Скачать в формате  DOC  EPUB  FB2  PDF

Сегодняшняя тема будет некоторой конкретизацией и продолжени­ем предыдущей, довольно общей и сложной темы. В прошлый раз мы говорили о том, что такое разврат, а сегодня поговорим о том, позволительно ли человеку разводиться. Вы, конечно, узнали в на­звании темы точную цитату из Евангелия. С этим вопросом подхо­дили ко Христу, но не Его ученики, а фарисеи. Эта тема сложная. Но каждый из вас, наверное, уже не раз встречался с фактами раз­водов и с проблемами, связанными с ними, если не на своем опыте, то на опыте своих ближних. Поэтому вы уже знаете все обычные аргументы за развод и против него. Но мы сейчас не дадим уни­версальных рецептов на все случаи жизни, для всех и вся, urbi et orbi, т.е. «граду и миру», ибо мы говорим о принципах христианской этики, и этим многое определяется.

Конечно, вопрос о разводе связан с вопросом о прелюбодея­нии. Наверное, вы это уже предчувствуете, и те из вас, кто хорошо знает Евангелие, и те, кто, может быть, знает его пока не очень хо­рошо. И тут возникают новые вопросы: всегда ли развод ведет к прелюбодеянию и всегда ли он запрещается в Церкви, в Новом Завете? Ни для кого не секрет, что наша страна – выдающаяся во многих отношениях, в том числе и в том, что она на одном из са­мых первых мест в мире по абортам и по разводам. Это тем бо­лее парадоксально, что в нашей стране традиционно осуждаются разводы и аборты.

Мы будем говорить о разводе с христианских позиций. Очень важно, с какой точки зрения мы будем подходить к вопросу о раз­воде: с точки зрения семьи и секса или с точки зрения брака и люб­ви. Обычно развод осуждается с позиций защиты семьи и сексуаль­ной культуры. Но христианская позиция несколько иная: она акцентирует внимание на вопросах брака, а не семьи, как и на вопросах любви, а не секса. Слово Церкви здесь – решающее. Если было бы наоборот, если бы в центре стояли вопросы семьи и секса, то, наверное, не только и не столько Церковь могла бы сказать на эту тему нечто важное, глубокое и интересное.

Вопрос развода – это также вопрос веры и верности или, наобо­рот, неверия и неверности, в том числе той неверности, которая и на­зывается прелюбодеянием. Вопрос развода – это также вопрос жизни во плоти или по плоти, ибо, как сказано в Евангелии, именно изнутри сердца исходят злые помыслы и прелюбодеяния. Если че­ловек живет по плоти, то он имеет такое сердце, из которого часто исходит любое зло. Но это не означает, что всякий человек, живу­щий во плоти, – злодей и грешник.

Обратимся к Священному писанию. Как это ни странно, разводу в Священном писании уделено очень мало внимания. В Ветхом за­вете практически ничего о нем не говорится. На весь огромный объем книг Ветхого завета мы находим лишь три места, где употребляется это слово, да и то с несколько неожиданных позиций. Так, во Втор 24 почти сразу после того, как были даны Десять заповедей Моисея, идут другие важные законы и заповеди, и среди них одна, касающаяся развода. Там речь идет о том, угодила или не угодила мужу жена: если – нет, то ее можно отпустить с отпускной грамотой, с развод­ным письмом, т. е. с ней можно развестись, причем если женщина по­лучила такое письмо и ушла к другому мужу, а он потом умер, то возвращаться к первому ей уже не следует, потому что она была ос­квернена вторым. Вот такое довольно необычное восприятие этого вопроса. В двух других местах – у пророков Исайи и Иеремии – также говорится о разводе, но о духовном разводе и о духовном прелюбодеянии еврейского народа в то время, когда тот отходил от Бога. Пророческое обличение касалось именно такого духовного прелюбодеяния, такой духовной неверности. Вот и все, что мы мо­жем найти о разводе в Ветхом завете.

В Новом завете, а это все-таки тоже немалый объем текста, есть два центральных момента, которые говорят о разводе. Один из них – в Евангелии, другой – у апостола Павла, в 1 Кор. Мне бы сегодня хоте­лось сделать основной акцент на этих местах, несмотря на то, что они невелики по объему, так как по важности они достаточно весомы.

В каждом из первых трех Евангелий говорится о разводе пример­но одно и то же. Это повторение одной и той же заповеди, кото­рая, как всегда свято верили христиане, прямо восходит к Самому Господу. Кратко этот мотив звучит в Лк 16, несколько полнее – в Мк 10, и дважды и полнее – в Мф 5 и в Мф 19:3-12.

Сейчас я хотел бы прочитать и немного прокомментировать этот последний текст, так как он наиболее полно собирает все, что есть в Евангелиях о разводе.

«И приступили к Иисусу фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею?» Уже достаточно интересно: во-первых, как я говорил, этот вопрос интересовал в общем-то отнюдь не учеников Христа, а фа­рисеев; во-вторых, они, задаваясь этими вопросами, искушали Хрис­та; и в-третьих, они двигались по привычной для себя дороге, так сказать, по привычной стезе, потому что брали общепринятые, есте­ственно, в то время законы Моисея и пытались их разобрать. Хотя всем было известно, что жена может не угодить мужу, и тогда ее надо отпустить, внутри их все-таки что-то беспокоило. Можно было бы и остановиться на том, что сказано во Второзаконии, в Законе Мои­сея, но они все же спрашивали, по любой ли причине это можно де­лать. Значит, это было и некоторым отражением их внутренней ра­боты, свидетельством совести, хотя при этом было и искушением.

«Иисус сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вна­чале мужчину и женщину сотворил их?» Видите, Христос не отвеча­ет сразу прямо на заданный вопрос, Он напоминает из книги Бытия о вещах изначальных и на этом, на вещах предельных, пытается стро­ить весь Свой ответ. Очень важно для нас, что эти вещи предельны, и даже запредельны, потому что начало, о котором здесь идет речь, в Бытии относится ко временам не просто допотопным, а временам до грехопадения, ко временам райским, хотя и земным.

