистота пред Богом была источником святости, — нет, именно посвящение жизни Богу есть источник чистоты.

Человек, созданный Богом по образу и подобию Божию, призван к соединению с Ним в тайне вечной любви и вечной жизни. Святость человека как полная посвященность его Богу и как всепоглощающее стремление «да будет воля Твоя» — это единственное условие для осуществления этого призвания.

Обладая данной Богом свободой, человек провозглашает «да будет воля моя» и посвящает свою жизнь не Богу, но себе. В этом корень всех грехов, источник всякой нечистоты. Все согрешили и лишены славы Божией.(Рим 3:23) Греховность есть полная противоположность святости: человек отделен от Бога и порабощен миру. Ненависть и смерть царят между людьми.

Но Бог верен в любви Своей к творению Своему, и Он посылает Сына Своего в падший мир. Апостол Павел пишет: Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному!(Евр 9:14) Кровь Христа, вочеловечившегося Бога, пролита на Кресте за нас, и эта кровь очистила и освятила нас. Крестная Жертва Христа выкупила нас из рабства греху и дала нам свободу, чтобы мы могли посвятить, отдать свое сердце Богу. Это очищение и освящение совершилось, уже совершилось.

Христос умер за каждого из нас, и воскрес, и даровал нам спасение, а значит святость.

…Ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец — жизнь вечная.(Рим 6:22) Спасение — это дар бесконечной любви Бога к нам; и, спасенные, мы отделены от тленного мира. Мы святы, ибо уже неподвластны греху. Источник же нашей святости — любовь, которой так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. (Ин 3:16) Эта любовь освящает и преображает всякого человека, отдающего свою жизнь в Его руки. И эта счастливая возможность дана каждому из нас.

Святость, отделенность от мира и посвященность Богу живому делает нас участниками Его жизни, ибо Он присутствует в своем уделе. Никто не свят, кроме Бога, но если отделяем свое сердце от этого мира и открываем его Богу, то Он поселяется в нем и этим присутствием исполняет нашу святость.

Освобождение от рабства себе и своим желаниям, освобождение, посвящающее нас Богу, даровано всем; все мы стали по воле Христа царственным священством и народом святым — Церковью. Сам Господь посвятил Себя нам, войдя в наш мир, став как один из нас. Сам Господь спас нас, очистил нас Своею Кровию и даровал нам Свою жизнь. Посвящая себя Ему, мы входим в эту жизнь, принимаем Его дар. Святость нашей жизни во Христе питается постоянным евхаристическим общением с Богом живым.

Святость — отданность Богу и соединенность с Ним, дарованная нам, — это естественное, от начала созданное состояние человека, и именно святость полностью раскрывает сердце человека для того самого мира, от которого он отделен. Отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их.(Деян 13:2) «Отдели Мне себя на дело, к которому Я призвал тебя из небытия», — говорит Господь. Отделенность от мира, посвященность Богу — это вовсе не уход из мира. Сердце, посвященное Богу, наполнено Им и, значит, наполнено его деятельной любовью к миру. История Церкви давала и продолжает давать нам примеры того, как Господь Сам движет сердцем и руками посвятившего Ему себя человека, будь то апостолы, монахи-подвижники или такие наши современники, как доктор Гааз и Жан Ванье, великая княгиня Елизавета Федоровна, мать Мария (Елизавета Скобцова) и мать Тереза Калькуттская. Их служение несло и несет всем окружающим, всему миру любовь Христа, Его милость. Через таких людей, полностью отдавших себя Богу, милосердие Божие достигает множества сердец, Его любовь изливается и залечивает множество ран.

Святость — это дар, ниспосланный нам с Креста, дар свободы, дар отданности Богу и соединенности с Ним. Принадлежность к Его Царству, Его жизнь, данная нам в нашей святости, — это плод Крестной жертвы, принесенной за всех без исключения. И Христос живет в каждом посвященном Ему сердце, и в нашей святости исполняется сегодня Его Воскресение. Господь дал каждому из нас возможность принять этот дар. Будем же желать этого и молиться Святому Духу, чтобы это свершилось.

Аминь.

5 мая 1990

О богоизбранности

Приветствую вас, дорогие братья и сестры с праздником! Хочу выразить свою радость по поводу того, что Господь сподобил меня сегодня молиться с вами после длительного перерыва. Я считал необходимым сказать хотя бы несколько слов, так как литургия, божественная служба — это служба ради таинства причастия, но это и служба слова, научения, Апостол Павел призывал проповедовать во время и не во время (2 Тим 4:2).

Сегодня мы слышали евангельское повествование о десяти прокаженных, которых исцелил Господь Иисус Христос (Лк 17:12–19). Проказа и сейчас страшная болезнь, а в то время — тем более. На время этой болезни человек должен быть полностью отлучен от общества, чтобы не заразить других; прокаженных могли палками прогнать от селений. И вот эти десять стали вопить: «Господи, помилуй нас». Господь им сказал: «Пойдите, покажитесь священникам», — так как священники по закону должны были освидетельствовать прокаженных, когда те выздоравливали (Лев 14:2–3,9). Они поверили, пошли и исцелились. Один из них вернулся и с воплем пал у ног Христа, воздавая Ему хвалу. Христос сказал: «Где же девять? Как они не вернулись восхвалить Бога?» А вернувшийся человек был самарянин, с которым иудеи не имели никакого общения, он был для них как неверующий. Но он вернулся, а те девять, принадлежавшие к избранному Богом народу, к ветхозаветной церкви, не вернулись, а побежали от радости по домам, чтобы жить своей собственной жизнью.

Обычно, когда говорят об этом в проповеди, говорят о неблагодарности и призывают нас быть благодарными. Говорят еще, что прокаженные стояли вдали, и что мы похожи на них в нашей моральной, духовной жизни, и что мы должны с благоговением приступать к таинствам, сознавая свое недостоинство, хотя мы и допущены к ним. Еще обращают внимание на то, что вернулся отверженный, а не те, кто считал себя верными, т.е. на то, что «верные» часто оказываются хуже «неверных», чувствующих добро. Это все верно. Мы, действительно, часто оказываемся хуже тех, кого считаем неверными. Но — несмотря на все это, на то, что в мы в духовно-нравственном отношении скверны, поступаем часто хуже неверных, но мы все же — избранный Богом народ, избранный, чтобы свидетельствовать о Боге среди миллионов не знающих о Нем и неверующих — хотя бы со всеми нашими грехами. Мы должны иметь в себе это чувство богоизбранности, призвания. Это не священники, монахи, епископы избраны проповедовать, это все мы — вы! — избранные Божии, вы и есть Церковь! Где народ Божий, там и Церковь, а где Церковь, там и Христос посреди нее. Тогда и молитвы священников и епископов действительны, ибо они приносятся от лица всей Церкви.

Мы ни на минуту не должны терять этого чувства. Мы имеем особое поручение от Бога — не только верить, но и свидетельствовать другим. Церковь свята не жизнью своих членов, а потому, что Глава Церкви — Христос. «Свят Господь Бог наш». На литургии мы поэтому слышим: «Святая — святым».

В сегодняшнем апостольском чтении — послании к Колоссянам, апостол Павел говорит, чем и как мы можем доказать, что мы избранный народ. Итак, облекитесь, как избранные Божии — как мы! — …в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение — вот эти признаки богоизбранности! вот та печать богопризвания! — снисходя друг ко другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы. Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства; и да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны в одном теле, и будьте дружелюбны. (3:12–16) А имея мир в душах, мы будем носителями мира и для других. Вот наше с вами богоизбранничество, богопризвание!

Вспоминая сейчас прокаженных, оказавшихся неблагодарными, мы должны быть искренни и бесконечно благодарить Бога за то, что Он призвал нас к спасению, сделал Своим народом, через который призывает и других. И тогда Господь, видя нашу веру и свидетельство, в день Судный, когда мы предстанем Ему со всеми нашими грехами, скажет нам, как тому самарянину: «Встань, иди, вера твоя спасла тебя!»

Аминь.

Православная община №1, 1991.

Проповедь в Русском Успенском соборе в Лондоне во время Ламбетской конференции

Дорогие братья и сестры, когда Владыка предложил мне сказать несколько слов, я первоначально смутился и подумал: что скажу я вам и как скажу я вам? И тогда я решил, что скажу вам то, что сказал бы и в Москве в Патриаршем соборе, если бы я там был и служил. Хотя здесь есть люди и нерусского происхождения, я думаю, вы это поймете, как понял бы и наш народ, ибо все вы православные, живущие здесь, плоть от плоти нашей Церкви, вы являетесь плодом ее истины, ее свидетельством Правды, ее глубокой, всепроникающей святости. Поэтому я решил к вам обращаться так, как если бы я видел перед собой тысячи, не сотни, а тысячи верующих в моем соборе.

Вы слышали сегодня евангельское чтение об исцелении Господом Иисусом Христом расслабленного. Когда принесли лежащего на постели недвижимого больного, Христос посмотрел на него и сказал: Чадо! прощаются тебе грехи твои. И тогда книжники и фарисеи, которые хотели уловить Его на каждом слове, чтобы обличить Его, подумали: Он богохульствует, ибо кто может отпускать грехи, кроме Бога. Христос, зная помышления их, сказал: …что легче сказать: прощаются тебе грехи или сказать: встань и ходи? Обыкновенно, когда мы читаем эти евангельские слова, возникает вопрос: действительно, что легче сказать? С точки зрения фарисеев и с нашей точки зрения, невозможно сказать ни то, ни другое. Ибо невозможно сказать: Отпускаются тебе грехи твои, если мы сами грешны. И не смеем мы сказать больному человеку, расслабленному: Встань и ходи, ибо не уверены, что он встанет и будет ходить. Однако Господь сказал, что легче сказать отпускаются тебе грехи, чем сказать встань и ходи. Почему?

Вдумаемся в это. Если бы нам нужно было обязательно сказать или то, или другое в нашем естественном греховном состоянии, в нашей обыденной жизни, нам лучше было бы сказать: Отпускаются тебе грехи твои. Почему? Потому что мы произнесли бы слова, которые никто не в силах проверить, действительно ли отпускаются эти грехи. А если бы мы дерзнули сказать: Встань и ходи, то это легко проверить. Сразу было бы видно встанет он и пойдет или нет.

В нашей жизни мы очень часто говорим высокие благородные слова, которые, мы знаем, не смогут быть проверены делом, жизнью. И люди не в состоянии обличить нас, ибо, может быть, это так, а, может быть, и нет. Один Бог только знает. А слова, которые надо было бы доказать делом, их мы избегаем. Таким образом мы часто увлекаемся внешней благочестивой формой святых слов спаси тебя, Господи, Господь тебя помилует, Господь тебе подаст, Господь с тобою. Мы часто употребляем эти слова искренне, от доброго сердца, но часто эти слова остаются только словами. Мы не можем доказать их конкретно, ибо мы сами слабы, немощны, греховны. Вот это расхождение между красивой благочестивой внешностью нашей жизни и нашими делами является трагическим расхождением в христианстве, является тем, что более всего как бы губит нас как христиан. Ибо люди слышат наши благочестивые слова, полные глубокого смысла и мудрости, и верят, и увлекаются, и тронуты бывают, а потом видят, что наша жизнь, наши дела не подтверждают наших слов, а иногда и противоречат им. Люди разочаровываются в нас, в наших словах, а, значит, и в христианстве и в Церкви.

Дорогие братия и сестры! А теперь я хочу обратиться к вам, здесь живущим, и сказать о нас, там живущих.

Вы знаете, какие трудные испытания проходила и проходит Русская Церковь, наша с вами родная Церковь, наш с вами родной народ. Спросим себя сейчас: за все эти годы исповедничества и испытания, исторического испытания Русской Церкви, сколько было произнесено благочестивых слов, умных, искренних, может быть, слов о нашей Церкви, как надо жить, как надо исповедовать. И я уверен, что в основном все, что здесь говорилось, говорилось от искреннего сердца и было правдой. Но было правдой, к сожалению, только на словах, ибо жизнь конкретная, дела были там, исповедничество, даже до смерти, было там.

Дорогие братия и сестры! То, что я сейчас сказал вам, может быть, даже опечалит вас, ибо вы ведь так искренне любили и любите свою Церковь, свой народ и искренне желали и желаете самого лучшего силы стояния за веру.

Но вместе с тем, те дела, про которые говорил Христос, то встань и ходи было там, ибо только там можно было проверить, как мы исповедуем Христа словом или делом и жизнью. Только там можно было сказать великие святые слова, полные глубины и мудрости, но такие слова, за которые можно было потом положить свою жизнь, подтвердить их конкретными фактами, своею жизнью. И вот это испытание не словами, а делами наш народ, наша Церковь выдержала; она может заявить перед всем миром, что она выстояла в этом испытании. Это не значит, что все кончилось, впереди много, может быть, тягчайших испытаний, но это значит, что началось движение, новое движение среди интеллигентной молодежи, началось вхождение в Церковь нового поколения, которое не было воспитано в благочестивых верующих семьях, которое было воспитано в неверующих семьях в убежденном неверии и которое потом само путем глубочайших размышлений и внутренних мучений выстрадало свое обращение ко Христу. Это не наша заслуга, не нас надо хвалить, это заслуга нашего верующего народа и восхваление и слава Богу, Который Духом Святым миссионерствует среди людей, бывших далеко-далеко от Церкви и которым, казалось бы, нет и не может быть пути в Церковь, но они разными путями приходят в Церковь и становятся такими верующими, с которыми нам трудно сравниться, ибо для нас Вера и Церковь привычны, для нас это родная атмосфера, без которой мы не можем жить, а для них это связано с исповедничеством, со скандалами в семье, с риском в учебных заведениях, с трудностями на работе, с необходимостью расстаться с любимым человеком, который был твоим женихом и бросил тебя или была твоя невеста и бросила тебя после того, как ты пошел этим путем, а у него или нее не хватило силы или желания, или веры идти вместе.

И у нас сотни, тысячи таких живых, конкретных примеров. Сотни и тысячи таких молодых людей, которые, может быть, не особенно церковны, будем говорить честно они церковно не воспитаны, они пришли оттуда, но они больше, много раз больше исповедники Христа, чем мы с вами.

И вот это новое, что сейчас в нашей Церкви есть, которое, конечно, можно приостановить, воспрепятствовать ему, уменьшить его, но которое вообще остановить никто в мире уже не может. Это движение уже началось, и оно будет ускоряться, ибо за ним идет всесильная благодать Господа нашего Иисуса Христа, Который увидел исповедничество Свое у народа на протяжении десятилетий, который проверил народ в унижении, в трудностях, в тесноте, в таком положении, что, казалось бы, вот-вот уже все!..

И Господь проверил, расходится ли слово с делом, говорил ли наш русский народ благочестивые святые слова в это время или говорил даже, может быть, меньше благочестивых слов, а больше жил, стоял, исповедовал Христа. И мне хочется окончить здесь мое слово тем, что в этом евангельском чтении и о нас говорил Христос: Прощаются тебе грехи твои, встань и ходи.

Да, мы грешны исторически. Русская Церковь греховна многими грехами в прошлом, но Господь увидел, как она проходила через горнила испытаний, увидел, что за это время, за эти шестьдесят лет у нас было в тысячу раз больше Святых, чем за всю историю Русской Церкви, что у нас сейчас живые святые ходят, те, которых, когда придет время, а это время придет Русская Церковь провозгласит Святыми, канонизирует не десятки, сотни, а тысячи новых Святых.

Вот Господь увидел веру Своего народа и сейчас говорит ему: Прощаются тебе грехи твои, встань и ходи. И встает Русская Церковь и идет во Славу Божию, проповедовать Христа всему миру…

30 июля 1978

О «безумном богаче»

Дорогие братья и сестры!

В сегодняшнем евангельском чтении Лук 12:16-21 мы слышали притчу о так называемом безумном богаче. В ней рассказывается, как один человек в такой степени разбогател, что не знал, где сложить свои богатства, свой урожай. И тогда он сказал себе: разрушу житницы свои, разрушу склад (который до сих пор у него был) и построю новый, сложу там все и скажу душе моей: душа моя, имеешь много богатства на многие годы – ешь, пей, веселись. И сказал ему Бог: «Безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» «Так бывает с тем, – сказал Господь, – кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет».

Дорогие братья и сестры, эта притча замечательна в двух отношениях. Во-первых, она очень хорошо описывает природу человека, склонность человека. Когда люди нуждаются, когда люди стеснены, они, конечно, стараются поправить свое положение. Когда это положение чуточку улучшается, когда они почувствуют себя более уверенными, они – это почти с каждым происходит – обязательно впадают в излишний оптимизм, самоуверенность, самоуспокоенность и начинают все перестраивать. Вся история рода человеческого – это, собственно говоря, история разрушения старых житниц и построения новых. Вся история человеческого общества в основном состоит в том, что люди разрушают: уничтожают то, что было до них, в надежде построить лучше, построить богаче, построить крепче, на более продолжительное время – и в процессе этой постройки опять эти житницы оказываются устаревшими, и новое поколение, новые общественные формы приходят на смену, которые разрушают Прежние, чтобы построить еще лучшее, еще более устойчивое, еще более изобильное богатствами, как людям кажется. И стоит вопрос: будет ли время, когда человечество достигнет такого положения, что оно приобретет, наконец, устойчивые формы своего земного изобильного существования?

Ответ на этот вопрос лежит во второй особенности этой притчи, в том, что Господь сказал, что цель людей не состоит в том, чтобы собирать себе только, а чтобы в Бога богатеть.

Что значит, дорогие братья и сестры, в Бога богатеть? Обыкновенно, когда мы говорим об этой притче, у нас главное внимание сосредоточивается на том, что не надо собирать, не надо излишне богатеть, не надо излишне поддаваться, вот этому увлечению страстью наживы. Но не в этом дело. Господь сказал самое важное во второй половине: «...в Бога богатеть». А что это такое, думали ли мы об этом, дорогие братья и сестры?

Вот мы думаем, может быть, что мы в Бога богатеем: веруем, исповедуем Господа, преданы Ему, ходим в церковь, посещаем все службы, соблюдаем посты, знаем молитвы, знаем благочестивый уклад жизни, стараемся блюсти себя внешне, в формах своей жизни в таком благочестивом христианском виде. Значит ли это, что мы в Бога богатеем? Еще не значит, дорогие братья и сестры. Потому что внешний благочестивый уклад жизни, и молитвы, и праздники, и посты, и соблюдение всех уставов церкви, и обычаи необычайно нужны, спасительны, полезны, но они кому полезны? Нам, а не Богу. Для нашего совершенства, а не Богу это нужно, Бог-то в этом не нуждается – Он совершенный.

А «в Бога богатеть» что значит? Это значит уподобляться Богу, это значит в своей жизни иметь те черты – в характере, в деятельности, в поступках, – которые свойственны Богу. Конечно, между ничтожным человеком и Богом – неизмеримая пропасть. Бог – абсолютное совершенство, мы же – ограниченные духовно существа. Это верно, но Господь-то нам сказал: «Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный совершен есть». Значит, мы можем и должны подражать Богу, мы можем и должны становиться все совершеннее и совершеннее... Мы никогда не достигнем такой степени, как Бог или те, кто около Бога – величайшие святые угодники, ангелы, архангелы, херувимы и серафимы, святые члены Церкви, которые с ними прославляют Бога. Может быть, мы никогда не достигнем такого совершенства, но мы на пути к этому совершенству. «Богатеть в Бога» – это значит богатеть в те черты и в те свойства, которые свойственны Богу.

Бог есть абсолютная любовь. Мы не можем иметь абсолютной любви, мы ограниченные существа, но мы можем уподобляться Богу, имея любовь к ближнему своему – и любовь к Богу, конечно, но любовь к Богу достигается только через любовь к ближнему. Не бывает любви к Богу прямо, бывает любовь к Богу только через ближнего, через человека, через других людей. Любовь к Богу и любовь к человеку – они неразрывно соединены. Не может быть, например, любви к ближнему без любви к Богу. Если кто не знает Бога, а любит ближнего, он инстинктивно любит Бога, даже отвергая Его. Если же кто любит Бога, и знает Его, он должен любить ближнего – любого другого человека. Бог есть любовь, и мы можем богатеть в Бога, богатеть в любовь.

Бог есть абсолютное добро. Мы никогда не можем достигнуть такой степени добра, но мы на пути к этому совершенному добру. Мы можем здесь на земле совершать добрые дела, быть добрыми – и, богатея в добро, мы можем богатеть в Бога, Который есть абсолютное добро.

Бог есть абсолютное милосердие и милость ко всем самым отчаянным грешникам, какие мы с вами. И мы, может быть, не будем иметь этого совершенного, божественного милосердия, но мы призваны к тому, чтобы являть эту милость и милосердие по отношению к ближним нашим и таким образом богатеть в Бога милости и милосердия.

Бог есть абсолютная истина и свет. Мы никогда не сможем абсолютно все знать, постичь всю истину, мы не можем быть источниками абсолютного света, но мы можем быть отражением истины Его, отражением божественного света по отношению к другим людям. Мы не можем быть источником ни мрака, ни злобы, ни темноты, ни невежства, ни суеверия, но источником света, радости, светлого, истинного по отношению к людям. На нас может отражаться свет Божий, как мы поем: «И свет Твой, Господи, знаменася на нас, в разуме поющих Тя: пришел еси и явился еси. Свет неприступный».

Таким образом, то, что характерно для Бога, мы можем и должны осуществлять здесь, на земле, – и «в Бога богатеть» значит: иметь любовь, творить добро, быть источником света и истины, просвещения, радости и всякого блага для ближних наших и для всякого другого человека. И если мы сами будем отражением божественного света и истины и служить источником всего хорошего для других – то, естественно, тогда богослужения нашей святой Церкви, членами которой мы являемся, ее красота храмовая, ее радость церковная, ее музыка и пение, молитвы и посты, наши красивые, святые, хорошие обычаи – будут тогда проявлением нашего внутреннего содержания, нашего внутреннего обогащения в Боге. Тогда наше внешнее благочестие будет естественным и спасительным и необходимым.

Очень часто, дорогие братья и сестры, у нас все сводится к внешнему благочестию. Очень часто нам трудно уподобляться Богу, богатеть в Бога – в любовь, в добро, в милосердие, в истину и красоту. Нам трудно это, – и тогда мы находим себе психологические заменители. Мы усердно молимся, посещаем церковь, соблюдаем все обычаи – и думаем, что этим спасаемся, что этого достаточно для богоуподобления.

Так, дорогие братья и сестры, вот человечество, с одной стороны, отходящее от Бога, а с другой стороны, мы, приблизившись к Богу, но не богоуподобляясь, а лишь внешне стараясь быть похожими на богоуподобленных людей, – это человечество, естественно, не достигнет устойчивого, постоянного, настоящего удовлетворения, оно всегда будет мятущимся, недовольным человечеством, всегда будет разрушать одно, чтобы построить другое и потом разрушить это третьим.

Но смысл жизни каждой личности, смысл жизни наших семейств, наших друзей, родных, нашего общества, всего человечества (верует оно или не верует) состоит в том, чтобы возгревать и совершенствовать эти чувства любви, добра, правды, красоты, милосердия, света, истины – настоящего творческого добра. Если человечество – верующее или неверующее – этим занимается, – тогда только оно в «Бога богатеет», даже если оно и не признает Бога. Ибо оно богатеет в те черты, которые свойственны Богу, богоуподобляется. И тогда только есть некоторая гарантия того, что Господь не скажет нам и всему остальному человечеству: «Безумный! что ты делаешь? В эту ночь дух твой выйдет!» Так будет с каждым, кто сам для себя собирает, а не в Бога богатеет, кто сам себя ставит центром, той точкой, вокруг которой все вертится.

А это всегда проверять надо. В личном плане каждый из нас эгоист. И общество, и все человечество очень часто сосредоточено только на том, чтобы самосовершенствоваться, саморазвиваться ради самого этого развития без накопления высоких нравственных ценностей и подлинного творчества. Когда человек ставит себя центром, вокруг которого все вертится и для которого все совершается, тогда общество попадает в заколдованный круг – строит и разрушает, строит новое, лучшее и снова разрушает. Да, потому что выйти из этого заколдованного круга – это понять, что центр не в нас самих. Центр и цель не в каждом из нас, не в нашем обществе и не во всем человечестве, а цель в том, чтобы каждый из нас, общество и все человечество совершенствовались в добре во имя того абсолютного, истинного идеала, который был принесен на землю Господом Иисусом Христом и возвещен нам в Его Святом Евангелии, проповедан апостолами по лицу всей земли и исповедуется Церковью во все времена и в настоящее время. Вот когда люди выйдут из этого заколдованного круга служения самому себе, а будут стараться поставить себя на служение другим, на служение этим настоящим, абсолютным ценностям и идеалам, – тогда только каждый из нас и общество, и человечество будут воистину богатеть в Бога.

В течение почти уже двух месяцев вы слышите, дорогие братья и сестры, как поминают Иннокентия, митрополита Московского, святого Русской церкви. Многие не знают и спрашивают: а кто он такой? Вот как раз святые – это пример, как надо богатеть в Бога, а не в себя. И один из таких примеров – самый, так сказать, свежий, самый новый, настоящий пример святости почти на наших днях – это новый угодник Божий, великий святитель земли нашей Иннокентий, митрополит Московский. Я не буду сейчас вам рассказывать о его жизни и его подвигах. Они должны стать предметом особого слова, особого поучения (если Бог позволит, мы когда-нибудь в благоурочное время это сделаем). Мне хочется сказать: ведь это, собственно говоря, почти наш человек, он умер в, 1879 г. И был он тем, кто действительно поставил себя на служение другим. Был священником – и был обычным священником, каких десятки тысяч, и никто его не знал. А когда Русская церковь посылала миссионера в Америку и никто не хотел идти, когда духовенство избегало этого как самого тяжелого наказания, тогда смиренный, ничем особенно не отличавшийся священник Иоанн Вениаминов, имевший жену, детей, мать, – согласился и поехал служить другим. И он стал знаменитым миссионером Камчатки, Аляски и всего западного берега Америки до Сан-Франциско.

На Западе годами готовят особых миссионеров, а он практически не был подготовлен, но горя любовью служить людям таким, каким он был, он беззаветно служил этим несчастным людям, которые стояли еще на первых, примитивных ступенях своего развития, историческому, коренному населению Америки. Он служил им с любовью, он их просвещал, он их научал, он их лечил, – он, в общем, оказался им братом. И миссия его имела громадное значение. Бесчисленное количество племен тогдашних по всему западному побережью Америки начиная от Аляски до Сан-Франциско, стало христианами и православными.

Потом жена умерла. Его вызвали, сделали епископом тех мест, и под конец жизни расстроенное здоровье, а с другой стороны – слава, ореол святости, который его окружал уже при жизни, – привели его на Московскую кафедру, где он был с 1868 по 1879 гг. – одиннадцать лет, и здесь, у нас, он умер.

Дорогие братья и сестры, Русская церковь канонизировала его, провозгласила его святым (а до этого еще другого старца аляскинского Германа) по просьбе, в назидание, в помощь тем православным, которые живут в Америке сейчас и пожинают плоды его святости, его миссионерских трудов.

Будет время, не знаю, при нашей ли жизни, но, несомненно, будет время, когда Русская церковь провозгласит тысячи, десятки тысяч новых святых, которые были за последнее время, которые служили Богу и людям, которые исповедовали Христа и которые в Бога богатели, а не в житницы свои собирали. И это будет, дорогие братья и сестры. И поэтому нам с вами, живущим сейчас, в это время необычайной святости, необычайного исповедования, необычайных подвигов свидетельства Христова, нам с вами надо помнить, нам с вами надо знать, что в первую очередь мы призваны служить людям, любить людей, сеять добро и правду, и красоту, и свет в других сердцах, а для этого быть самим носителями этого доброго и святого. Мы должны Богу уподобляться, в Бога богатеть. Тогда и наше чудесное, красивое внешнее благочестие будет отражением нашего внутреннего настроения.

Аминь.

27 ноября 1977

В неделю о Фоме

Дорогие братья и сестры, празднуя светлый, всерадостный праздник Христова Воскресения, в эту неделю мы с вами слышали евангельское повествование об апостоле Фоме. И неделя эта называется неделей апостола Фомы. В этом евангельском повествовании, как мы все знаем, рассказывается, как после воскресения Господа апостолы собирались «дверем затворенным (это значит при закрытых дверях) страха ради иудейска», то есть из страха перед местными властями, местным иудейским обществом, которое не только распяло Христа, но и преследовало Его учеников-апостолов. Апостолы, собравшись тайно, сподобились пришествия Христа, Который пришел к ним «дверем затворенным» и сказал: «Мир вам!» — и послал их проповедовать Евангелие всей твари, приобщать людей к Господу, «крестяще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа». Господь обещал Своим ученикам, Своим последователям, верующим во имя Его, что пребудет с ними «во вся дни до скончания века».

В евангельском повествовании рассказывается, что когда Христос явился к апостолам, с ними не было их сотоварища Фомы. Когда же ученики рассказали Фоме, что видели Христа, тот ответил им: я не поверю до тех пор, пока не только не увижу Его, а пока перстами моими не дотронусь до Его ран, не вложу руку мою в ребра Его — и только тогда буду верить! И вот, в другой день опять собрались ученики. Опять они молились и были в страхе при дверех затворенных, и опять вошел к ним Христос и сказал им: «Мир вам!» — и обратился к Фоме: «Дай руку твою и вложи в раны Мои; и не будь неверующим, но верующим». И тогда воскликнул Фома с восхищением, с радостью и великой верой: «Господь мой и Бог мой!» А Христос сказал ему: «Ты поверил, потому что увидел Меня, ты убедился, получил доказательства; блаженны не видевшие и уверовавшие».

Дорогие братья и сестры! В этом евангельском повествовании есть целый ряд мыслей очень знаменательных для всей истории христианства — от начала до второго пришествия, до конца мировой истории — и актуальных, важных и для нас с вами, для нашего положения. За всю историю христианской церкви, вот уже почти две тысячи лет, и, по всей вероятности, до второго пришествия во славе Господа нашего Иисуса Христа христиане собирались и будут собираться как бы «дверем затворенным». Это значит — все время они будут в каком-то страхе перед сильными мира сего, перед обществом мира сего, все время они будут в меньшинстве, и для того чтобы им веровать, исповедовать, молиться, чтобы жить им христианской жизнью, всегда приходится быть каким-то образом… «дверем затворенным». Разве это не верно, дорогие братья и сестры, и в нашей с вами жизни? Разве и мы не живем, как жили первые христиане, «дверем затворенным»? Мы собираемся, молимся, празднуем, исповедуем, веруем в Христа и прославляем Его, стараемся соблюдать заповеди, жить по учению Его — и все это как бы в личной своей жизни, в семейной своей жизни, в своем кругу. И выходим вовне, в мир, где не только отвергают Христа, но где из-за нашего исповедания, из-за нашей веры мы терпим разного рода лишения.