«И сказал Он далее: посему оставит человек отца и мать и при­лепится к жене своей, и будут двое в плоть едину», т. е. одною пло­тью. Здесь опять прямая цитата из Бытия. «Так что они уже не двое, – говорит Иисус, – но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того че­ловек да не разлучает». Вот главная суть ответа, первый ответ. Из­начально Бог сочетал мужчину и женщину так, что разлучить их – это значит пойти против Бога. Все места, процитированные Христом в ответ на вопрос фарисеев, были им известны. Все они прекрасно знали слова, приведенные Христом, но они знали ведь и другие мес­та Священного писания. В отличие от некоторых из нас, они знали еще что-то, и им было что ответить. Вот они и говорят Иисусу: «А как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с женою?» И действительно, во Втор 24 говорится о таком развод­ном письме, такой отпускной грамоте.

«Иисус говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими; а сначала не было так». Вот это одно из центральных мест: Христос, как обычно, не отвергает сказан­ного в Законе, а напоминает еще о чем-то другом и потом дает тол­кование сказанного в Законе. Здесь Он говорит о том, что хотя Моисей и дал возможность людям разводиться с женами своими, но это было сделано как уступка жестокосердию людей, жесткости их, безлюбовности их, а вначале, сначала, изначала так не было, и, значит, это действительно была лишь уступка некоей слабости и немощи человеческой, или даже, более того, как бы констатация неизбежно­го в его время греховного факта, который нужно было как-то ог­радить законом от дальнейшего развития. В связи с этим стихом я хотел сказать еще вот что: упоминание об этом «жестокосердии» для нас важно еще и потому, что мы можем и должны отметить, что Христос здесь ничего не говорит против развода как такового. Он выступает – обратите на это внимание – не прямо против разво­да, а прежде всего против человеческого жестокосердия. Он хочет упразднить не Закон и входящие в него правила о разводе, а жес­токосердие. Ибо сначала не было так. Таким образом, Христос здесь выступает против искажения изначальной правды человеческой жизни, к которой надо вернуться, для чего надо вернуться к Богу как На­чалу начал. В этом – главный смысл ответа Христа.

И далее Христос говорит: «Но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодейству­ет». Вот это проходит с небольшими вариантами во всех трех первых Евангелиях. Пока мы примем это место как оно есть, без толкования, но постараемся выявить до конца его контекст и смысл в итоге нашей сегодняшней беседы. Единственно, хотелось бы здесь заметить, что в Мф 5:32 содержится этот же стих Мф 19:9, однако там есть один интересный нюанс. Там говорится о том, что если кто-то разведется с женой и женится на другой, тот не просто пре­любодействует – он осуждается еще и потому, что дает повод пре­любодействовать.

Далее из сказанного Христом идут выводы, которые могут быть разными, хотя по смыслу довольно близкими, как вы сейчас и уви­дите. «Говорят Иисусу ученики Его (после такой беседы Христа с фарисеями): если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться. Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано.

Ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сде­лали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вмес­тить, да вместит». Вот один вывод: коли никому нельзя ни развес­тись, ни взять себе в жены разведенную, то, может быть, лучше и вов­се не жениться. И тут проблема лишь в том, что не все могут это вместить, а только некоторые, кому дано свыше. И оскопившие как бы самих себя для Царства Небесного здесь превозносятся. Но «кто может вместить, да вместит!» Это призыв, а не требование, не запо­ведь, которую нужно исполнять всем. Так к этому всегда и относи­лись в Церкви. Можно отказаться от брака, но это должно быть, во-первых, по дару, и, во-вторых, добровольно и по мере того, насколь­ко человек вмещает такой подвиг.

В Мф 5 мы тоже находим некоторые моменты, которые я бы мог назвать выводами из учения Христа о браке и разводе. Среди бла­женств есть такое: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят». Вот эта чистота, эта святость сердца, к которой призывает Христос, напоминает нам то полностью отданное Богу сердце человека, ко­торое, в свою очередь, наводит нас на мысль, только что прозвучав­шую: лучше человеку не жениться, для того чтобы целиком и полно­стью отдать себя Богу.

В конце 5-й главы Мф говорится еще о том, что хотя древним уже было сказано «не прелюбодействуй», Своим ученикам Христос говорит, что «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует с ней в сердце своем». И продолжает: «Если пра­вый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо луч­ше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну; и если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну». К слову говоря, прямо за этими словами идет то место, которое я упоминал: о том, что «кто разводится с женою своею, кроме вины прелюбо­деяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует».

Это тоже некий вывод, который говорит о том, как быть челове­ку, который желает исполнить волю Божью до конца. Надо именно укротить вожделения, которые исходят из сердца. Поэтому лучше даже вырвать какой-то из своих членов, чем все тело ввергнуть в геенну, т. е. в огонь страстей; лучше даже и не смотреть на женщину «с вожделением». «С вожделением» – значит с позиции «это мое», которая всегда развратна. Таким образом, вожделение, кото­рое здесь однозначно осуждается, – это не просто желание, а за­мыкание всех и вся на себя – без Бога, вне Бога и против Бога. Будем здесь внимательны: такие вещи, к сожалению, многие люди не отслеживают, не чувствуют или не знают и поэтому воспринима­ют только часть евангельского слова, искажая тем самым его цело­стный дух и смысл. Господь запрещает именно вожделение, запре­щает позицию «это мое» по отношению ко всякому человеку, и осо­бенно по отношению к жене, т. е. ту позицию, с которой чаще всего подходят современные люди друг ко другу в браке. Отчего и про­истекают всякие сцены ревности, здесь коренится и одна из мощ­нейших причин для разводов.

Я хотел бы заметить, что в Евангелии от Иоанна на эту тему ни­чего не сказано. И это для нас некоторое указание: ведь Еванге­лие от Иоанна больше других указует на глубинные, таинственные пласты духовной жизни; там меньше говорится о проповеди всем, о Законе, об этике и о порядке христианской жизни. В Евангелии от Иоанна больше говорится о тайнах и таинствах и о духовном браке, т. е. о единстве Христа и Церкви, Бога и человека и между людьми. Вот это существенно, это задает нам некоторые новые границы нашей темы.