Действительно, вся жизнь христианской церкви — и наша с вами — проходит как бы за затворенными дверями «страха ради иудейска», страха ради общества, страха ради тех других людей в мире этом. И всегда Он приходит к нам, всегда говорит нам: «Мир вам! Не бойся, малое стадо, в мире скорбны будете, но мужайтесь, будьте смелы — Я победил мир. Вы идите в мир, — как Он сказал апостолам, — идите, проповедуйте, учите все» народы, приводите их к вере, благовествуйте им Евангелие, крестите их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, учите их осуществлять в жизни все, что Я проповедовал вам, а Я всегда буду с вами до скончания века». И ныне, дорогие братья и сестры, звучит к нам Его голос, и ныне Он говорит нам: хотя вы и живете за закрытыми дверями, хотя вы и подвержены страху, но открывайте двери и выходите, идите в мир, проповедуйте Евангелие, крестите, учите людей соблюдать все, что Я заповедал, чему Я учил, приобщайте людей к Моему учению. Что бы ни случилось с вами — Я буду с вами. Дорогие братья и сестры! История апостола Фомы — это история всей христианской церкви от начала до конца — и наша с вами, и это естественно. Каждому человеку на протяжении всей истории человечества — и каждому из нас, здесь стоящих — свойственно неверие, свойственно сомнение. И это нормально, естественно, потому что человек хочет верить только тому, в чем он убедится воочию. И всегда у христиан, которые веруют — и у нас с вами, — бывают минуты маловерия, неверия, сомнения. И бояться этого не надо, ужасаться этому не нужно — это проявляется наше человеческое слабое естество, которое требует доказательства. Но с нами — и во всей истории христианской церкви — происходило и происходит то, что произошло с апостолом Фомой. Мы верой своей побеждаем слабость, искушение, неверие, маловерие, сомнение. После упадка веры, после кризиса мы вновь обретаем в себе силу веры, глубоко, преданно верим Господу, говорим Ему: «Господь мой и Бог мой!» И мы имеем большее обетование, чем апостол Фома, потому что Господь сказал: «Ты поверил, потому что увидел, а блаженны те, кто не увидели и уверовали». Вот, дорогие братья и сестры, это прямо к нам относится. Мы не видим физически, мы не имеем никакого вещественного доказательства, но мы всей душой веруем. Ибо, дорогие братья и сестры, если не веруем в воскресение Христа, то, как апостол Павел говорит, вера наша будет напрасна, суетна. Ибо если Христос не воскрес, тогда наше благовестие, наше христианское учение будет просто одной из многих философских, идеологических систем, которых много было, есть и будет. К ним тогда должно присоединиться и христианство, и будет оно тогда человеческим учением, пусть благородным, пусть хорошим, пусть умным, но просто изобретением человеческого ума, а значит разделит тогда участь всех философских, мировоззренческих систем — а их столько, этих систем, изобретаемых великими мыслителями, великими реформаторами человечества, великими вождями человеческой истории! Но свойство этих систем таково, что они имеют свое начало и имеют свой конец. В истории всегда было так, что на смену одной системе приходит другая. Но мы знаем, дорогие братья и сестры, знаем вместе с апостолами, которые видели, которые осязали, которые убедились, что Христос воистину, действительно воскрес. И с Ним вместе воскреснем и мы, воскреснет все человечество. В этом великое преимущество благовестия христианского, потому что — что обещают миру все остальные учения? Они обещают счастье, благоденствие когда-то, а во имя этого благоденствия мы, все поколения людей, должны страдать, трудиться, приносить себя в жертву будущему счастью грядущих поколений — умереть и этим окончить свою жизнь. Таким образом, все мировые системы, всякого рода мировоззрения приносят настоящую, действительную жизнь каждого отдельного человека во всемирной истории в жертву будущему, а ему самому не дают ничего, кроме болезней, труда и горя в его собственной жизни, после чего он умирает, разлагается и гниет. Между тем, благовестие христианства тем и велико, тем и божественно, тем и непобедимо, что оно дает жизнь, бессмертие каждому человеку. Несмотря на страдания, болезни, горе и переживания в этой жизни, мы знаем, что мы не погибнем, как клоп, как трава. Мы знаем, что мы живем для жизни вечной, и знаем, что для этой жизни вечной воскреснут все люди от начала мира.

Христос сошел во ад (мы сегодня празднуем как раз это воспоминание), чтобы всем людям, которые жили от Адама до Него, благовествовать воскресение, освобождение от ада, жизнь вечную. Таким образом, христианство гарантирует победу, жизнь вечную каждому из нас, каждому человеку, самому ничтожному, самому несчастному, самому слабому, самому неразумному, самому незначительному. Все люди в христианстве ценны, бесконечно ценны, ибо они бессмертны. В христианстве каждая человеческая личность, самая ничтожная, самая неразумная, психически даже ненормальная, не могущая даже жить, — каждая личность так же ценна, как и какой-нибудь великий гений рода человеческого, ибо одинаково бессмертна, одинаково обретает жизнь вечную. В христианстве обретает жизнь вечную все земное, все, что жило от начала, все, что живет и будет жить до конца мировой истории, — все обретает истинное бессмертие и счастье. Вот это — бессмертное преимущество христианства, это доказательство его божественности, потому что ни один ум человеческий не может этого изобрести, потому что это противоречит обычному человеческому мышлению, это против обычного для человека неверия, как это было у Фомы. Но мы с вами, дорогие братья и сестры, преодолеваем это неверие, мы с вами блаженны, по слову Господа, ибо и не видели, но веруем. Будем, дорогие братья и сестры, исповедниками Его и воскресения Его и вестниками радости воскресения и жизни вечной для всех наших родных, всех наших знакомых, для всех, с кем мы встречаемся, — и тех, кто верует, и тех, кто не верует, и тех, кто насмехается над нами, и тех, кто притесняет нас, и тех, кто считает нас неразумными, суеверными, обманутыми, темными. Будем вестниками радости и для них и скажем им, что, независимо от их отношения, — они бессмертны, ибо Христос воскрес для всякого умершего.

Аминь.

17 апреля 1977

За всенощной в день памяти св. апостола Иоанна Богослова

Дорогие братья и сестры!

Сегодня мы совершаем память и праздник в честь апостола и евангелиста Иоанна Богослова, о личности и значении которого можно и нужно много говорить. Можно и нужно говорить о том, что он был самым любимым, самым близким учеником Христа. Можно и нужно говорить о том, что он жил дольше всех апостолов, что для христианского благовестия, для глубины понимания христианства он сделал, пожалуй, больше всех апостолов. Какое глубокое впечатление произвела личность, дух и учение Иоанна Богослова на последующие поколения первых христиан в апостольское и послеапостольское время! Среди христиан первых веков с его личностью были связаны различного рода сказания, чудесные предания, легенды, о чем мы с вами слышали сегодня из акафиста. Говорят также и это правда что дух иоаннова благочестия и иоаннова богословия наиболее верно засвидетельствован и отразился в духе Святого Православия, в истории и жизни и в богословии нашей Церкви.

Много о чем можно и нужно говорить, когда мы вспоминаем Иоанна Богослова. Но я, дорогие братья и сестры, хочу обратить ваше внимание на две особенности его учения. Одна очень известная, но, к сожалению, иногда неправильно понимаемая. А другая особенность та, которую мы как-то замалчиваем и на которую, как правило, никто не обращает внимания.

О том, что апостол Иоанн Богослов апостол любви, мы знаем все. На эту тему принято много и говорить, и писать. Но очень часто в нашем сознании эта любовь, которую заповедовал нам апостол Иоанн Богослов, носит чисто духовный характер. Мы любим говорить о любви к Богу, о том, что любовь наполняет души наши, сердце наше, внутреннее содержание нашей жизни. Но у апостола Иоанна Богослова любовь заключается не только в этом. И прежде всего я хочу отметить одно место у апостола Иоанна Богослова, на которое мы не обращаем внимания, а именно: в сегодняшней паремии сказано: Возлюбленные! Если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу, и чего не попросим, получим от Него, потому что соблюдаем заповеди Его и делаем благоугодное пред Ним. А заповедь Его та, чтобы мы веровали во имя Сына Его Иисуса Христа и любили друг друга, как Он заповедовал нам. И кто сохраняет заповеди Его, тот пребывает в Нем (в Иисусе Христе), и Он в том (кто сохраняет Его заповеди). А что Он пребывает в нас, узнаем по духу, который Он дал нам 1 Ин 3:21–24.

Вот это очень важное место. О том, что Христос пребывает в нас, мы должны узнать по духу Его, который пребывает в нас. А как это мы должны узнавать по духу? И вот дальше апостол говорит: Возлюбленные! Не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире 1 Ин 4:1.

Апостол предостерегает: нам обязательно надо знать, есть ли в нас Дух Христов или нет. А как узнать? Ведь мы можем пасть жертвой самообольщения, самообмана. Как надо испытывать, кто от Бога, кто не от Бога? От Бога ли дух или не от Бога? Апостол дальше говорил: Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога. А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в мире 1 Ин 4:2–3. Значит, так можно и нужно узнавать дух, от Бога или нет. Всяк дух, который исповедует Христа, пришедшего во плоти, от Бога; а всяк, кто не исповедует Христа, пришедшего во плоти, тот не от Бога, тот от антихриста.

Что значит, дорогие братья и сестры, исповедовать Христа, пришедшего во плоти? Мы часто не задумываемся, что скрывается за этими словами. Мы все веруем, что Господь Иисус Христос воплотился, стал человеком, как мы, имел наше человеческое тело, нашу человеческую плоть, жил человеческой жизнью, кроме греха. Это мы все знаем, это мы все исповедуем. Но думаем ли мы, дорогие братья и сестры, что значит для нас, для нашей жизни, для жизни всего мира это исповедание? Что значит не для Христа, что Он был человеком, имел такое тело, как мы, а для нас с вами?

А для нас с вами это значит и мы очень часто об этом забываем, что если мы исповедуем Христа, пришедшего во плоти, а, значит, ставшего человеком, истинным настоящим человеком, таким, как мы все, кроме греха, значит, исповедуем, что Бог Абсолютный Дух, святость, воплотился, стал человеком, принял плоть, вот это материальное тело наше. Это значит, что все материальное, что весь этот мир материи, весь мир плоти, весь мир тела освящен Господом Иисусом Христом. Ибо он принял на Себя, в Свою пречистую плоть естество наше. Мало того, что Он принял, Он не только пострадал в телесности нашей, в материальности нашей, не только был подвергнут всем лишениям, страданиям и всему тому, чему мы с вами подвержены, и не только умер, так, как и мы умираем, но Он воскрес с плотью нашей, в телесности нашей, в материальности нашей. Он воскрес, и не просто воскрес Он прославил плоть нашу, материальность нашу, телесность нашу. Он прославил ее так, как из евангелия мы знаем, она была преображенной; она, сохраняя свойства естества человеческого (плоть, материя), уже жила как бы божественной жизнью. Он проходил дверем затворенным . Он имел такую плоть, которая, с одной стороны, занимала материальное пространство, но уже пространству не принадлежала; которая жила как бы во времени, но времени уже не принадлежала. Плоть, которая стала прославленной, обоженной плотью, и с этой плотью, сотелесной нам, кроме греха, Он вознесся на небо и воссел одесную Отца. Что это значит? Мы только что праздновали Вознесение, что это значит?

Это значит, что вся жизнь наша, кроме греха, вся жизнь наша тоже освящена и села одесную Бога и Отца. Мы знаем, что в мире есть грех, что в мире есть зло, что в мире действуют антихристовы силы, что мир воюет против Христа, а одновременно плоть, телесность, материальность как бы обожена и вознесена до седения одесную Бога Отца.

Это значит, что наша с вами задача не отвергать плоть, телесность, материальность, жизнь этого мира, не презирать их, не считать что мы должны уйти из этого мира, но что мы должны, как Христос, преобразить этот мир. Мы должны и телесность, и плотскость, и материальность освятить, привести ко Христу, подчинить Христу так, чтобы она, эта жизнь наша мирская могла иметь место в жизни божественной.

И вот здесь, дорогие братья и сестры, очень важно различать духов, как говорит апостол. Не всякий дух от Бога. Среди нас есть немало людей, которые не от Бога, а употребляют благочестивые, хорошие, святые слова; которые занимаются всякого рода пророчествами, выступают иногда от имени Христа, иногда от Священного Писания, но учат ненависти к миру, презрению к миру. Учат тому, что весь этот мир погибнет, только он, она и те, кто послушает их, только те спасутся.

Между тем, мир освящен Господом Иисусом Христом. Мир, человек, человечество предназначены к спасению. Значит, не уходить из мира надо, значит, не проклинать мир надо, значит, не ненавидеть мир надо, а надо спасать мир, надо благовествовать миру о Христе, надо приводить мир к Господу, надо работать в мире во имя Господа, надо жить так, чтобы и тело наше, и жизнь наша, и все, что вокруг нас, освятилось благодатию Божией, чтобы оно стало достойным того, что Христос стал человеком и вознес телесность, плотскость человеческую, преображенное естество человеческое на небо.

Вот что, дорогие братья и сестры, значит исповедывать Христа, пришедшего во плоти для нашей с вами жизни, для нашего с вами апостольского миссионерства.

И второе, о чем апостол говорит, как надо узнавать духов: По сему-то узнаем духа истины и духа заблуждения. Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога; и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога; потому что Бог есть Любовь 1 Ин 4:6–8. И дальше он говорит: Тот, кто говорит, я люблю Бога, а не любит брата своего, тот лжец: ибо как ты можешь любить Бога, Которого ты не видишь, если ты не любишь брата, которого ты видишь? 1 Ин 4:20.

Таким образом, есть два критерия, два признака того, как различать дух. Первый надо жить в мире, преображать мир, освящать мир и приводить его ко Христу. А второй надо любить, любить всех, любить человека, любить мир, любить все, что надо только спасти и привести ко Христу. И любить не так, как мы часто говорим: духовно любим это значит в душе любим, словами, елейными, благочестивыми, красивыми словами любим, а наоборот, любить надо деятельной любовью, конкретной любовью, которая сказывается в жизни, в целях, в отношениях. Не говорить, что мы очень любим Бога, и в это время враждовать, ссориться, ругаться, клеветать, злиться на брата своего и на сестру свою. Вот мы в церкви очень часто искренне всей душой молимся Богу, а в жизни своей живем очень плохо. Разве это не правда? Разве не бывает даже здесь, в церкви, даже во время молитвы так, что мы крестимся, молимся, произносим святые слова, обращаем наш дух к Богу, сердце наше горит любовью к Богу, а в это же время через несколько минут ссоримся, толкаемся, нарушаем тишину, ненавидим друг друга. И не только здесь. В семье, в обществе, на работе, в отношении человека к человеку, вот где должна проявляться эта любовь.

И последнее, дорогие братья и сестры. Как узнавать этих духов? Всякий, кто проповедует и учит, что надо работать в мире для преображения этого мира, для приведения этого мира ко Христу, и который подаст сам пример того, что он любит людей и помогает этим людям, тот от Бога, тот является духом от Бога. Но апостол сказал, что есть в мире, и мы знаем, есть дух и духи не от Бога, духи от антихриста, злые силы дьявольские, которые действовали и действуют и будут действовать до конца, до второго пришествия, до окончательного своего поражения, до окончательной победы над ними Христа. И вот апостол нам с вами говорит, что сия есть победа, победившая мир, вера ваша1 Ин 5:4. Вот весь залог нашей победы. Если мы будем иметь твердую, железную, непреклонную веру, то она есть условие, залог того, что конечная победа будет всегда заверена. Ибо апостол говорит: Ибо Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире 1 Ин 4:4.

Вот, дорогие братья и сестры, антитезис, противопоставление: Тот, Кто в нас, он говорил о Духе Христовом, он гораздо больше того духа, антихристова, который в мире. И потому, дорогие братья и сестры, празднуя память апостола любви Иоанна Богослова, будем твердо знать, что наша с вами святая обязанность: жить в мире, жить в обществе человеческом, работать, трудиться, быть полезным людям так, чтобы преображать этот мир, лежащий во зле, преображать его к свету Христову, чтобы вознести его ко Христу так, чтобы там, одесную Отца, нашлось место для этого спасенного, преображенного мира.

Аминь.

20 мая 1975

За всенощной на праздник Владимирской иконы Божией Матери

Дорогие братья и сестры!

Празднования Владимирской иконе Божией Матери мы совершаем трижды в год: 21 мая, завтра 23 июня и 26 августа . Каждый из этих праздников называется сретением, то есть встречей, ибо каждый из них установлен в честь торжественного крестного хода в Москве в Сретенский монастырь с чудотворной иконой Божией Матери Владимирской после какого-нибудь очень важного события в истории нашей родины, после каких-нибудь чудесных случаев заступничества Пресвятой Девы, спасения нашего отечества от угрожающих ему бед.

Вы знаете, что икона Божией Матери, именуемая Владимирской, является не только самой прославленной, самой чтимой иконой у нас на Руси. Она является как бы знамением всей нашей национальной (в прошлом также государственной) и на все времена церковной жизни. Вместе с тем эта икона имеет всеобщее, всемирное признание, ибо с ней связано предание, в которое очень верили в средние века, будто она принадлежит к числу тех трех икон, которые происходят непосредственно от апостола Луки и что с этой иконою соединено особое, личное благословение Божией Матери.

В 1160-х годах эта икона была принесена из Константинополя на Русь. И с тех пор, с середины XII века на все времена она стала не только самым чтимым образом у нас на Руси, где имеются тысячи других чтимых и чудотворных образов, но и стала вместе с тем на все времена как бы национальным знамением нашей страны, нашего народа, нашей церкви. После принесения ее из Константинополя она была сначала поставлена в Девичьем монастыре в Вышгороде, это недалеко от Киева, оттуда она довольно скоро была принесена князем Андреем Боголюбским во Владимир.

Правда, вначале в город Боголюбов, об этом перенесении в 1157 году существует сказание, что когда князь торжественно шествовал с этой иконой и по дороге служились молебны, то недалеко от реки Клязьмы, где сейчас расположено Боголюбово, кони будто бы задержались, отказались идти дальше, и князь назвал это место Боголюбово, потому что, как он сказал, Бог любит это место. И построил там монастырь, церкви, возник город Боголюбово, и там, как я уже когда-то говорил, когда мы праздновали чудотворную икону Божией Матери Боголюбскую, он имел ночное видение Божией Матери, Которая ему указала не ставить ее в Ростове, как он думал, а во Владимире. И потом через некоторое время из Боголюбова эта икона была перенесена во Владимир.

Во Владимире она была до 1395 года. В конце XIV века всю Азию и всю восточную Европу постигло страшное бедствие: прошла буря, вызванная нашествием Тамерлана (Тимурленга), знаменитого завоевателя, который покорил все страны от Китая до Руси, который прославился необычайной жестокостью и вместе с тем был гениальным полководцем. И вот, когда его полчища вторглись в пределы Руси, было совершенно очевидно, что слабая, раздробленная, разделенная на мелкие удельные враждующие между собою княжества Русь, к тому же находящаяся под иноземным игом татар, не могла оказать ему никакого сопротивления и была обречена на полное уничтожение.

И зная, что воинство Тамерлана было уже на подступах к городу, москвичи стали готовиться к своему, как они считали, судному дню. Они денно и нощно молились в открытых храмах, служили молебны перед своей кончиной, потому что знали, что Тамерлан, железный хромец так его называли никого не щадит, оставляет после себя трупы и сожженное место. И когда, казалось бы, не оставалось никакой надежды на спасение, вдруг неожиданным образом Тамерлан, не дойдя до Москвы, остановился и повернул обратно.

Как бы историки ни объясняли этого отшествия внутренними затруднениями могущественной, разбросанной по всей Азии и большей части Европы империи Тамерлана, но наш народ понял это очень просто и ясно как чудесное вмешательство, чудесное спасение, покровительство Божией Матери, именно Ее иконы Владимирской, потому что в порыве отчаяния и страха эта икона по велению князя из Владимира была перенесена в Москву, чтобы служить последним воодушевлением нашего народа пред страшным смертным часом.

С тех пор эта икона была оставлена в Москве. В 1480 году, через сто лет после Тамерлана, Русь опять подверглась нашествию ордынского хана Ахмата и тоже была почти у его ног. Армия Ахмата была сильна, Москва не могла оказать сопротивления, и вновь народ прибег к покровительству Божией Матери, и снова народ слезно молил Ее о покровительстве пред иконой Ее Владимирской, ходил крестным ходом с этой иконой из Сретенского монастыря, и Ахмат со своей армией повернул обратно. И народ опять же воспринял это как чудесное событие, как чудо милости, покровительства и заступничества Божией Матери, являемое над нашим славнейшим, как мы поем в тропаре сегодняшнего праздника, градом Москвою, и над нашим народом, и над нашей страной.

Так в честь этого события был установлен праздник встречи иконы Божией Матери Владимирской, который мы завтра празднуем.

И, наконец, есть еще третий праздник 21 мая, это связано с событием 1521 года, когда вновь Русь подверглась страшному нашествию крымского хана Махмет-Гирея, вновь историческое стечение обстоятельств было таково, что Москва не могла себя защитить. И третий раз народ с мольбами и со слезами прибег к милости, заступничеству и покровительству Божией Матери, и третий раз его молитвы оказались непосрамленными, его надежда оказалась оправданной, Махмет-Гирей повернул со своими войсками обратно. И тогда был установлен этот третий праздник.

Дорогие братья и сестры, конечно, историк может сказать нам, что разные были причины, почему повернул и Тамерлан, и Ахмат, и Махмет-Гирей. Кроме того, историк может нам сказать, и мы сами знаем, что на Руси и до этого, и после этого было много подобных и даже более опасных критических моментов в нашей истории, почему же наш народ с этими именно событиями связывает заступничество и покров Божией Матери? Взять хотя бы последнюю ужасную, страшную войну, из которой вышел наш народ победителем, историк может нам сказать: было много таких чудесных событий, где проявилась сила, мощь, героизм, жертвенность нашего народа в защите своего отечества. Почему же именно здесь видят чудо?

Дорогие братья и сестры, всякое историческое событие, все, что происходит на земле в процессе человеческой истории, имеет две стороны: то, что происходит фактически, и то, как это воспринимается народом, какое впечатление складывается у народа, какие следы остаются в психологии, в исторической памяти народа. И вот эта сторона в истории, пожалуй, важнее, нежели первая. Миллионы лет существует человеческая история, миллионы, миллиарды фактов происходили, происходят и будут происходить на земле, в том числе и в истории нашей страны. Но ведь очень немногие уцелели в памяти людей, очень немногие остались в истории. Почему? Потому что как раз здесь действует та другая сторона, а именно: как люди воспринимают происходящее. И вот, наш верующий народ воспринял эти события, о которых мы говорим, как чудесную помощь, покровительство, милость и заступничество Божией Матери, и потому мы имеем полное право праздновать эти события, ибо именно таким образом отразились они в сознании и в исторической памяти, в религиозных чувствах нашего народа.

Дорогие братья и сестры, здесь, однако, надо иметь ввиду и другое. Нам могут сказать: а что же теперь? Теперь народ в большинстве своем не так воспринимает исторические события. Теперь народ не приписывает это чудесной помощи, милосердию Божию и покровительству Божией Матери. Теперь у народа, у многих, по крайней мере, другая психология, другое понимание событий, по-иному это отражается в сознании людей. Да, дорогие братья и сестры, и это верно, но стоит вопрос: если таким образом это отражается, то отменяет ли это сам факт, что происходит? Все, что происходит в мире, это своего рода диалог, как бы общение Бога и человека. Люди могут признавать Промысел Божий, благоговеть, быть благодарными, молиться, надеяться, прославлять силу Божию и Промысел Божий о них. Они могут и не признавать, не воспринимать этого. Но от того, что другая сторона не отвечает, не отменяется действие первой стороны. Промысел Божий действует в истории, воспринимают ли его люди или нет. Это как в семье, где есть отец, мать и дети. Может быть так, что дети не чувствуют и не желают чувствовать покровительства и любви отца и матери, даже отвергают это, даже уходят, но это не отменяет любви отца и матери, это не заставит любящую мать возненавидеть свое дитя. Это, наоборот, удвоит, утроит, удесятерит чувства матери, любви матери к этому несчастному, заблудшему своему сыну или дочери. Мать молится, мать просит, мать любит, мать надеется, мать нервничает, мать переживает, мать живет этим. И никто, и ничто не в состоянии уменьшить ее любви. Так и милость Божия, так и Промысел Божий, так и покровительство Божие никто и ничто не в силах отменить их действие на людей. Наши предки когда-то и мы сейчас с вами веруем и признаем это. Есть люди, которые сейчас не признают и не понимают, и не верят, но Промысел Божий одинаково действует над всем миром и одинаково действует над нашей страной, чему лучшее доказательство последняя война.

Дорогие братья и сестры, но если Промысел Божий, покровительство и заступничество Божией Матери не воспринимаются, не чувствуются теперь большинством нашего народа, что же нам с вами, тем, которые чувствуют это, тем, которые верят, которые остались верны преданию, верны традициям, истории своих предков и которые сейчас прибегают к помощи и покровительству Божией Матери, что же нам с вами делать? И вот как раз на этот вопрос отвечает рядовое евангельское чтение, которое завтра положено читать (Мф 13, 31–35). Господь говорит: «Царство Божие можно уподобить зерну горчичному». Это маленькое-маленькое, почти невидное семя, сравнение взято из жизни Палестины, той страны, где Господь жил. Из этого самого маленького семени вырастает дерево, самое большое, которое дает тень, и птицы небесные обитают на нем вот что говорит Господь.

И еще говорит Господь, что Царство Божие уподобилось закваске, маленькому количеству дрожжей, которые женщина кладет в тесто, и потом тесто это растет до необходимого размера.

Так, дорогие братья и сестры, и мы с вами должны смотреть и понимать ныне происходящее. Мы, верные Господу Иисусу Христу, мы, верные Его Пречистой Божией Матери, мы, верные заветам наших предков, мы, верные сыны нашей святой Руси, собираясь сейчас праздновать великие исторические события славного нашего прошлого, мы должны чувствовать себя в Церкви Божией как вот это маленькое семя горчичное. Может, мы маленькие, слабые и ничтожные в глазах тех, кто надеется только на людей и на людской разум. Может, мы ничего не стоим и не видно даже нас, но из этого семени потом вырастает огромнейшее дерево, которое покрывает все и дает плод всем. Мы эта закваска, эти дрожжи, которые Господь кладет в сердце народное, в сердце людей неверующих, с тем чтобы мы служили там этим бродильным процессом, и потом бы тесто это росло в меру возраста Христова.

Наша с вами задача, наше с вами служение Богу это не только наше л и ч н о е спасение, это не только мольбы и покаяние о наших грехах, которые, конечно, бесчисленны, которые делают нас недостойными в глазах Божиих, это верно. Но наше служение Богу заключается еще и в том — и это в а ж н е е  в с е х  г р е х о в  н а ш и х , вместе взятых, что мы служим этой закваской, этим зерном горчичным, из которого вырастает потом дерево Церкви Христовой, тесто будущего народа Божьего. А оно вырастает, дорогие братья и сестры, ибо семя всегда растет и в нужное время дает плод. А оно вырастет, ибо закваска, если она настоящая закваска, дрожжи, если они не испорченные, они действуют, бродят. А теперь, если мы даже не видим по греховности нашей их плодов, если мы еще не видим этого великого дерева, растущего на наших глазах, если мы не чувствуем еще, что это тесто поднимается, то мы должны помнить, что как раз вот сегодня читалось в этом храме евангелие о еще одном подобии Царствия Божия, которое как раз нам сейчас дано на поучение. А именно о плевелах (Мф 13, 24–30). О том, что Царство Божие подобно полю, которое хозяин засеял хорошим семенем, а потом пришел враг и насеял плевелы, и выросли плевелы, и иногда даже стали заглушать хорошие всходы, плоды. И тогда слуги этого хозяина сказали: «Разве ты не сеял хорошее, как же выросло плохое?» Хозяин сказал: «Это враг насеял нам плохое». «Пойдем и вырвем это». Хозяин сказал: «Нет, не вырывайте. Когда начнете вырывать плохое, несомненно вырвете и хорошее». Ибо нам, людям, не дано знать сердце человека. То, что иногда нам кажется очень плохим, плевелом, может оказаться настоящим, хорошим плодом. И если мы будем так жестоко, так узко по-человечески рвать это, вырывать и выбрасывать, говоря: «Не стоит это, это плевелы, этому нет места в Церкви», то мы изгоним из Церкви, из общества Божия и лишим спасения, может быть, людей более достойных, нежели мы с вами.

Ибо дерево начинает расти, ибо тесто начинает подниматься, еще нет этого великого дерева, еще нет полноты этого теста, но мы чувствуем уже этот рост. Посмотрите вокруг себя: нас немного, это верно, но постепенно, медленно наш полк растет. Молодые люди прибывают к нам, хотя мы их не зовем и не свидетельствуем. Их сила Божия закваска, которая действует внутренно, неведомыми нам путями привлекает к Богу. Это малое число, это очень малый процент, но этот процент постепенно и усиленно, систематически поднимается и растет.

Дорогие братья и сестры, дерево начинает расти из этого семени, закваска начинает действовать, тесто начинает двигаться. И вот мы с вами сейчас, празднуя Cретение иконы Божией Матери Владимирской, будем твердо верить, что Пресвятая Божия Матерь, являвшая милосердие Свое в бесчисленных Своих иконах, особенно в чудотворной иконе Своей Владимирской, и служившая национальным знамением Церкви нашей и народу нашему и стране нашей, не оставит и дальше страну нашу, народ наш, Церковь нашу, нас с вами и всех, кто верит, и всех, кто не верит, не оставит Своим покровительством, не оставит Своей помощью до того момента, пока не вырастет дерево из нашего с вами семени, пока тесто из нашей с вами закваски не начнет расти и не даст плода, и пока мы его не увидим. А если мы не сможем его увидеть, то увидят его следующие поколения и возблагодарят Бога, и тогда, может быть, более радостно, более торжественно в этом храме и в других святых храмах нашего города будет звучать эта гордая, казалось бы, песнь: «Днесь светло красуется славнейший град Москва…»

Аминь.

«Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человецех благоволение»

8 января 1986 г.

Этот день — второй день праздника Рождества Христова — в церковном богослужебном обиходе называется собором Пресвятой Богородицы. Собор не в смысле здания, церкви, а собор в смысле собрания, от глагола «собирать». Издавна, с древних времен, на следующий день после празднования Рождества Христова святая Церковь созывает верующих на собрание, на собор, чтобы восхвалить и прославить Пресвятую Деву Марию, из Нея же воплотися Младенец и наш Бог Иисус Христос. Так как это второй день праздника, то повторяется служба вчерашнего дня — Рождества Христова.

Дорогие братья и сестры, в тропаре праздника «Рождество Твое, Христе Боже наш, воссия мирови свет разума…» заключается для нас большой смысл. В нем мы провозглашаем перед всем миром пришествие на землю Господа Иисуса Христа, Его божественное воплощение. Его естество как человека воссияло всему человечеству как свет разума.

Таким образом, христианское благовестие — это не только весть о спасении, весть о вечной жизни, но христианское благовестие, христианская вера есть также торжественное провозглашение царства разума, но разума, освещенного светом незаходящего Солнца — Господом нашим Иисусом Христом. Церковь никогда не отвергала разума, церковь никогда не отвергала и науки, ибо величайший разум, наука всех наук всего мира — это и есть благовестие Христово, принесенное на землю Господом и возвещенное людям.

Дорогие братья и сестры, в этот день, в этот праздник, провозглашая торжество разума, освещенного солнцем правды Христовой, мы всегда повторяем песнь, воспетую ангелами и переданную затем пастырями всем людям, ибо они были первыми свидетелями и провозвестниками этой вести: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человецех благоволение».

Церковь всегда несла в себе учение о мире, всегда молилась о мире и всегда провозглашала мир между людьми. Дорогие братья и сестры, в этой ангельской песне заключаются все элементы, все части, необходимые для того, чтобы на земле царствовал прочный мир, — мир между людьми, — мир, который принесен на землю Господом Иисусом Христом. «На земле мир»- но перед этим обязательно «слава в вышних Богу», ибо мир на земле это прежде всего мир человека с Богом. В первую очередь мир означает прославление Господа, воздаяние славы Богу, славы в вышних Богу. Тогда и на земле мир.

Однако при этом необходимо, чтобы возглашался не только мир внешний, но чтобы изменилось и внутреннее строение человека, чтобы все люди преисполнились друг ко другу благоволения — доброго, братского, любовного, мирного настроения. Если этого не будет, то ни один мир не может быть прочным, потому что люди его исказят, люди его ниспровергнут, превратят во взаимную вражду, ненависть и постоянную угрозу друг для друга. Таким образом, дорогие братья и сестры, мы, чада Церкви Христовой, церкви нашей русской, всегда искренне молимся о мире и от всего сердца участвуем во всем том, что наш народ, люди доброй воли делают для сохранения мира, для утверждения его. Да, мы люди мира, да, мы всю свою жизнь посвящаем утверждению, провозглашению, проповеди и молитве о мире.

Итак, недостаточно будет, дорогие братья и сестры, если мы придем домой в наши семьи, на места нашей работы, общественной деятельности и будем провозглашать мир, а сами будем полны злобы, вражды, зависти, и душа наша будет кипеть борьбой против ближнего своего, против членов нашей семьи, родственников наших, чем-нибудь нам неугодным, против наших соседей, против наших собратьев по работе. Дорогие братья и сестры, мы должны ясно понимать, что мир есть основа жизни, но мир требует «славы в вышних Богу», и мир накладывает на нас, тех, кто молится за мир, тех, кто провозглашает мир, на нас, верующих православных христиан, обязательства явить в жизни нашей мир. Мало говорить нам, что мы за мир в Африке или в Австралии, а надо дома, в семье своей, с соседями, собратьями по работе и везде, где мы сталкиваемся с людьми, мы должны показывать, что в наших сердцах царствует мир, что в них — благоволение.