Итак, по Евангелию, развод осуждается как повод к прелюбодея­нию, как нарушение изначальной гармонии в людях и между ними, в том числе между мужчиной и женщиной. Основанием для развода служит только грех прелюбодеяния, в том числе прелюбодеяние, со­творенное в сердце, свидетельствующее об оскудении взаимной любви. Поэтому оскудение любви между мужчиной и женщиной – по Евангелию, достаточное основание для развода.

Без любви брака нет, потому что в этом случае он безнравстве­нен. Брак от Бога, ибо «что Бог сочетал, того человек да не разлу­чает». Тайна брака – в том, что он воспринимается в Библии как брак небесный, от Бога, а не земной. Брак для христианина – про­явление личностного начала, он сам личностей и включает в себя все виды любви. Он основывается на взаимности в любви, хотя это не всегда реализуется явно и вовремя. Небесный брак предполага­ет не простое единство во плоти и плоти, но и единство духа. По­этому, именно поэтому он сам един и единственен в христианстве, и всегда личностей. Вот это – центральный принцип.

Брак, который совершается на Небесах, не может быть повторен, как он не может быть и разрушен. Если он разрушается, то так же, как разрушается единство человека с Богом, – через смертный грех. Но если брак не христианский или если он ошибочен, если он есть плод заблуждения и ошибки человека, то ему грозит распад – тот самый развод, о котором у нас сегодня и идет речь. Такой развод неизбежен, и он хотя и зло, но, в данном случае, зло меньшее. Ого­ворюсь, что вопрос о детях, как и вопросы о семье или о сексе, сек­суальных потребностях человека – особый, и мы не будем этими ве­щами осложнять сегодняшнюю тему.

Сохранить брак в этом мире достаточно сложно. Можно ви­деть множество распадающихся браков даже во вполне, кажется, благополучных семьях только потому, что не прилагается доста­точных усилий для его сохранения. Им часто пренебрегают, его унижают, пусть и несознательно. Действительно, брак есть некое та­инство и тайна, и поэтому быть достойным его очень трудно. На­верное, надо было бы настаивать на усилиях, особых усилиях в каждом случае, когда над семьей нависает угроза распада. Особенно это актуально в наше время, когда с внешней стороны развод стал очень легок.

Вообще же люди всегда, на протяжении веков, сознательно ослож­няли процедуру развода. Это не было глупостью людской, это был достаточно мудрый ход, который спасал очень многие действитель­ные семьи от простого греховного распада. Это был некий противо­вес, это служило неким противовесом для разрушительных начал мира сего. Ведь в семьях не бывает так, чтобы в них не было каких-то проблем, каких-то конфликтов, иногда довольно трудных. Но как «плохи друзья, которые никогда не ссорятся», так, наверное, и брак должен в трудностях и искушениях закаляться и закалиться. Поэтому мне представляется, что мы очень поверхностно смотрим на прошлое с его всерьез большими, но иногда все же слишком большими труд­ностями при разводе. Современная же облегченность разводов со­всем не за человека, она скорее против него.

Пока я только упоминал о каких-то иных компромиссах, на ко­торые современный человек идет, выбирая из нескольких зол мень­шее. Но известно, что сейчас у нас в стране не редкость фиктивные браки, как, к слову говоря, и фиктивные разводы. Они, конечно, грех, хотя грех скорее против общества. Люди вводят его в заблуждение для своей выгоды или в ответ на агрессию зла со стороны самого этого общества. В общем, людям бывает не очень приятно заклю­чать такие фиктивные сделки, даже если они уж совсем фиктивные, но эта агрессия зла бывает иногда столь большой, что человек не­сколько «прижимает» себя и идет на такие вещи. Еще совсем не­давно в нашей стране ради прописки или работы, квартиры и т. п. это делалось постоянно и в огромных масштабах. Но можно надеяться, что такие времена миновали.

Общество всегда охраняло и охраняет брак и семью, точнее, не столько брак, сколько семью. И это понятно: ведь обществу важ­нее семья, чем брак, чем любовь. С любовью ничего не сделаешь, из нее «каши не сваришь». А вот в семье «кашу сваришь». Обще­ство охраняет семью с ее взаимной ответственностью и юридичес­кими правами детей, правами на наследство, имущество, собствен­ность и т. д. Обычно это в наших условиях происходит через загс, который, регистрируя гражданское состояние людей, должен еще выполнять роль объявления, объявления в обществе, что данная пара теперь есть семья, и поэтому эти люди уже заняты, и поэтому на них не должно быть никакого посягательства со стороны тех, кто еще ищет себе мужа или жену. В наше время, к сожалению, роль загса крайне формализована, просто даже дискредитирована. Лю­дям стало совершенно непонятно, зачем им нужно расписываться. Это стало такой отвратительной формальностью, что даже какие-то имущественные, юридические права, которые обещает людям расписка, часто их не привлекают, и многие молодые семьи букваль­но хвастаются, что они живут, как это теперь называется, в граж­данском браке и что вообще ни в какие загсы они ходить не со­бираются. В наше время единственным объявлением и защитой же­натых и замужних людей часто являются только кольца на руках. Впрочем, и здесь не все гладко.

Когда-то подобную роль в обществе играло венчание. Люди вен­чались, и это было как общественным объявлением, так и их новым гражданским состоянием со всеми вытекающими отсюда юридичес­кими последствиями. Но не только этим. Венчание могло быть, и ча­сто бывало, чем-то большим, оно было еще свидетельством Церкви о взаимной любви и ответственности вступающих в брак и ее бла­гословением на брак своих членов. Перекосы возникают тогда, ког­да венчаются не члены Церкви, т. е. в той или иной степени неприча­стные Церкви люди. Увы, это бывало и прежде, это бывает и сей­час. Ведь иногда люди подходят к венчанию просто как к красивому обычаю или некоему магическому акту, который как бы заколдо­вывает молодых, привязывая их друг ко другу так, что уже никакими силами и не развяжешь. Если кто-либо из них не является членом Церкви или вовсе не соотносит себя в браке с мистическим браком Христа и Церкви, который лежит в основе совместной жизни верую­щих мужа и жены, тогда в таинстве Брака возникает та самая фальшь и профанация, которая людям всегда ненавистна, особенно в интим­ных вопросах, в сфере личной любви.