Конечно, дорогие братья и сестры, вы вправе спросить, а как у меня самого, царствует ли это благоволение? Говорить об этом легко, а осуществить на деле очень трудно. Вера и разум наши диктуют нам: да, ты должен любить, да, ты должен быть полон благоволения, но иногда злое начало, которое живет в каждом из нас, «от нихже первый есмь аз», заставляет человека кипеть. Человек раздражается и еле сдерживает себя и в конце концов, может быть, сожалеет об этом, а проявляет при этом далеко не мирное отношение к ближнему.

Поэтому, дорогие братья и сестры, когда в душе берет верх злое начало и когда оно воюет против нашего мирного настроения, мы должны вспоминать, кто мы. Мы не просто живем для себя, как люди, которые что решили, то для них и закон, нет, мы должны не забывать, что мы христиане, верующие, православные. Мы провозглашаем это в церкви и у себя дома, поэтому в таких обстоятельствах нам надо научиться сдерживаться, даже если в душе мы и не питаем большой любви к другому, который нас раздражает и нам неприятен.

Очень трудно нам, грешным, достичь такого совершенства. Даже если в душе у нас и нет такой совершенной любви, то наша обязанность состоит в том, чтобы заставить себя призвать свои чувства к порядку, вспомнить, что я христианин, вспомнить, что верю, вспомнить, что я провозглашаю мир, а значит, я должен быть примером для других и уметь подавлять в себе чувство озлобления. И тогда, обращаясь к Богу с молитвами, в надежде на то, что он простит нам наше окаянство, мы сможем повторять: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, и в человецех благоволение».

Господи, молитвами Пречистыя Твоея Матери дай нам, чтобы мы видели торжество мира во всем мире, но видели торжество мира и в нас и чтобы всегда это происходило во славу Божию.

Слава в вышних Богу и на земле мир!

Аминь.

Проповеди на пассиях в Богоявленском патриаршем соборе (Москва, 1977 год)

Первая пассия

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие братья и сестры! Милостью Божией совершили мы сегодня нашу первую пассию в этом году. Как нам известно, слово «пассия» означает «страдание». Это специальная служба, посвященная страстям, страданиям Господа нашего Иисуса Христа. Как мы все знаем, эта служба, т. е. начало ее, возникновение ее, имело место на западных окраинах страны — в Белоруссии и на Украине, народ которых «во время оно», в XVI, XVII, XVIII веках, находился под властью католической Польши и претерпевал гонения за свою национальность, за свою веру, находился в опасности лишиться своей веры, своего языка, своей национальности. И вот тогда Святая Церковь в дни Великого поста, чтобы воодушевить русский православный народ на стояние за свою веру и за свою национальность, в тяжелых обстоятельствах гонения, выносила в воскресные дни вечером на середину церкви Крест как символ страдания Господа нашего Иисуса Христа. Затем читалось «страстное» Евангелие, т.е. Евангелие страстей, страданий Господа Иисуса Христа — и произносилось слово поучения о том, что Господь страдал, и верующим в Него, Своим последователям, велел страдать, чтобы быть стойкими в своей вере, верными своему народу, своему прошлому. Потом эта служба распространилась на всю русскую Церковь, и сейчас мы с вами тоже совершаем ее.

Дорогие братья и сестры! Служба пассия, служба страданиям Господа нашего Иисуса Христа перед нашим мысленным духовным взором во всей трагической глубине ставит вопрос о страдании: о страдании людей, о страдании мира на протяжении всей истории человечества, особенно о страдании Церкви Христовой на протяжении всей ее истории. Вопрос о страданиях — один из самых тяжелых, самых трудных вопросов нашей совести и нашего понимания миробытия. В самом деле, совесть человеческая при виде бесчисленных страданий невинных людей, взять хотя бы страдания людей в последнюю войну, совесть каждого человека ставит вопрос: какой смысл в этих страданиях? Если Бог — Любовь, если Бог милосерден, если Бог — Мир, почему допускаются страдания? Или Бог не всемогущ, или это не Его власть, или Бог допускает страдания людей для того, чтобы в конечном мировом балансе, в конечном итоге всемирной истории это привело к добру? Тогда как же чувствуют себя люди, которые страдают, сознавая, что они приносятся в жертву какому-то неизвестному для них будущему, когда будет будто бы хорошо?

Дорогие братья и сестры! Церковь Божия, само Христово Благовестие, дело Христа отвечает на этот трагический, но вполне законный вопрос нашей возмущенной и мятущейся совести, отвечает страданиями Бога. Бог сошел на землю, разделил и разделяет страдания. И в этом самый высокий, самый благородный смысл страданий Христовых. Божественный прорыв в историю страждущего человечества привел Бога к страданию и смерти крестной, чтобы показать людям, что через страдания, которые являются естественным последствием их грехопадения, естественным последствием грехов и беззаконий самих людей, что через страдания эти люди обретают высший смысл в жизни, высший смысл своего бытия и конечной победы. Апостол Павел говорит об этом так в Послании к колоссянам (он в это время находился в темнице): «Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь» (Кол 1: 24).

Таким образом, по мысли и учению апостола Павла, Господь наш Иисус Христос пострадал за людей, искупил их от греха, проклятия и смерти, основал на земле Церковь Свою, которая есть Тело Его и которая с первых веков продолжает страдания Его. Апостол и все последующие христиане страданием своим как бы восполняют, как бы дополняют страдания Христа за Тело Его, которое есть Церковь. Искупленная Кровью Христовой Церковь, Невеста Непорочная, в исторических условиях человеческого греха, окруженная этим грехом и злобой человеческой, продолжает через страдания совершенствоваться до тех пор, когда, как говорит апостол, «будет Бог все во всем» (1 Кор 15: 28). Христос разделил страдания людей, и мы, люди, верующие в Него, разделяем свои страдания с Его страданиями. Апостол говорит: «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал 2: 19, 20). Это всецелое соединение со Христом предполагает участие в страданиях Его, но предполагает и участие в славе Его, предполагает участие в смерти Его, но предполагает и участие в Воскресении Его.

Таким образом, с христианской точки зрения, страдание не есть бессмысленность, оно не имеет цены само в себе. Страдание — это самое жестокое и нелепое, что может быть и бывает в человеческой истории. Но страдание, по учению Христа, по учению Святой Церкви, ведет к преображению человека, к преображению мира, ведет человека, Церковь по пути славы, к воскресению и бессмертию, к жизни вечной. И только тогда страдание обретает свой смысл и свое назначение, только тогда оно облагораживает, возвышает человека. Только тогда человек находит в себе силу перенести любые муки, любые поношения, любые гонения. Только тогда мы можем сказать вместе с апостолом Павлом: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонения, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: "За Тебя умерщвляют нас всякий день; считают нас за овец, обреченных на заклание". "Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас". Ибо никто не может «отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим 8: 35–37, 39).

Мы все знаем, что Бог есть Любовь, поэтому апостол Павел говорит: «Любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если один умер, то все умерли, …чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего» (2 Кор 5: 14–15). Ибо Господь говорил о Себе, имея в виду Свою крестную смерть: «Когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе», и евангелист Иоанн пишет: «Сие говорил Он, давая разуметь, какой смертью Он умрет» (Ин 12: 32, 33). И это дает нам, христианам, Церкви Божией, силу стоять веками, независимо ни от каких условий — ни от того, где и как живет Церковь Божия, ни от того, где и как живут верующие христиане. Веками Церковь Божия, веками верующие христиане вели борьбу с грехом, со злом, и веками мир ополчался на них, и апостол Павел говорит о нас с вами, о себе, о всех христианах, о всей Церкви Божией: «…Притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем. Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем… Нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем. …Я исполнен утешением, преизобилую радостью, при всей скорби нашей» (2 Кор 4: 8–10; 6: 9–10; 7: 4).

Дорогие братья и сестры! Это не просто случайность, в этом есть глубокий смысл и промысел Божий, что во время Великого поста, совершая наши пассии, т. е. воспоминания страданий Христа, и укрепляя твердость веры в страдания Христа, мы вместе с тем утверждаем силу свою и торжество свое. Ибо мы на прошлой неделе праздновали торжество Православия, несмотря на все стесненные обстоятельства, несмотря на все страдания, которые претерпел Христос и с тем Церковь Божия на протяжении веков, и, несмотря на всю слабость и ничтожность на этой земле, несмотря на всю греховность и беззакония наши, мы смеем с великой верой и дерзновением утверждать в эту неделю Православия, и это звучит в наших сердцах вечно, что мы имеем веру, и «сия есть вера апостольская, сия есть вера отеческая, сия есть вера православная, сия вера Вселенную утверди».

Дорогие братья и сестры! Вот здесь этот мотив, с одной стороны, страдания и бессилие наше по грехам и историческим условиям существования, а с другой, уверенность в конечной победе Правды Божией, Истины Божией, уверенность в том, что мы имеем, содержим в себе веру апостольскую, веру отеческую, веру, которая утвердила всю Вселенную. Это два величайших мотива, которые постоянно переплетаются в жизни нашей, которые органически соединены. И мы – бессильны, и мы страдаем по образу Господа нашего Иисуса Христа. Мы за грехи наши страдаем. Но вместе с тем мы – носители истины Божией, которая побеждает и победит мир.

Дорогие братья и сестры! На четырех предстоящих пассиях мы с вами, если Богу будет угодно, будем продолжать встречи и по очереди рассмотрим все, что мы утверждаем, что понимаем под торжеством, уверенностью в победе, когда говорим, что вера наша апостольская, вера наша отеческая, православная, вера наша «Вселенную утверди».

Сегодня, во время первой пассии, мы кратко остановимся на том, что мы утверждаем, когда говорим, что вера наша – апостольская. Как вы знаете, Господь наш Иисус Христос родился, если иметь в виду социальный смысл, в бедной среде, среди народа, который был мало известен, который был угнетен и унижен. Жизнь Свою Христос проводил в таких условиях, что сведений о Нем быть не могло, поскольку тогда не существовало того, что мы называем средствами массовой информации, которыми сейчас может освещаться жизнь каждого, даже ничтожного человека. Тогда о Господе Иисусе Христе знали только ближайшие Его ученики. Они были свидетелями Его жизни, Его чудес, Его дела, Его учения. Они складывали это в сердце своем. И к тому же они сами на первых порах были боязливы, еще не вполне уверены в том, что из этого выйдет. Помните, когда Господь явился после Воскресения Своего Луке и Клеопе, когда они шли в Эммаус, то Он спросил, о чем они разговаривают, о чем они рассуждают. Ученики сказали: «Об Иисусе Назарянине. Разве Ты не слышал, разве Ты только сейчас пришел в Иерусалим?» И когда они беседовали, ими было сказано: «А мы было надеялись, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля» (Лк 24: 13-21). Значит, у них уже этой веры не было. Они «надеялись было», они думали, что Он – Тот, Который спасет Израиль.

Таким образом, даже те ученики, которые были с Ним, которые все видели, все слышали, были свидетелями Его, даже они в ту пору не имели уверенности, что это – Сын Божий, воплотившийся Бог, Спаситель. И только в Пятидесятницу, только с сошествием Святого Духа они получили твердую уверенность в том, что Иисус есть Христос, Мессия. Иоанн Богослов и Левий Матфей были в числе двенадцати апостолов, Марк и Лука – не были. То свидетельство, которое было, особенно то предание, которое жило в первой общине, – именно оно отражено в Евангелии. В послании апостол пишет далеко не полно, ибо Евангелия и апостольские послания были писаны не всеми апостолами. И его целью было не представить все учение, а показать какой-нибудь аспект, какую-либо часть жизни и учения Христа – ту, какую надо было представить апостолу, предназначавшему Евангелие или свое послание для определенной группы людей. И поэтому наши сведения о Господе Иисусе Христе очень и очень неполны, ибо большая часть того, чему учили апостолы, о чем они свидетельствовали, – большая часть этого не написана. Ведь послания есть письма по определенным, конкретным делам. Это не есть послания, в которых апостолы отражают все, что они знают. Они устно учили много лет, что засвидетельствовано в послании к ефесянам (Еф 3:8,9; Деян 20:31).

И вот это устное свидетельство жило в первых поколениях христиан. И первое поколение постоянно взирало на предание, на учение апостолов. И поэтому, когда мы с вами говорим, что вера наша апостольская, то мы этим утверждаем как бы две стороны нашей веры: ее происхождение, то, что она идет от апостолов, которые передали нам, что творил и чему учил Спаситель, а с другой стороны говоря, что вера наша апостольская, что мы получили ее от апостолов, мы утверждаем и божественность этой веры, ибо те условия, в которых жили апостолы, и та форма и содержание, которое дошло до нас из прошлого, несомненно свидетельствуют о божественности этого благовествования.

В те времена были многочисленные религиозные философские учения и всякого рода другие системы, мировоззрения и понимания. Эти системы были представлены, были разрабатываемы, были проповеданы великими умами человечества. Эти великие умы, религиозные философы, гении, истинные гении подробно изложили свои системы, обосновали их. И после них, на протяжении всей истории человечества, появлялись системы, мировоззрения, которые свидетельствовали о глубине человеческой мысли, о глубине человеческого постижения. И в каждой системе, в каждой человеческой мысли была великая доля истины. Но что же стало с этими учениями, которые были плодом гения человеческого? Мы о них знаем только по названиям. Они имели свое начало и свой жизненный конец. И так будет в истории всего человечества. То, что произведено человеком, как бы ни было это гениально, как бы ни было это глубоко, какую бы степень истины это не содержало, – все это имеет свое начало и свой неминуемый конец. И на смену этой системе приходит новая система, с новыми гениальными прозрениями, новыми углублениями человеческого ума, чтобы в свою очередь быть вытесненной новой теорией, новыми учениями. Между тем, эта неполная и, если можно так сказать, невысокой научной ценности система мысли, рассказа, предания, веры, которая дошла до нас от апостолов, вот уже скоро 2000 лет воодушевляет человечество. Она пережила и переживет самые невыносимые и тяжелые условия. И в любых условиях, даже в условиях полного бессилия, даже в условиях ничтожного меньшинства, что бы ни случилось – эта система мышления, эта система христианского благочестия является победоносной, является непобедимой!

Именно это мы утверждаем, когда говорим, что вера наша — апостольская.

Аминь.

Вторая пассия

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие братья и сестры! В эту Крестопоклонную неделю, когда святая Церковь выносит на середину храма Крест для поклонения, мы совершили вторую нашу пассию – богослужение, посвященное страданиям Господа нашего Иисуса Христа.

Первую пассию мы совершали неделю назад, когда Церковь праздновала память св. Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского. Мы тогда говорили о том, что в жизни Церкви, в жизни христиан, в жизни всех людей всего мира удивительным и непостижимым образом переплетаются страдания, крест, слава и победа. Мы говорили и о значении страданий Господа нашего Иисуса Христа, и о нашем участии в Его страданиях. Мы тогда говорили и о том, что вся история Церкви, да и история всего человечества пронизана страданиями. Но несмотря на это, несмотря на свою слабость, на свою ограниченность, несмотря на грехи недостойных своих членов-христиан Церковь торжествующе утверждает свою очевидную победу, ибо она обладает божественной истиной, ибо вера наша — вера апостольская, вера отеческая, вера православная, вера, которая утвердила Вселенную.

В прошлый раз мы с вами говорили о том, что мы подразумеваем, что мы имеем в виду, когда утверждаем, что вера наша — апостольская. Сегодня же мы поговорим о том, что мы имеем в виду, что мы понимаем, когда утверждаем, что вера наша – отеческая. Но прежде нам с вами необходимо правильно понять, в какой степени вера наша – отеческая. Для этого нам нужно вернуться к главной теме каждого богослужения-пассии, к главной теме каждой проповеди на пассии – к теме Креста.

Самым непостижимым, самым парадоксальным, необъяснимым образом тема Креста, тема страданий, тема уничижения, тема бессилия всегда связываются в божественном откровении, а также в истории Церкви с темой славы, с темой победы, с темой конечного и даже уже завершающегося торжества Истины. В самом деле, достаточно посмотреть на благовестие первых апостолов, которые передавали учение и разъясняли суть учения Христа, чтобы понять, что они не устают, несмотря на крест, несмотря на страдания, не устают говорить о том, что Бог явил Собою богатство, полноту благодати, преизбыточествующее могущество в этом мире. В посланиях к ефесянам, к колоссянам, к коринфянам апостол Павел говорит о «славе благодати Его (т. е. Господа Иисуса Христа), которою Он облагодетельствовал нас в Возлюбленном», о «Богатстве благодати Его, которую Он в преизбытке даровал нам» (Еф 1: 6, 7), о «богатстве славы в тайне Его, которая есть Христос в вас, упование славы» (Кол 1: 27), о познании того, что есть «надежда призвания Его, и какое богатство славного наследия Его для святых», и каково «преизбыточествующее величие силы Его в нас», верующих, согласно «действию могущества силы Его» (Еф 1: 18, 19).

Как видите, дорогие братья и сестры, в этих кратких отрывках из посланий апостол Павел как бы нагромождает слова на слова, нанизывает синонимы на синонимы, повторяя их в новых сочетаниях, чтобы дать хотя бы слабое представление об этом невыразимом богатстве славы, преизбытке благодати, полноте наследия славы Его во святых. Для всех писаний апостола Павла и других апостольских писаний характерны выражения «превозмогаю», «преизбыточествующее», «преизбыток», «богатство», «полнота». Иоанн Златоуст, объясняя эту особенность благовестия первых христиан, говорит: «Есть у апостола Павла и в благовестии первых христиан не только богатство, но еще и преизбыток, т. е. избыток в невыразимой полноте. Нельзя выразить словами это. Это есть богатство, преизбыточествующее богатство, богатство божественное».

Этот преизбыток, это богатство, эта полнота имеют, однако, в христианстве отличительную черту. Эта полнота, этот преизбыток, это богатство благодати славы неразрывно связаны с центральной ролью Креста в нашей жизни. Крест – не только внешнее орудие нашего спасения, однажды водруженное на Голгофе, на котором действительно умер, реально умер Единородный Сын Божий. Крест, крест Христов водружен в нас. Мы умираем вместе с Господом, причем Его крест есть стержень нашей новой жизни. Его смерть, смерть Христова есть усилия, которые мы берем. Наша жизнь, как говорит апостол Павел в своем Послании к галатам, есть умирание вместе с Ним, наши страдания есть участие радостное, хотя тяжелое, но благодатное, более того, ликующее участие в Его страданиях. «Ныне радуюсь, – говорит апостол Павел, – в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь» (Кол 1: 24). Крест и страдания – не только предпосылка, не только средство приближения ко Христу, – это Его присутствие в нас, наше сораспятие с Ним.

Помните, дорогие братья и сестры, что Христос в Евангелии от Иоанна (Ин 15: 5) говорит, что Он – лоза виноградная, а мы – ветви этой лозы? Так вот, лоза виноградная – это вместе с тем и древо крестное, и если мы – ветви этой лозы виноградной, то мы участвуем в Кресте Господа нашего Иисуса Христа.

Мы участвуем в Его смерти, в которую мы мучительно и длительно, но непрерывно и благодатно врастаем, врастаем постепенно, всю нашу жизнь. По крайней мере, мы как христиане должны врастать в смерть Его. Апостол говорит в Послании к римлянам: «Мы умерли для греха: как же нам жить в нем? Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?… Зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху: ибо умерший освободился от греха. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним… Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе Господе нашем» (Рим 6: 2, 3; 6–8; 11). В Послании к галатам апостол говорит: «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос», поэтому «я не желаю хвалиться, разве только Крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят и я для мира. Те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал 2: 19, 20; 6: 14; 5:24). В Послании к римлянам читаем: «Мы сонаследники Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться» (Рим 8: 17). В Послании к филиппийцам – развитие этой мысли: «Чтобы познать Его, и силу воскресения Его, и участие и страданиях Его, сообразуясь смерти Его» (Фил 3: 10). Во Втором послании к коринфянам апостол Павел говорит: «По мере, как умножаются в нас страдания Христовы, умножается Христом и утешение наше. …Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем. Ибо мы, живые, непрестанно предаемся на смерть ради Иисуса, чтобы жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей» (2 Кор 1:5; 4: 10–11). О сострастии в смерти Христовой читаем и в Послании к колоссянам: «Итак, если вы со Христом умерли для стихий мира, … жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге» (Кол 2: 20; 3: 3). Во Втором послании к Тимофею: «Верно слово: если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем» (2 Тим 2: 11).

Во всех этих словах апостола, дорогие братья и сестры, — особый смысл, необычный не только в мистическом смысле, в них полный, реальный, исторический смысл. Отсюда эти знаменитые параллельные ряды из Второго послания к коринфянам, которые особенно подробно и глубоко свидетельствуют о тайне Креста и о тайне Церкви: «смерть – но жизнь», «нищета – но богатство», «огорчение – но радость». Мы их, если помните, приводили на прошлой пассии. Но их нужно напоминать постоянно, ибо они реально отображают крестный путь Церкви на протяжении всей се истории – от начала, от основания в дни святой Пятидесятницы, в дни сошествия Святого Духа, до второго пришествия, до конечной победы Христа, когда будет Бог «всем во всех».

Помните этот отрывок? «Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; мы низлагаемы, но не погибаем; всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем. … Мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем» (2 Кор 4: 8–10, 6: 9, 10). Это знаменитое место из Второго послания к коринфянам, которое относится к судьбе Церкви Божией на протяжении всех веков ее существования, во все времена, во всех странах, у всех народов, при всех обстоятельствах. Отсюда этот гимн радости и победы в конце знаменитой восьмой главы в Послании к римлянам: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонения, или голод, или нагота, или опасность, или меч? … Все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас» (Рим 8: 35, 37).

И эта новая жизнь, это преодоление всего в богатстве славы Божией, преизбытке благодати Его, не обещаны только — новая преизбыточествующая жизнь теперь уже дана нам во Христе. Об этом апостол говорит Павел во Втором послании к коринфянам: «Кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое» (2 Кор 5: 17). В Послании к филиппийцам читаем: «Я все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа, … чтобы познать Его, и силу воскресения Его, … чтобы достигнуть воскресения мертвых» (Фил 3: 8,10–11). В Послании к ефесянам: «Бог… нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом… и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе» (Еф 2: 4–6). И наконец, в Послании к римлянам апостол Павел говорит: «Мы – наследники Божий, сонаследники Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться» (Рим 8: 17).

Дорогие братья и сестры! Все эти приведенные отрывки, это древнее христианское благовестие в апостольском изложении свидетельствует о том, что во Христе и со Христом через Крест мы проходим всю нашу жизнь. Мы идем через испытания, идем через труд, через невыразимые страдания – к богатству славы Божией, к преизбытку благодати Его, к конечной победе, к торжеству Божией истины, когда все будет повержено под ноги Христу и когда «будет Бог всяческая во всех».

И крест, и путь к славе — все это совершается в Церкви Божией, которая есть наш путь ко спасению, путь ко спасению для всех людей, путь к жизни вечной. Церковь Божия — это богоустановленное общество ради спасения всех людей, это одновременно и божественное установление, и человеческое общество. В своей божественной части — Церковь непобедима, ибо Бог не может быть побежден, не может быть побеждена Божия истина, Божия слава. Но в своей человеческой части, как общество грешных людей, ищущих спасения, идущих ко спасению. Церковь, конечно, идет путем лишений. Она подвержена слабостям человеческим, она, конечно, имеет в своем составе христиан — людей грешных, людей недостойных, и поэтому терпит всевозможные страдания, и никогда ни силой, ни славой не обладала и не обладает. И если были в истории Церкви моменты ее силы, моменты ее славы, то они очень часто были переплетены со славой и могуществом человеческими и очень скоро оказывались слабостью и обращались потом для Церкви в страдания. Но в силу своей неодолимости, в силу своей непобедимости, ибо Господь сказал: «Созижду Церковь Мою, и врата адовы не одолеют ее» (Мф 16: 18), Церковь и мы, христиане, всегда, несмотря на свою слабость, ограниченность, немощь и бессилие, несмотря на все наши преступления, совершенные нами, грешными христианами, в истории. Церковь всегда имела право утверждать и утверждала, что вера ее — апостольская, вера – отеческая, вера – православная, вера, которая утвердила Вселенную, на которой утверждается, зиждется основа бытия Вселенной. Ибо, как говорит апостол, «сия есть победа, победившая мир, вера наша» (1 Ин 5: 4).

Когда мы, дорогие братья и сестры, — у Креста Господня, участвуем в страданиях Его, погребаясь в смерть Его, чтобы воскреснуть в Воскресении Его, мы утверждаем, что вера наша — отеческая. Что это означает? Апостолы, которые были свидетелями Господа Иисуса Христа, Его жизни. Его дела. Его учения ради спасения рода человеческого, распространяли христианское благовестие по лицу греко-римского мира, там, где они жили. Мы с вами говорили, что от апостолов сохранилось очень немного в письменном виде, очень немного их посланий. И в этих посланиях далеко не полностью изложено все учение, все апостольское свидетельство. Апостолы учили, распространяли христианство и утверждали веру среди общин устно – проповедью, словом, делами своими. И в общинах христиан жило это предание, жило это апостольское слово, это апостольское благовестие, это апостольское научение. Оно жило и передавалось из поколения в поколение.

Первых христиан, которые общались с апостолами, которые получили научение от них, называли «мужами апостольскими». Мужи апостольские становились главными проповедниками христианства не только при жизни апостолов, но и, особенно, после их смерти. Общины христиан, разбросанные по громадной территории вокруг Средиземного моря, в тогдашнем греко-римском мире, эти общины были немногочисленны, редки, отстояли друг от друга на сотни и тысячи километров. И это были особые благодатные служения, особые, благодатные дары. Мужи апостольские ходили из города в город, из поселения в поселение, распространяя Христово учение. И хотя среди них не было апостолов из тех двенадцати и из тех семидесяти, о которых вы знаете, этих странствующих миссионеров называли апостолами, евангелистами, несмотря на то, что они не писали евангелия, ведь слово «евангелисты» означает «благо вестники, проповедники». Некоторых называли и пророками, ибо они пророчествовали, а некоторых называли – учителями. И именно этих мужей апостольских мы называем отцами и учителями Церкви первого послеапостольского поколения.

Отцы и учители Церкви первого послеапостольского поколения имели великую задачу – сохранить учение апостолов, распространить его, передать его от общины к общине. Более того — сохранить его чистым от всякой примеси, ибо в то время уже началось смешение христианства с мудростью, философией. Начал появляться так называемый «гностицизм» — особое течение среди интеллигенции, ученых того времени, которые, вместо того, чтобы следовать истинному учению Христа и апостолов, стремились объединить его, смешать с мистикой, растворить в философии, мистериях и других учениях того времени. Таким образом, появилась ложная ветвь христианства, называемая гностицизм. И отцы и учители Церкви боролись с этим течением, чтобы христианство, благовестие, которое им было передано от апостолов, сохранилось чистым, таким, как хотел этого Спаситель наш Господь Иисус Христос. Для этого отцы и учители Церкви первого послеапостольского поколения разъясняли, какие евангелия, какие апостольские послания являются подлинными, рассказывали о деяниях апостолов. Они порицали многочисленные фальшивые писания гностиков, выдаваемые за апостольские.

Далее, в III и IV веках, последующее поколение отцов и учителей Церкви имело уже другую задачу – сформулировать, изложить евангельское учение языком науки, научным, богословским языком так, чтобы не смешивать его с многочисленными ересями, появлявшимися в то время, чтобы яснее, четче, определеннее донести все богатство христианского учения людям, интеллигенции, ученым.

Таким образом, дорогие братья и сестры, значение наследия отцов и учителей Церкви для нас чрезвычайно велико. Они сохранили в чистоте Христовой апостольское учение, они развили его, придав ему доступные формы выражения, изложив его научным, богословским языком. Отцы и учители Церкви являются для нас свидетелями того, как верно, как живо распространялась и строилась первая христианская Церковь, древняя Церковь, Церковь эпохи семи Вселенских соборов.

Дорогие братья и сестры! Когда мы, православные, утверждаем, что вера наша отеческая, мы утверждаем этим чистую правду. Ибо если мы исследуем писания времен святых отцов и учителей Церкви, то увидим, что среди всех ныне существующих христианских исповеданий Православная церковь самым преданным, самым надежным образом сохранила в чистоте учение отцов и учителей Церкви, то есть учение Господа нашего Иисуса Христа и апостолов. Поэтому мы, православные, всегда апеллируем, всегда обращаемся к учению, творениям, мыслям отцов и учителей Церкви.

Однако мы, православные, очень часто грешим, когда говорим, что мы – последователи святых отцов и учителей Церкви. Вера наша — вера отеческая. Мы действительно являемся верными последователями отцов и учителей Церкви, вера наша – действительно отеческая. Но, дорогие братья и сестры, утверждая это, спросим сами себя, спросим совесть свою, спросим в душе своей, спросим в сердце своем: знаем ли мы по-настоящему учение апостольских мужей? Как мы исследуем их творения? Точно ли мы знаем, что в действительности принадлежит апостольским мужам, чему же действительно они учили? Очень часто в нашей жизни, в нашем благочестии мы придерживаемся благочестивых, но суеверных обычаев, всевозможного рода поверий, всевозможного рода местных, фольклорных обычаев, обрядов, особых как бы заговоров, которые ничего общего с учением святых отцов не имеют.

Церковь наша – действительно отеческая, вера наша — действительно отеческая. Церковь наша – действительно свято хранит учение святых отцов. А мы с вами вместо того, чтобы учиться у нашей Церкви истинному учению отцов и учителей Церкви, очень часто слушаем всякого рода суеверия, всякого рода непонятные слухи, которые исходят от людей невежественных, никогда не читавших творения святых отцов, хотя они и часто ссылаются на них: «Тако святии отцы рекоша!» Между тем, наши знаменитые богословы говорили, что самый страшный человек в Церкви — это невежда, который произносит: «Тако святии отцы рекоша!», а сам учения святых отцов никогда не читал и не знает.

Дорогие братья и сестры, покаемся в этом нашем грехе. Мы – действительно Церковь отеческая, вера наша — действительно отеческая, мы действительно верны святым отцам. Церковь наша верна святым отцам. Но мы очень часто грешим, призывая лишь святые имена отцов и учителей Церкви вместо того, чтобы ссылаться на их чистое, непорочное истинно православное учение. Мы иногда распространяем свои суеверные убеждения.

Призывая людей к Православию, ибо вера наша – апостольская, ибо вера наша – отеческая, ибо вера наша – православная, ибо вера наша утвердила Вселенную, будем учиться по источнику истины – у святой Православной Церкви, учиться тому, чему учили святые отцы, и использовать их чистое и святое учение для назидания в нашей жизни, для совершенствования нашей нравственности, для укрепления себя и других на пути ко спасению.

Будем же молить Господа, дорогие братья и сестры, припадая к подножию Креста Его, поклоняясь на месте, идеже стояли нози Его, лобызая пречистые раны Его, Его, пролившего кровь за спасение наше, будем молить Распятого и Воскресшего Христа, чтобы и мы были сораспяты, погреблись для грехов наших, но воскресли вместе с Ним для новой жизни, для жизни святой и непорочной, чтобы мы, православные, стали настоящими свидетелями веры отеческой пред людьми неправославными.

Аминь.

Пассия третья

Дорогие братья и сестры! Сегодня, в четвертую неделю Великого поста, посвященную памяти преподобного и богоносного отца нашего Иоанна Лествичника, мы совершили с вами нашу третью пассию — богослужение, посвященное страстям, страданиям Господа нашего Иисуса Христа.

Во время первой и второй пассий мы с вами говорили о том, что великий смысл Креста, страданий Христовых неизменно сопутствует истории человечества, особенно истории Церкви Христовой, Церкви Христовой изначально. Но вместе с тем мы говорим, что тема страданий, тема Креста органически соединена со славой и торжеством Церкви, по самой природе ее, со славой и торжеством Христовой истины. Церковь Божия всегда, во все времена, даже во времена наибольшего упадка и страданий, смело, мужественно с дерзновением утверждала, что вера наша—вера апостольская, вера отеческая, вера православная, вера, на которой утверждается Вселенная.