Здесь надо особо отметить, что муж и жена равны пред лицом любви – Любви горней и любви земной. Но в их семье этого ра­венства нет и быть не может, не должно быть. Главой семьи тради­ционно считается муж. Он глава семьи перед лицом общества и Церкви. Поэтому Священное писание, когда речь идет о браке, сплошь и рядом обращается к мужьям, а не к женам, впрочем, за некоторым исключением. Поэтому все движение, связанное с эмансипацией жен­щин, было положительным лишь постольку, поскольку знало свою меру, поскольку ставило перед собой справедливую цель восстано­вить равновесие и гармонию как в браке, так и в семье, к сожалению, часто попираемые. (Хотя всем известно, что это равновесие, эта гар­мония – вещь труднодостижимая.) Но когда деятели движения эман­сипации забыли о естественном неравенстве в семье, тогда стало происходить разрушение семьи как таковой: семьи на наших глазах перестают существовать как семьи, в них теряется что-то принципи­ально важное, они становятся сами в себе неполноценными и про­сто уродливыми. К сожалению, я не знаю, как воспринимают мои слова сидящие здесь женщины (так, немного догадываюсь), но пока женщины этого не поймут, им же самим будет очень тяжело, я уж не говорю о том, что другим от них тоже будет несладко.

Перед лицом опасности развода свою роль могут играть самые разные факторы. Я их только перечислю, желая вызвать у вас по­ток ассоциаций. Вы знаете, какую огромную роль в случаях разво­дов играют дети и родные, их связи, личные друзья и враги, общество и коллектив, культурно-интеллектуальный уровень и внешнее поло­жение людей, их духовный уровень и их вера, любовь в ее различ­ных видах и их соотношение. Это важно, ибо это не абстрактные вещи. Веками люди об этом думали, и думали очень серьезно. На­пример, веками существовало правило, что можно было развестись, если человек захотел пойти в монастырь, т. е. если его любовь, та­кая вот, горняя, агапическая, стала превышать иные виды любви – эротическую, родственную, супружескую и т. д. Я сейчас не даю оцен­ки этим вещам, этим традициям, но я хотел бы вам о них напомнить. Конечно, большую роль перед лицом опасности развода играют еще вопросы эроса и секса, состояние здоровья, возраст, пол, личная соотнесенность людей с Церковью. Наверное, есть и другие вещи, ко­торые я не назвал. А брак есть столь великая ценность, что стоит почаще думать о том, что может ему помешать или повредить.

Прочитаем один важнейший текст из Нового завета, касающийся брака: 1 Кор 7. Это полторы странички текста. Здесь открывается вся трудность решения вопроса о браке, семье и разводе не только в мире сем, лежащим во зле, но и в мире Божьем, в Церкви, которая не от мира сего, хотя и призвана жить, и живет в этом мире.

Стих 1-й: «А о чем вы писали ко мне, то хорошо человеку не касаться женщины». Видите, как круто взял ап. Павел. Но это гово­рится в таком тоне, который сразу заставляет нас подозревать, что здесь апостол Павел говорит о каком-то важном принципе христи­анской жизни. И действительно, здесь выражена некая норма, пер­вая характерная норма христианской жизни как бы в продолжение тех слов Господа о «скопцах», которые смущают многих людей, слов, которые даже использовались в полемике против христианства тог­да, когда они понимались неверно. Итак, речь идет о том, стоит ли че­ловеку, хорошо это или не хорошо, касаться неких женщин. Это зна­чит, что и здесь обращение идет, вольно или невольно, к мужчинам. Вообще вся эта 7-я глава – это, если хотите, своего рода мужской разговор. Послушаем же этот мужской разговор дальше.

Стих 2-й: «Ибо, во избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа». Только что говорилось о харак­терной норме, что «хорошо человеку не касаться женщины», а тут оказывается, что каждый при этом должен иметь свою жену и каждая – своего мужа. И это тоже говорится в серьезном тоне, насколько лишь возможен такой серьезный тон на страницах Свя­щенного писания и в мужском разговоре. Это также характерная норма христианской жизни, я бы назвал ее второй нормой. Здесь апостол Павел все ставит на свои места, все называет своими име­нами. Конечно, ясно, коли он сопоставляет одно с другим, одну норму с другой, утверждая вместе одно и другое, две вещи проти­воречивые, то он, хоть во втором случае и говорит «каждый», на­верняка подразумевает, что не абсолютно каждый. Так оно и есть, мы это еще увидим. Он призывает к браку очень вдохновенно, но говорит о нем только «во избежание блуда», т. е. лишь о его нравственно-аскетическом аспекте, без какого-либо таинственного аспекта брака.

Стих 3-й: «Муж, оказывай жене должное благорасположение, по­добно и жена мужу», – говорит апостол Павел в духе классическо­го назидания, в духе литературы премудрости Ветхого завета, в духе нравоучения. Но, конечно, долго на этом не задерживается... Тут я хотел бы сказать еще об этом нравоучении. Они у нас дискредити­рованы, нам с детства не нравятся нравоучения, хотя все-таки житей­ски они часто бывают полезны. И то, что здесь говорит апостол Павел, нам тоже кое о чем уже говорит, потому что строится на принципе строгой взаимности и равенства в браке. То, о чем мы недавно го­ворили, получает здесь свое подтверждение.