Обо всем этом мы с вами говорили в прошлый раз. Сегодня мы вместе с вами постараемся понять, что мы утверждаем, когда говорим, что вера наша—православная. Воистину, дорогие братья и сестры, с верой православной в истории православной Церкви наиболее тесно, наиболее неразрывно связана тема Креста, тема страданий, недаром и пассии возникли на Западе в XVII-XVIII веках, там, где православная Церковь, православная вера должны были отстаивать свое существование, борясь против тех сил, которые тогда ополчились против них. В самом деле, вся история Церкви, ее жизнь, существование православия всегда проходили и проходят под знаком участия в Кресте Господнем, под знаком участия в страданиях Господа нашего Иисуса Христа.

Вспомним, дорогие братья и сестры, что святая православная вера, вера, которую завещали нам апостолы, и которую распространили, утвердили и сформулировали святые отцы, — была сильной, могущественной, самой животворной, самой динамичной силой культурного мира того времени.

Но в истории, в испытании истории, при постоянном участии нашей Церкви (поелику она и есть истинная православная Церковь) в Кресте Господнем, в страданиях Господа нашего Иисуса Христа, а не только в славе Его, случилось так, что там, где были когда-то славные, могущественные православные Церкви, там теперь—только жалкие, ничтожные остатки православных верующих христиан. Где знаменитая Александрийская Церковь—Церковь Египта, Церковь Африки, Церковь апостола Марка, Церковь, прославленная многочисленными учеными, отцами, учителями Церкви, Церковь, знаменитая своим богословием, Церковь, которая утверждала культуру Египта того времени? Ее нет. В основном там—ислам. Где знаменитая Иерусалимская Церковь—Церковь-мать, Церковь, с которой началось распространение христианства? Кроме города Иерусалима, там очень немного христиан. Где знаменитая Антиохийская Церковь—Церковь Востока, Церковь Азии, Церковь, знаменитая своей богословской историей, своими отцами и учителями. Церковь, знаменитая своей миссионерской деятельностью, которая распространила в свое время христианство по всей Азии—до Китая, до Монголии, до Кореи, до Индонезии, до Явы, до Индии? Ее нет. Там лишь остатки православных верующих христиан, а в основном—или ислам, или другие религии. Где знаменитая Константинопольская Церковь—Церковь, которая в свое время была матерью для нашей Церкви, и для большинства славянских Церквей, Церковь, которая оказывала могущественное влияние—богословское, культурное—на всю средневековую Европу, Церковь, богословие и культура которой сформировали христианскую культуру Запада? Эта Церковь насчитывает несколько редких общин.

Дорогие братья и сестры! Я мог бы еще и еще таким образом воспоминать прежнюю славу, прежнее могущество, прежнюю силу православных Церквей и говорить о нынешнем их положении. Мы с вами—отеческая, православная Церковь, Церковь, которая приобщила к вере Христовой шестую часть мира. Церковь, которая в благовествовании Христовом, в миссионерской деятельности послужила и имела успех больше, чем какая-либо другая христианская Церковь. Мы с вами—Церковь, которая своим просвещением, наукой Христа затмила всю Восточную Европу, Среднюю Азию, Сибирь—до Китая, до Японии, до Кореи, Церковь, которая принесла христианство в Америку. Мы с вами Церковь, которая двигала русскую государственность, русскую культуру, которая была воистину душой русского народа. Однако сейчас существуют миллионы, миллионы неверующих.

Вот так, дорогие братья и сестры, исторически складывалась судьба святого Православия, так Православная Церковь с самого начала своей истории участвовала и участвует в крестных страданиях Христа, так она свидетельствует о Христе в самых тяжелых, в самых сложных условиях. Но спросим себя, что это значит? Является ли это наказанием Божиим за грехи наши? Или для нас это знамение Божее? Это—и то, и другое. Это и наказание Господне за наши исторические грехи, это и испытание, крестное испытание, посланное нам Господом. Но вместе с тем это—и знамение, знамение силы, невероятной силы православной истины. Но это выглядит, как парадокс, как невероятное утверждение с моей стороны. Может ли быть исторический упадок признаком, свидетельством силы Божией? Да, дорогие братья и сестры. Об этом и свидетельствует нам апостол Павел, об этом свидетельствует и история нашей Церкви, и Священное писание. Так, апостол Павел во Втором послании к Коринфянам (12: 7) говорит, что ему за премногие откровения, за те бесчисленные откровения, которым он сподобился от Господа, за ту близость к Господу, с Которым он постоянно находился, с Которым он был самым сильным, самым действенным свидетелем Христовой истины, самым мощным проповедником христианства в тогдашнем мире, ему «дано было жало в плоть, ангел сатаны, удручать его, чтобы он не превозносился».

Господь послал испытание апостолу, чтобы он не превозносился, чтобы он не считал, что все, что он делает, он совершает силой своей, умом своим, гением своим, знанием своим, чтобы он сознавал, что несмотря на то, что Бог его возлюбил, сам по себе он—ничто, только орудие в руках Божиих, но орудие мощное, непобедимое. И это орудие—орудие благодати Божией. Апостол Павел говорит: «Трижды молил я Господа о том, чтобы удалить его [жало] от меня» (2 Кор 12: 8). Апостол Павел слезно молил, чтобы Господь избавил его от страданий, от этого испытания, от этого ангела сатаны. Если Господь его любит, если он—служитель Божий, пусть Господь освободит его от этого страдания. И Господь ему сказал: «Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» (2 Кор 12: 9).

То же происходит и с нами, дорогие братья и сестры, то же происходит и со святой православной Церковью и с нашей святой православной верой. Сила ее совершается в немощи, сила ее не есть сила ее, но Сила Божия, истина ее не есть истина ее, но Истина Божия, Благодать ее не есть ее благодать, но благодать Божия. А слабость ее, исторические немощи ее, страдания ее—участие ее в страданиях Божиих, сила Божия совершается в ее исторической немощи.

И действительно, дорогие братья и сестры, если мы посмотрим на историю нашей Церкви, на историю нашего богословия, на историю нашей духовной жизни, на историю нашей культуры, на историю богослужения, то увидим, что сила Божия совершается через святое Православие в немощи его. Православное богословие—это богословие святых отцов, богословие, которое лежит в основе всего христианского богословия. И если в основе западного богословия, католического богословия, богословия протестантского, богословия всех церквей, возникших после Реформации, лежат элементы истины Христовой, то эти элементы — от Православия, от святых отцов восточной православной Церкви. Если же мы посмотрим потом на богословие XIX века, новейшее православное богословие, то мы увидим, что наше богословие, наша религиозно-философская мысль — самая сильная, самая глубокая, самая действенная во всем христианском мире. Наши богословы и религиозные мыслители ХIХ-ХХ веков — Хомяков, Соловьев, Достоевский, Нечаев, Несмелов, их учение, их религиозная философия—это та закваска, на которой сейчас растет, ширится и обретает силу христианская мысль сегодня.

Если мы с вами, дорогие братья и сестры, проанализируем историю нашей святости, историю монашеских аскетических подвигов православной Церкви, то увидим поразительную глубину этих аскетических подвигов, поразительную глубину и богатство форм нравственного совершенства. Для представителей других христианских течений эти удивительные христианские подвиги всегда служили примером для подражания.

Если мы посмотрим на наше чудесное богослужение, на наши чудесные иконы, на наше чудесное пение, на все стороны православного бытия, то увидим, что это—живое апостольское предание, живое отеческое предание, живая православная вера, которые воистину живут, действуют, проникают в человеческую жизнь—культурную, общественную, личную. И наша живая православная вера является вершиной того, что создала христианская Церковь.

Дорогие братья и сестры! Сказав эти, может быть, с точки зрения внешних, безумные слова, которые звучат как догмат, я хочу, чтобы мы с вами себе ясно отдавали отчет в нашей слабости, в том, что это не нами достигнуто, это сила Божия действует через нас, бедных, немощных, нестойких, недостойных.

Сказав это, дорогие братья и сестры, я хочу еще обратить ваше внимание на две большие опасности, угроза которых постоянно сопутствует сохранению нашей верности святому Православию. Первая опасность (я о ней говорил в прошлый раз, когда мы рассуждали о том, что такое вера отеческая) заключается в том, что очень часто чистую, непорочную православную веру, такую, какую сохранила наша Церковь от апостольских времен, от времен святоотеческих, мы в нашей жизни, по нашему ограниченному кругозору, по нашим человеческим слабостям часто смешиваем с местными преданиями, с местными обычаями, со всякого рода повериями, которые выдаются за предания святоотеческие, за суть истинного Православия.

Существует и вторая, еще большая опасность, всегда сопутствующая силе, могуществу, но и страданиям православной Церкви. Мы с вами называемся православными. Но подумайте о том, что мы утверждаем, когда говорим, что мы—православные. Мы этим утверждаем, что мы правильным образом славим Бога, мы этим утверждаем, что вера наша—вера истинная. Конечно, это так, это правда. Мы действительно православные. Действительно, православие правильным образом славит Бога. Но, дорогие братья и сестры, славить Бога—это не означает только славить Его в Церкви, только в молитвах, славить Его только монашеским аскетическим образом. Славить Бога—это славить Его не только в словах, не только в мыслях, не только буквально в церковной жизни и службе. Это означает еще славить Бога в жизни своей, в делах своих, в отношениях своих с ближними.

По-гречески слово «православие» звучит как «ортодоксия». Это значит «правильно славить Бога». Но, дорогие братья и сестры, православие-ортодоксия по смыслу требует после себя слова «ортопраксия». Эти понятия неразрывно связаны между собой. Греческое слово «ортопраксия» означает не только правильно славить, но и правильно жить, правильно поступать. Мы должны быть православными не только в смысле «славить», мы должны быть в нашей жизни, в делах наших православными хранителями и свидетелями апостольской и отеческой истины. Мы должны быть праводелателями.

Дорогие братья и сестры! Если мы будем искренни перед собою, если мы посмотрим на нашу историю, каждый на себя, то увидим, что мы скорее верны православию в смысле «славить Бога», и мы часто нарушаем православие в смысле праводела-ния, правильного поступания—согласно нашей вере. Господь устами ветхозаветных пророков говорил Своему народу, богоизбранному народу, нам с вами: «Приближаются ко Мне люди сии устами своими и чтут Меня языком; сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня…» (Ис 29: 13; Мф 15: 8).

Будем же бояться этого, дорогие братья и сестры! Будем же страшиться этого, чтобы не оказаться православными только на словах, чтобы не оказаться православными только здесь, в церкви, во время богослужения, или только дома, во время утренних и вечерних молитв наших. Мы должны быть православными всегда—когда мы живем, когда мы работаем, когда мы в семье, с ближними, когда мы встречаемся, общаемся с другими людьми,—везде и всегда мы должны быть не только правильно славящими Бога, но и поступающими по заповедям Божиим, так, чтобы православие-ортодоксия вызывало бы как следствие праводелание-ортопраксию. Конечно, это наш исторический грех, и мы с вами его осознаем, и в скорбях наших, когда мы гонимы, мы всегда просим Бога дать нам силы быть православными в жизни нашей, в делах, во влиянии нашем на общество.

Дорогие братья и сестры! В горниле исторических испытаний ощущается, светлеет и приходит к новой силе святое Православие. Наша Церковь, наша вера в своей истории выдерживали победоносной силой Божией любое испытание, поэтому мы с вами будем твердо верить, твердо знать, что святое Православие, поелику оно хранит благодать Христову, истину апостольскую, святоотеческую, православную выйдет из всяких, в том числе и нынешних исторических испытаний. И мы с вами свидетели этого. Наша жизнь, как и жизнь людей двух-трех предшествующих поколений, свидетельствует о том, что истина Божия живет и побеждает в любых исторических условиях. Поэтому мне хочется закончить нашу с вами беседу о святом Православии, о Божией истине, о святой православной вере призывом не только правильно славить Бога, но и жить по Божьим заповедям.

Я хочу, чтобы вы чувствовали уверенность, чтобы у вас была твердая вера в то, что сила Божия совершается в немощи нашей, сила Божия будет могущественно действовать и действует через немощь нашу. И мы вместе с апостолом Павлом две тысячи лет свидетельствуем и еще тысячи лет будем свидетельствовать, повторять его слово, истинно описывающее историю нашей Церкви, ее нынешнее и будущее состояние. Во Втором послании к Коринфянам апостол Павел говорит: «Всегда носим в теле мерт-вость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем. Ибо мы, живые, непрестанно предаемся на смерть ради Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей» (4: 10–11).

Апостол Павел торжествующе, радостно, победно свидетельствует об этом, и мы с ним вместе тоже свидетельствуем перед будущим, прошлым и настоящим нашей Церкви: «Мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем; всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем» (2 Кор 4: 8–10). «Нас почитают обманщиками, но мы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем» (2 Кор 6:8–10). И как гимн радости, как песнь победы и веры, звучат слова апостола Павла, и мы, православные, повторяем их: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?… Все сие преодолеваем силой Возлюбившего нас» (Рим 8: 35–37), ибо вера наша воистину православная!
Аминь.

Четвертая пассия

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие братья и сестры! Сегодня мы совершили четвертую, последнюю пассию в этом году—богослужение, посвященное воспоминанию страстей, страданий Господа нашего Иисуса Христа. Во время предшествующих пассий мы с вами старались понять, каким образом наше с вами участие в страданиях и в Кресте Господа нашего Иисуса Христа, участие каждого верующего христианина отдельно и участие в страданиях и крестном пути Его всей Церкви Божией приводит к торжеству Церкви Божией, дает ей право, основание, несмотря на всю ее уничиженность, несмотря на всю ее историческую слабость, торжествующе утверждать, что она, эта Церковь, и мы, ее верующие члены, ее чада, исповедуем веру апостольскую, веру отеческую, веру православную, веру, которая утвердила и утверждает вселенную. 

В предшествующий раз мы с вами старались понять, что это означает, когда мы утверждаем, что вера наша, с участием в страданиях Господа Иисуса Христа,—апостольская, что вера наша, с участием в страданиях Господа Иисуса Христа,—отеческая, что вера наша—православная. Сегодня мы с вами постараемся понять, что утверждаем мы себе, истории и всему миру, всему человечеству, говоря, что вера наша, в ее участии в страданиях Господа нашего Иисуса Христа, утвердила вселенную, вера наша утверждает вселенную, вселенная на ней держится, в ней укрепляется. 
Дорогие братья и сестры! Конечно, люди неверующие могут нам ответить: это ваше дело, возможно, вера ваша—апостольская, возможно, вера ваша—отеческая, возможно, вера ваша—православная, но это ваше дело. Однако, когда мы утверждаем, что «вера наша вселенную утверди», то мы утверждаем нечто такое, что касается всех людей, всего мира, истории всей вселенной, верующих и неверующих, христиан и не христиан, всех, кто жил от начала, от сотворения мира, от начала бытия, и тех, кто будет жить до конца существования мира. 

Мы провозглашаем, что вера наша утвердила и утверждает вселенную, вселенское бытие всего мира. Это касается всех, и поэтому, естественно, нам могут возразить: какое вы имеете право так говорить, вы, которые исторически слабы, ничтожны, не имеющие никакой власти, никакого влияния, вы, незначительное меньшинство, которое уже не определяет сейчас ход мировой истории? Какое вы имеете право провозглашать, что ваша вера утвердила вселенную, что вселенная на ней зиждется? 