Далее, 4-5-й стихи: «Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена. Не уклоняй­тесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве, а потом опять будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим». Здесь, как видите, даются принци­пы интимной жизни тоже на основе полного равенства, и, значит, делаются некие исключения для добровольной взаимной аскезы, для упражнения в посте и молитве. Вспомним, слово «аскеза» и озна­чает «упражнение», от ảσκέω – «упражняюсь». И еще важно от­метить одну деталь, которая часто воспринимается на слух как оче­видность, тем не менее она таковой не является, о чем свидетель­ствует многовековая история человечества. Здесь в словах апосто­ла Павла совершенно нет никакого гнушения плотью, хотя нет и восторгов от ее утех. Это сыграло очень большую историческую роль и стало характерным для христианства в целом. Огромное большинство религий и духовных, аскетических практик на этом равновесии не удерживается – обратите на это внимание.

6-й стих: «Впрочем, это сказано мною как позволение, а не как повеление». Итак, видите, что апостол Павел пишет о браке, о жизни в браке? Это не абсолютная норма, это только позволение, а не за­поведь, не повеление.

Далее. «Ибо желаю, чтобы все люди были, как и я (т. е. безбрач­ными); но каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе». И снова апостол Павел, завершив некий круг, возвращается к первой норме, к тому, с чего начал, выражая прямое, открытое же­лание, чтобы все люди были такими же, как и он. Указывая на себя, он этим подтверждает, что такая норма хороша, что она есть добро, и он сам тому лучший пример. Он говорит, что это вопрос личного дара от Бога, а не волевой установки в человеке. Каждый в Церкви «имеет свое дарование от Бога – один так, другой иначе». Таким образом, быть или не быть в браке – зависит именно от такого да­рования: и одно дар, и другое дар; и значит, этот свой дар надо най­ти, его надо знать, он не должен быть идеологизирован и подвер­жен социальным, культурным и прочим внушениям, которые ниже Божьего дара.

«Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я». Здесь ап. Павел обращается к тем, кто еще безбрачен, добрачен, или к вдовам, т. е. как бы к послебрачным людям. В свете предыдущих слов это и понятно. «Но если не могут воздерживаться, – пишет далее апостол Павел, – пусть вступают в брак, ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться». Опять апостол вдохновенно выступает за брак, но опять же объясняет это только тем, чтобы не разжига­лись те, кто не может воздерживаться, т. е. те, кто слабее. Здесь снова проявляется некая личная симпатия к безбрачию.

«А вступившим в брак не я повелеваю, а Господь: жене не раз­водиться с мужем, – если же разведется, то должна оставаться безбрачною, или примириться с мужем своим, – и мужу не остав­лять жены своей». Здесь именно от лица Господа, как и в Еванге­лии, апостол Павел дает повеление «не разводиться» с позиций еди­ного и единственного брака. Христианский брак должен быть не разрушим. Иначе – лучше и разведясь, оставаться безбрачным или вернуться к своему мужу, к своей жене. Такое спокойное отноше­ние апостола Павла в этом месте к разводу свидетельствует еще о ветхозаветной традиции, о ветхозаветном духе, а требование к разведенному оставаться безбрачным или вернуться обратно в свою семью говорит уже о новозаветном духе – духе вечной и лично­стной любви.

Далее. «Прочим же я говорю, а не Господь: если какой брат име­ет жену неверующую и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее; и жена, которая имеет мужа неверующего и он согла­сен жить с нею, не должна оставлять его. Ибо неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается му­жем верующим. Иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы». Это очень интересно. Вольно или невольно, сознательно или несоз­нательно апостол Павел предполагает, что верующая сторона в браке, бесспорно, всегда сильнее стороны неверующей. Поэтому в такой семье и дети будут святы, т. е. преданы Господу. Наверное, так все­гда и было в то время. К сожалению, наше время показывает нередко иное. Но нам важно еще отметить надежду на любовь в браке, т. е. на единство плоти и духа в нем, во спасение неверующего члена семьи через освящение его и детей – плода этого брака. Это на­дежда на большую силу Бога, Божьего духа, духа веры, духа Хрис­това, который всегда победит при соприкосновении с духом неверия, – если только брак реален, т. е. если супруги согласны жить друг с другом, несмотря на различия в вере и принципах жизни. Это и пред­полагает воспитание детей в вере, хотя еще не обязательно предпо­лагает сразу и их крещение. Я об этом говорю потому, что именно этот стих очень долго оставался предметом дискуссий по поводу дет­ского крещения – им пытались доказать изначальное апостольское происхождение этой традиции. Надо сказать, что это было неудач­ное основание для подобных доказательств, ибо, как я уже сказал, здесь святость детей еще не обязательно означает их крещения.

«Если же неверующий хочет развестись, пусть разводится; брат или сестра в таких случаях не связаны; к миру призвал нас Господь». Вот видите: «пусть разводится» – а это Новый завет! «Ибо к миру призвал нас Господь» – это основание очень серьезное, это прин­цип слишком фундаментальный, чтобы быть лишь ситуационным. Без взаимного мира, как и без взаимной любви и взаимной веры друг в друга, брак невозможен. Таким образом, как видите, евангельское слово не упраздняется апостолом Павлом, но уточняется в духе хри­стианской свободы.

«Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? Или ты, муж, по­чему знаешь, не спасешь ли жены? Только каждый поступай так, как Бог ему определил, и каждый, как Господь призвал. Так я по­велеваю по всем церквам». Таким образом, этими словами апос­тол Павел как бы запрещает хаос; свободу в любви и браке он освобождает от произвола. Каждый поступай, как Бог определил и как Господь призвал, – это уже не совет, а принцип и повеление. Так что, как видите, можно и разводиться и, наоборот, вступать в брак, всё в зависимости от тех обстоятельств, которые здесь опи­саны, но никогда это не должно быть основано на хаотическом принципе произвола.

Дальше идет развитие этого принципа, принципа свободы в люб­ви, принципа, утверждающего, что каждый должен поступать так, как Бог определил и как Господь призвал. Поэтому тут же апостол Па­вел ненадолго как бы прерывает свою речь напрямую о браке и пишет: «Призван ли кто обрезанным, не скрывайся (т. е. не стесняйся этого); призван ли кто необрезанным, не обрезывайся. Обрезание ничто и необрезание ничто, но все в соблюдении заповедей Божь­их». Подчеркивание того, что все в соблюдении заповедей Божьих и есть гарантия против произвола, необходимая всякий раз, когда воз­вещается дух Свободы.