Дорогие братья и сестры, это закономерный вопрос и закономерное сомнение, и закономерная трагедия и для нас с вами, православных христиан. Но вместе с тем, зная все это, отдавая себе отчет в этом, мы все-таки дерзаем, мы все-таки имеем мужество, мы все-таки имеем право и историческое, и моральное, объективное право утверждать, что все это действительно так, вера наша «вселенную утверди». Когда в IX веке в Константинополе, столице Византийской империи, после победы Церкви над иконоборческой ересью, иконоборческим движением в первый раз совершался чин Торжества православия, и впервые была провозглашена эта торжественная, торжествующая, победная формула «Сия вера наша—вера апостольская, вера отеческая, вера православная, сия вера вселенную утверди», тогда, с точки зрения человеческой, с точки зрения исторической, с точки зрения как раз этих вопросов к нам и возражений, с этих позиций христиане имели право провозглашать, что вера наша утвердила вселенную. Почему? Потому что тогда утверждали что-то другое, по сравнению с тем, что мы с вами утверждаем сейчас. Тогда слово «вселенная», по-гречески «экумени», означало не то, что мы понимаем сейчас—вселенная—как совокупность всего миробытия, всего космоса, всей истории того, что существует, существовало и будет существовать как вселенная. Тогда под словом вселенная, «экумени», понималась Византийская империя, то государство, где это происходило. Греки, византийцы, были в то время твердо убеждены, что они являются единственным культурным народом, единственной цивилизованной нацией, что их государство, Ромейская империя, как они его называли (мы же говорим—Византийская империя), является единственной настоящей империей, единственным настоящим, подлинным государством, единственным правильным человеческим обществом, организацией социальной, политической, экономической, культурной, и поэтому их государство заслуживает название «вселенная». Все же, что вне пределах ее—это общество варваров, дикого, необразованного народа. И поэтому тогда, в IX веке, когда они утверждали, что эта вера апостольская, отеческая, православная, что она утвердила вселенную, они тем самым утверждали только то, что эта вера, апостольская, отеческая, православная, утверждает лишь Византийскую империю, лишь это государство, эту нацию, этот народ, эту культуру. 

Исторически это так. В IV веке для христианства закончилась эпоха преследований, эпоха его нелегального существования, эпоха гонений на религию. Христианство восторжествовало над язычеством. Христианская религия своей проповедью покорила тогдашний греко-римский мир. Вся жизнь Римской, а позднее Византийской империи, жизнь государства, жизнь общества—политическая, административная, военная, социальная, экономическая, культурная — была действительно проникнута, пронизана элементами христианства, элементами православной веры, православного миропонимания, мироощущения, православного образа жизни. Общество и церковь срастались в один живой организм, который жил, вдохновлялся, питался именно этой отеческой, апостольской верой. И провозглашать, что эта вера утвердила и утверждает вселенную, то есть их государство, их общество, они имели полное историческое право. 

Это был удивительный опыт, первый исторический опыт как бы воцерковленного государства, воцерковленного христианизированного общества, общества, целиком и полностью построенного или, по крайней мере, желающего быть построенным, по крайней мере, объявленного как построенного на христианских началах. В этом обществе, в этом государстве все было церковно, все считалось священным, не только то, что в церкви, не только то, что касалось веры или религии, а вся жизнь государства вместе с его структурами, казалось бы, очень далекими от церковной и религиозной жизни,—все считалось священным, единым, христианизированным, приведенным в симфоническое, согласованное единство. Это был своего рода божественный организм. 

Но, дорогие братья и сестры, этот опыт, эта первая попытка построения настоящего христианского общества по существу не удалась. Основания, стремления, принципы были правильными. Действительно, Господь наш Иисус Христос пришел на землю, чтобы освятить, преобразить Своим учением все стороны человеческой жизни—и личной, и семейной, и общественной, и государственной, и международной, все стороны жизни человеческого общества, все человеческие общественные структуры, преобразить, освятить, христианизировать и вознести их как достойные элементы будущего Царствия Божия. Но в Византийской империи в то время это желание построить уже здесь, на земле Царство Божие не соответствовало реальности, и тогда произошла историческая трагедия, последствия которой мы с вами несем до сих пор. Случилось так, что желание освятить все, христианизировать все, привести все ко Христу—и злое, и греховное, и социально искаженные стороны человеческой жизни, личной, семейной, общественной и всякой другой, привело к тому, что было объявлено святым то, что только называлось святым, что только называлось священным, что только называлось элементами Царствия Божия, но в действительности было неосвященным, непреображенным, несвятым, было человеческим, греховным, было подвержено человеческой естественной немощи, недостаткам, было социально несправедливым. 

И вот тогда живые души мыслящих христиан, болеющие души христиан, пережили настоящую трагедию, когда стало очевидным, что эта империя, эта экумена, эта вселенная, этот как бы священный организм объявлен священным, не будучи в сущности священным, не будучи еще по-настоящему преображенным, освященным. И тогда возникло психологическое раздвоение, такой психологический дуализм, антиномия между миром и Церковью, произошел разрыв. В Церкви благочестивые люди, люди святой жизни как бы отчаялись преобразовать мир, как бы отчаялись спасти этот мир, как бы потеряли веру в то, что им возможно сделать этот мир по-настоящему святым. И тогда они духовно как бы ушли из этого мира. Тогда возобладала такая теория, такое учение, такое убеждение, что Церковь и мир противоположны, Церковь и мир враждебны, что мир—это греховный мир, а Церковь—избранное общество святых, в котором спасаются только немногие, только избранные, а весь остальной греховный мир лежит во зле, погибает как неосвященный, как неискупленный, как неспасенный. У христиан создалась такая двойственность, которую и мы с вами сейчас переживаем. Христиане стали жить двойной жизнью.

Одна жизнь—это Церковь, участие в богослужениях, праздниках, причастие Тела и Крови Господних, покаяние, исповедь, говение, пост, утренние и вечерние молитвы, интимно-религиозная жизнь, церковно-благоговейная жизнь. Другая жизнь христиан—в миру. Выйдет человек из Церкви—и идет в неосвященный мир, и там живет, работает, участвует в творчестве, в созидании, в организации нового общества, участвует во всем, что творит этот мир, участвует в неосвященной, нехристианизированной, чуждой христианству и Церкви среде. И так он живет шесть дней, а на седьмой день он снова идет в храм, чтобы пожить церковной жизнью. Утром встанет—помолится, вечером ложится спать—тоже помолится, а все остальное время, шесть дней в неделю, он не живет церковной жизнью, христианской жизнью, он живет жизнью, которая не освящена и не освящается для Христа. 

Вот этот дуализм, этот разрыв между миром и Церковью стал исторической трагедией христианства, стал результатом вот этого первого неудавшегося византийского православного опыта, этой попытки иметь святое общество, освященную организованную человеческую структуру, попытки пронизать христианством всю жизнь общества. И тогда, дорогие братья и сестры, этому фактическому разрыву, этому создавшемуся в результате раздвоения историческому положению стали искать теоретическое обоснование, оправдание. С одной стороны, верующие христиане говорили, что Церковь не от мира, мир грешен, мир погибает, а мы спасаемся. С другой стороны, неверующие, нецерковные люди считали, что мир, общество, человечество идут своей дорогой, что христиане могут участвовать в их жизни, а если они хотят еще иметь церковную жизнь, то пусть идут в свои храмы и там ее имеют—это их дело, но эта их жизнь никоим образом не отразится на жизни общества, на жизни всего человечества. И верующие христиане, к сожалению, свыклись с этим, привыкли к этому, приняли это как что-то должное.

Таким образом возникло ложное, неправильное толкование Священного писания, ибо действительно в Священном писании много говорится о том, что христиане не от мира, что Церковь не от мира, что между Господом и миром вражда, что мир во зле лежит. Это правда. Но, дорогие братья и сестры, эта правда—не так понятая, неправильно понятая. Если вы внимательно исследуете Священное писание, то увидите, что Господь Иисус Христос, а также апостолы Павел, Иоанн Богослов, Иаков и Петр действительно говорят, что мир как бы противится Господу Иисусу, противостоит Богу, а мы, избранные христиане, избранные от мира,—не от мира сего, что Царство Господа не от мира сего, что мир лежит во зле. «Не любите мира, ни того, что в мире»,—пишет Иоанн Богослов (1 Ин 2:15), а апостол Иаков говорит, что дружба с миром—это вражда с Богом (Иак 4:4). 

Однако, все это надо понимать правильно. Дело в том, что здесь речь идет о мире неискупленном, мире падшем, мире, отошедшем от Бога, мире после грехопадения, мире, который соединил себя со злом и дал возможность развить в своей истории зло,—это верно. И вот в этот мир, лежащий во зле, мир, требующий искупления и спасения, мир, который подвержен злу, но и подвержен власти Бога, в этот мир пришел Господь наш Иисус Христос, пришел, чтобы его спасти, «ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин 3:16). И Сам Господь говорит, что Он «пришел не судить мир, но спасти мир» (Ин 12:47), ибо в многочисленных местах Он называется Спасителем мира. Он пришел, чтобы этот злой, грешный, падший, несовершенный, подверженный власти злого мир спасти Пречистой Своей Кровью, Своей крестной смертью. Он искупил этот мир, Он примирил его с Богом, Он возвестил этому миру спасение, всему миру, всем людям, и дальше от людей зависит—принять это спасение, усвоить его, воплотить это спасение в своей собственной жизни или отвергнуть. 

И таким образом, дорогие братья и сестры, когда Господь наш Иисус Христос и Его апостолы говорят, что мы не от мира сего, что Церковь не от мира сего, что мир во зле лежит, имеется в виду греховный, неискупленный, противящийся Богу мир. Но мир, который Господь привел в примирение с Богом, тот мир в Священном писании уже не называется «миром», тот мир, который искуплен Кровью Его, который идет ко спасению, называется уже Царством Божиим. И мы каждую службу начинаем словами: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа», мы всегда говорим: «Помяни нас во Царствии Своем», ибо Господь пришел на землю, чтобы спасти греховный мир и основать Царство Свое. Таким образом, когда в Священном писании говорится: «Не любите мира», или—"Вы не от мира", это означает только—не любите греха, не любите злого, не любите пороков, не любите похотей, не любите всего того, что является злом, вы не от этого, вы призваны к борьбе с этим, вы призваны быть проповедниками, строителями Царствия Божия, нового мира, нового неба и новой земли, где живет правда. 

Дорогие братья и сестры, на христиан и, конечно, на всех людей Господом возложена самая высокая, самая почетная, самая священная миссия—преобразовать мир, который пал в грехе, преобразовать его в священный, в святой мир, который станет элементом Царствия Божия. Вот то, что стремились сделать византийцы, то, что хотели сделать на православном Востоке, что пытались сделать и что им не удалось. Это и наша с вами постоянная, вечная задача—не уходить из мира, а уходить от зла, не ненавидеть мир, а ненавидеть пороки и быть преобразователями, стараться своей жизнью содействовать освящению мира, созидать, сеять в этом мире семена Царствия Божия. 

Дорогие братья и сестры! Вот теперь мы подходим к вопросу, имеем ли мы право говорить о вере нашей: «Вселенную утверди»? Да, имеем право. Потому что без преображения мира так, как возвестил нам Господь наш Иисус Христос, мир никогда не будет справедливым, мир никогда не будет свободным, мир никогда не построит настоящее человеческое общество, ибо для этого нужна любовь, нужна истина, нужна справедливость, нужна правда, а любовь, истина, справедливость и правда—это есть Божия свобода, Божия истина, Божия справедливость, Божия правда. 

Таким образом, мы, вера наша—самый необходимейший элемент для действительного в истории созидания настоящей Вселенной, вот этого нового неба и новой земли, где должна жить правда. Без христиан, без Церкви Божией, а значит—без Бога, без благого учения Господа Иисуса Христа это не может быть достигнуто. Не мы с вами как люди что-нибудь значим, а то сокровище, которым мы владеем,—Церковь Божия, спасительное учение Господа Иисуса Христа, то искупление, которое Он принес в мир, то примирение, то спасение, та торжествующая конечная победа над злом. То, что мы имеем, то, что мы возвещаем,—это необходимо, это ценно для Вселенной независимо от того, верует эта Вселенная или не верует, знает она Господа Иисуса Христа или отвергает Его. Поэтому мы действительно имеем право утверждать, несмотря на всю нашу слабость, несмотря на все наше бессилие, что Истина Божия сильнее всех, и мы—возвестители, мы—хранители, мы—приверженцы этой Истины. Вера наша действительно нужна Вселенной, вера наша действительно может и должна быть и будет в основании любого справедливого, любого настоящего человеческого общества, любой новой земли, нового неба, справедливой, спасенной Вселенной. 

Дорогие братья и сестры! Пророки Божии, святые люди, великие мыслители христианства, философы, богословы, величайшие умы христианства пророчествовали, предрекали, живописали вот это будущее, вот это освященное, святое человеческое общество, общество, где будет правда жить, где будет «дух Господень, дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благодати» (Ис 11: 2), и страха Господня, где будет суд по правде и решение по истине. Я цитирую пророка Исайю. «И поразит Господь жезлом Своим, и духом уст Своих убьет нечестивого. И будет препоясанием чресл Его правда, и препоясанием бедер Его—истина» (Ис 11: 4, 5). И дальше идет чудесная, идиллическая картина, живописание того, к чему зовет Церковь, к чему ведет учение Господа, картина того, как воцарится на земле Царствие Божие, где не будет войн, не будет зла, не будет вражды, не будет ненависти, где будет любовь, мир и совершенство.

Пророк говорит: «Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе; и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море. И будет в тот день: к корню Иессееву, который станет, как знамя для народов, обратятся язычники,—и покой его будет слава» (Ис 11: 6–10). 

Вот, дорогие братья и сестры, такими словами пророк показывает это будущее Царство Божие, которое мы с вами призваны построить, которое Бог построит, а мы призваны быть соработниками, сотрудниками Христа в этом великом строительстве. Дело не в том, что изменятся естественные соотношения, как пишет пророк. Он применяет только изобразительные средства, описывая, какая будет правда, каким будет Царство Божие на земле. И далее пророк говорит: «Утешайте, утешайте народ Мой» (Ис 40:1). «Восстань, светись, Иерусалим, ибо пришел свет твой, и слава Господня взошла над тобою» (Ис 60:1) в этом Царствии грядущем Божием. «И уничтожит на горе сей покрывало, покрывающее все народы, покрывало, лежащее на всех племенах.

Поглощена будет смерть навеки, и отрет Господь Бог слезы со всех лиц, и снимет поношение с народа Своего по всей земле; ибо так говорит Господь. И скажут в тот день: вот Он, Бог наш! На Него мы уповали, и Он спас нас! Сей есть Господь; на Него уповали мы; возрадуемся и возвеселимся во спасении Его!» (Ис25: 7–9). И «оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе» (Ис26:19). «Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы и не придут на сердце» (Ис65:17). 

Дорогие братья и сестры! Вот, имея перед собою такой идеал, идеал, который не является просто идеалом, а идеал, который является священным наказом, целью спасительного дела Господа Иисуса Христа, мы можем смело провозглашать, что вера наша, вот эти идеалы наши, уверенность эта действительно утвердила и утверждает вселенную, ибо настоящая Вселенная должна быть основана на этих элементах правды, счастья, добра и любви. И поэтому я, как всегда, хочу закончить словами: несмотря на нашу слабость, мы имеем право сказать вместе с апостолом Павлом, что во все времена, во все века церковной истории, у всех народов «мы отовсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем. Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем» (2 Кор 4: 8–10). «Мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем» (2 Кор 6: 9–10). «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?» (Рим 8: 35). «Все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас» (Рим 8: 37). И мы живем, дорогие братья и сестры, в твердой уверенности, что вера наша не только апостольская, не только отеческая, не только православная, но вера наша—действительно основание всей вселенной, вера наша «Вселенную утверди». И будем знать твердо и уверенно, что Господь Бог, Который сказал: «В мире скорбны будете, но дерзайте, Я победил мир» (Ин 16:33), Который через уста своего пророка и апостола говорит нам: «Сия есть победа, победившая мир, вера наша» (Ин 5:4), Господь наш Иисус Христос придет как победитель в Царствие Свое, и тогда исполнится полнота времен, именно основанная на вере нашей как вселенской, и перейдет это Царствие Божие в новое небо и в новую землю, и говорит апостол Иоанн Богослов в видении об этом новом небе, об этой новой земле, об этом Царствии Божием, к которому мы идем: «И увидел я новое небо и новую землю» (Откр 21: 1), «И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло. И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое. И говорит мне: напиши; ибо слова сии истинны и верны» (Откр 21: 3–5). И вот, Я гряду скоро (Откр 22: 12), и Дух и Невеста говорят: гряди! И слышавшие (Откр 22: 17), мы с вами, слышавшие, да скажем: гряди! Свидетельствующие, мы с вами, свидетельствующие, это говорим: гряди скоро; аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!

Аминь.

Православная община №21, №24, 1994.