«Каждый оставайся в том звании, в котором призван. Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся. Но раб, призванный в Господе, есть свобод­ный Господа; равно и призванный свободным есть раб Христов. Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков. В каком звании кто призван, братия, в том каждый и оставайся пред Богом». Может быть, вам это интересно было услышать, но здесь все же нужно сделать одно замечание. Тут в одном важном месте есть не­точность перевода, отчего это место становится немного затемнен­ным. Говорится: «Каждый оставайся в том звании, в каком призван», – и это действительно очень важно. Уже многовековой опыт пока­зывает, что люди призываются Господом, приходят к Нему совсем не случайно – в том или другом возрасте, так или иначе. И в каком звании человек призван, в том он как-то естественно и остается. Во всяком случае, некая стабильность здесь всегда полезна. «Рабом ли ты призван, не смущайся», – но дальше тут говорится: «но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся». А на са­мом деле здесь в греческом подлиннике сказано несколько иначе: «Если и можешь сделаться свободным, трудись лучше» – т. е. будь еще более усердным рабом. Видите, то же, да не то же, то же, толь­ко наоборот. Ибо «раб, призванный в Господе, есть свободный Гос­пода; равно и призванный свободным есть раб Христов». Здесь мы находим одно из очень важных свидетельств о соотношении Зако­на и Благодати, рабства у Бога и свободы в Нем. «Только не делай­тесь рабами человеков» – вот о чем более всего заботится апос­тол Павел. И, к слову говоря, для него это и одна из сильнейших по­будительных причин его склонности к девству, потому что брак, как и семья, все-таки часто становится поводом для искушения и пора­бощения друг друга.

Далее апостол снова возвращается к первой характерной норме христианской жизни. Он пишет: «Относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Господа милость быть Ему верным. По настоящей нужде за лучшее признаю, что хо­рошо человеку оставаться так». Вот третий раз подряд он говорит, что это хорошо – «оставаться так».

«Соединен ли ты с женою? не ищи развода. Остался ли без жены? не ищи жены. Впрочем, если и женишься, не согрешишь; и если девица выйдет замуж, не согрешит. Но таковые будут иметь скорби по плоти; а мне вас жаль». Простые замечательные слова. Апостол не говорит о том, что кто-то согрешит, если поступит так или иначе, он только предупреждает с позиций более опытного человека, имеющего некие дарования от Бога. Таковые не согрешат, но будут иметь скорби по плоти, и апостолу просто очень жалко таких людей. Но нам важно, что здесь выражено два главных прин­ципа апостола Павла: с одной стороны, «не ищи развода», а с дру­гой – «не ищи жены».

Далее. «Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользую­щиеся; ибо проходит образ мира сего». Действительно, для апос­тола Павла это очень важно, это глубинное, самое глубинное его убеждение и даже видение того, что «время уже коротко», т. е. что каждому человеку надо спешить, живя на земле, делать дело Божье. Надо, как он пишет в другом месте, «дорожить временем, ибо дни лукавы». Конечно, этим он снова добился здесь своего, говоря, что «имеющие жен должны быть как не имеющие». «Про­ходит образ мира сего» – transit gloria mundi – знаменитый прин­цип христианской средневековой культуры. Это острое и подлин­ное, глубоко подлинное чувство апостола Павла – залог успеха его проповеди.

«А я хочу, – с той же, как бы детской непосредственностью про­должает апостол Павел, – чтобы вы были без забот». Он действи­тельно хочет свободы для каждого верного, потому так и пишет: «хочу, чтобы вы были без забот». И развивает эту тему: «Нежена­тый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый забо­тится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замуж­нею и девицею (да, отказать апостолу Павлу в проницательности не­возможно!): незамужняя заботится о Господнем, как угодить Гос­поду, чтобы быть святою и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу. Говорю сие для вашей же пользы, не с тем, чтобы наложить на вас узы, но чтобы вы благочинно и непрестанно служили Господу без развлечения». Апостол направляет здесь каждого на полноту самоотдачи Богу, служения Христу и Церкви, и телом и духом, что явилось основанием, глубиннейшим основанием его духовного творчества и свободы в любви. «Говорю это <...>, – пишет он, – чтобы вы благочинно и непрестанно служили Гос­поду без развлечения», т. е. без отвлечения и даже без отдыха. Это также стало одним из важнейших принципов христианской жизни и аскезы.

«Если же кто почитает неприличным для своей девицы то, чтобы она, будучи в зрелом возрасте, оставалась так, тот пусть делает как хочет: не согрешит; пусть таковые выходят замуж. Но кто непоко­лебимо тверд в сердце своем, и не будучи стесняем нуждою, но бу­дучи властен в своей воле, решился в сердце своем соблюдать свою деву, тот хорошо поступает». Видите, как четвертый раз возвращает­ся апостол Павел к своей первой характерной норме христианской жизни. Он убеждает в ней и побуждает к ней людей, хотя при этом и не насилует их, апеллируя к свободе человека, а не к Закону и за­поведям. Необходима свободная решимость и решение для выбо­ра: девство или женитьба.

Свободная решимость и решение действительно необходимы, иначе получатся, как мы это иногда и видим в подобных случаях, ста­рые девы и холостяки, которые вместо полноты жизни свидетель­ствуют скорее о какой-то ущербности. Не случайно, зная такие случаи, неверующие люди часто смотрят на безбрачных людей именно как на людей неполноценных, людей ущербных. И вы тоже сами знаете, что иногда люди с таким сожалением, в наше время особенно, смотрят, допустим, на монахов и целибатных – мол, про­пали люди совсем.

И правда, безбрачие может быть ущербностью, но надо знать, что так бывает не всегда. Если же есть свободное решение и ре­шимость, если девство избрано как нечто высшее, как то, что дает особые возможности человеку в его духовном творчестве и сво­боду служить Христу и Церкви и телом и духом, причем постоянно, без отвлечения и отдыха, то это является, бесспорно, высшим состоянием человека.

«Посему выдающий замуж свою девицу поступает хорошо (опять хорошо!): а не выдающий поступает лучше (под конец все-таки все становится яснее и яснее). Жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна выйти за кого хочет, только в Господе. Но она блаженнее, если останется так, по моему совету; а думаю, и я имею Духа Божия». Ап. Павел был человеком с ог­ромным чувством юмора, и когда сегодня я немного это подчерки­вал, то, думаю, в общем-то не насиловал текст и не просто вас раз­влекал. По правде сказать, в русском переводе эти моменты выя­вить очень трудно, хотя они очень хорошо видны в подлиннике, в оригинале, в греческом тексте. Вообще же, Евангелие – книга отнюдь не занудная, и Священное писание буквально искрится таки­ми вещами. Не хочу сказать, что я все их, так сказать, уловил, это вы можете делать сами и лучше меня, тем не менее, действительно, юмор здесь присутствует, и очень, очень, как видите, тонкий, глубо­кий и не напрасный, потому что когда такие важные вещи усваива­ются, они этим самым как бы оттеняются и входят в сердце челове­ка, а не ложатся на душу ему как камень, что в духовной области очень важно.

Так вот, когда апостол Павел говорит о девстве, то он апеллиру­ет к Духу Божьему в человеке, а когда говорит о браке, он апелли­рует к Закону, например, снова и снова говоря о том, что вот, жена, пока муж жив, то-то, а когда умрет – то совсем другое. Может быть, это все-таки не случайность? Видите, это не просто некая человеческая тенденциозность. Не поймите Священное писание плоско. Оно не случайно называется «Священное писание». В том, что пытается выразить на человеческом языке апостол Павел, заложены какие-то очень глубокие вещи. Он правильно делает, когда в конце концов ссылается на Дух Божий, Который живет в нем. Может быть, эта его апелляция к Духу Божьему, когда он говорит о девстве, уже есть отсвет приблизившегося через Христа и апостолов, в том числе и апостола Павла, Царства Божьего, Небесного, в котором «не женятся и не выходят замуж, а пребывают как ангелы Божий на Небесах» (это точная цитата из Евангелия).

Итак, в Христианстве, живущем в трудных и противоречивых ус­ловиях мира сего, будучи не от мира сего, всему надо знать свою меру и свое место: так же и брак, и девство должны знать эту меру и это место. Христианство признает, в известной степени, уместность внутри себя всех четырех принципов ап. Павла, поскольку это соответству­ет духу благодати. И думаю, что вы теперь правильно поймете то, с чего совершенно невозможно мне было бы начать сегодняшнюю беседу. Эти четыре принципа таковы: ищи жены и не ищи жены, ищи развода и не ищи развода. Только все – в Господе. Думаю, как го­ворит апостол Павел, что и я имею Духа Божия. Transit gloria mundi!

Вопросы и ответы

Что значит полностью отдать Богу сердце? Ведь если Бог не есть Старик, сидящий на облаке, а есть Любовь, а человек – существо земное, то не есть ли человеческая Любовь событие, не отдаляющее, а приближающее человека к Богу?

Мне немного непонятна здесь логика писавшего человека. Ко­нечно, человек – существо земное, но ведь не только, поскольку и Бог тоже воплотился и сошел на землю. Далее, человеческая Лю­бовь, если вы пишете Любовь с большой буквы, конечно приближа­ет человека к Богу, а не отдаляет, это ясно. Но ее нужно иметь, эту Любовь, для чего и нужно открыть Богу сердце и действительно Богу предаться. Мне вот эта записка несколько непонятна: в чем, так сказать, здесь конфликт, что человек чувствует как противоре­чие или неясность? Немного непонятно. Может быть, этот человек позже тогда подойдет? Тут, видимо, какое-то противоречие между Небесной и земной Любовью или отождествление, наоборот, стрем­ление отождествить одно с другим. Это вещи все-таки разные, хотя я уже говорил, что на каких-то высших планах Любовь всегда еди­на, и в ней присутствуют все виды любви, хотя и в разном соотно­шении. Но все-таки на высших ступенях, а не просто так. Ведь че­ловек по-земному может очень любить другого человека и при этом быть врагом Богу.

Разве между родителями и детьми, братьями и сестрами и тому подобное не может быть глубокой духовной любви, по-настоя­щему христианского отношения друг к другу?

Вот эта записка – тоже совершенно непонятная. Хочется спро­сить в ответ: а разве я давал повод сомневаться в этом? Мне кажет­ся, не давал, но если давал, то подойдите тоже потом или напишите.

И третья – подобная.

Будьте добры, ответьте, пожалуйста, согласны ли Вы с тем, что поется в одной из песен: «Нельзя любить чужого мужа» (смех в зале). Означает ли это запрет любви, и как быть с таким выра­жением, как «сердцу не прикажешь», т. е. «люби кого хочешь»?

Я думаю, все-таки, что это писал достаточно молодой и достаточ­но неопытный человек, который в любви еще мало чего понимает. Я пожелаю ему побольше положительного опыта любви. Вот и все, весь мой ответ.

К вопросу о девстве. Для чего же сотворены оба пола? Мо­жет быть, Творцу было бы лучше, по апостолу Павлу, сотво­рить иначе?

Как Бог творил человека – это все-таки некоторая тайна, со­гласитесь, и тайна достаточно глубокая. И отношение полов отра­жает эту тайну. Я говорил, что девство, и по апостолу Павлу, ни в коем случае не является ущербностью, половинчатостью. Половин­чатость может преодолеваться в браке, в единении мужчины и жен­щины, но половинчатость, «пол» может преодолеваться и иначе, в единстве с Богом. Тоже в любви, но, может быть, несколько иной любви и несколько иначе. Есть основание думать, что второй путь более совершенный, о чем мы с вами сегодня и говорили. Поэтому не думаю, что хорошо было бы здесь противопоставлять апостола Павла Богу. Думаю, что если вы повнимательнее прочитаете и рас­сказ о творении мужчины и женщины, и апостола Павла, то сами в этом убедитесь.

Разве христианская семья, домашняя церковь имеет значение только для общества? Как вы относитесь к фразе из конспек­тов по нравственному богословию, что дети – алтарь женщины?

Конспектов по нравственному богословию я, слава Богу, почти не читал. В руках держал, но не читал, и вряд ли буду читать. Я не говорил, что христианская семья есть уже домашняя церковь. Что­бы стать домашней церковью, мало стать просто христианской се­мьей, ибо это – некое качество христианской семьи, причем не очень легко, во всяком случае, уж никак не автоматически достижи­мое. Я также не говорил, что семья и домашняя церковь имеет зна­чение только для общества, хотя семья всегда является и социальной институцией. Всегда, в отличие от брака. Просто подумайте об этом различии. Семья, бесспорно, – великая ценность, но ее обус­ловленность обществом, формами социальной жизни не вызывает никаких сомнений.

Как Вы относитесь к тому, что не рукополагают человека, если он женат на женщине с ребенком не от него? А каким местом Писания при этом руководствуются?

Тем, которое сегодня я приводил, что «женящийся на разведен­ной прелюбодействует». Надо полагать, что ребенок появился, соткал­ся не из воздуха. Следовательно, женщина была, так или иначе, заму­жем. Поэтому и не рукополагают. Действительно, существует такой канон: если человек женился на разведенной, то священником он быть не может. В этих канонах отразились, может быть, слишком бук­вальные толкования текста Священного писания – это правда. Мож­но это оспаривать, если Вам этого хочется, но не так легко предло­жить что-то иное.

Считаете ли Вы, что между мужчиной и женщиной может быть Дружба с большой буквы? Допустима ли в Дружбе любовь, и если да, то какая?

Я, в общем-то, косвенно сегодня уже об этом говорил, констати­руя, что в настоящей Любви, высокой Любви, всегда присутствуют все виды любви. Я тогда просто не стал их перечислять, а их довольно много, даже не столько, сколько принято считать обычно. Между мужем и женой – эрос, между друзьями – филиа; общечеловечес­кая, братская такая любовь – агапэ, любовь родителей и детей – сторгэ. Конечно, между мужем и женой не только может быть, но и должна быть Дружба. Если нет Дружбы, то будет очень зыбкое ос­нование любви у мужчины и женщины. Так что дружба – это тоже любовь, но только другая.

Возможно ли вступить в брак и сохранять девство?

С древнейших времен в церкви были известные формы аскезы, когда люди вступали в брак, но заранее соглашались жить только как брат с сестрой.

Нужно ли это согласовывать с духовником или это можно со­хранить в тайне?

Одно другому не мешает: сохранение в тайне и получение бла­гословения. Вообще, лучше согласовывать, потому что неудачи на этих путях стоят людям очень дорого. У меня перед глазами есть несколь­ко таких примеров, и я вам об этом свидетельствую.

Сопровождается ли это какими-либо обетами?

Фактически, то, о чем идет речь, конечно, и есть обет.

Если такой брак состоялся, могут ли эти люди потом развес­тись? Можно ли вступать в брак без любви или имея к этому человеку любовь духовную и не желая вступать с ним в близ­кие отношения?

Ну, понимаете, это уже вопросы очень личные. Я всегда был уверен, что внешнее и внутреннее должно быть адекватно связа­но. Какой смысл вступать в брак с человеком, к которому ты, так сказать, брачной любви не чувствуешь? Если у тебя духовная любовь к человеку, так пусть он будет тебе братом духовным. Мне кажется, что не нужно надумывать ситуации. Ради чего? Непонят­но. Мне кажется, что не стоит так делать, это может стать лишним искушением.

«Мужчину и женщину сотворил их». Правильно ли я понимаю, что здесь имеется в виду сотворение человека как существа, имеющего в себе одновременно оба начала – мужское и жен­ское, только в разных соотношениях? Или здесь говорится от­дельно о мужчине и женщине?

Известно, что было и то, и другое. Сейчас подробнее объяснять этого не буду, потому что будет повод еще поговорить об этом на втором этапе оглашения и в нашем институте.

Апостол Павел говорит о безбрачии как об особом даре, и Гос­подь в Евангелии тоже говорит это. Как же тогда быть с изна­чальной заповедью Божией «и будут двое одна плоть»?

Дело в том, что я, по существу, сейчас уже об этом и гово­рил. Здесь есть проблема пола как половинчатости и нецелост­ности в человеке. И эта проблема должна решаться. И как она решается, я только что, отвечая на записку, уже сказал, противоре­чия здесь нет.

Что значит «рабство у Бога»?

Это когда человек ощущает себя не рабом мира сего, не рабом греха, а исполнителем воли Божьей, ради Господа.

Обязанность или благое пожелание – носить христианину об­ручальные кольца в браке?

Думаю, что это, конечно, благое пожелание. Никого нельзя в та­ких случаях обязывать. Если у вас есть какие-то основания кольца не носить или если вам это почему-то не нравится, и если эти осно­вания серьезные, то, наверное, никакого греха в этом не будет. Но, ко­нечно, наша жизнь не гарантируется ничем, ибо человек может но­сить кольцо, а вести себя как свободный, может и не носить, а жить весьма целомудренно. Кольцо – это традиционный знак, а такие знаки всегда имеют свое значение.

В учении Иоанна Златоуста о христианских обязанностях мужа и жены говорится: «Почитай мужа, яко Господа». Как это соот­носится со второй заповедью: не создавай себе кумира, ни на небе, ни на земле?

Вот и вторая подобная записка.

Нет ли штампа и некоего магического отношения в постоян­ном напоминании о главенстве мужа? В современных услови­ях не есть ли это архаика? Если бы примеры этого главенства в миру были, то не требовалось бы бесконечного напомина­ния о главенстве.

Во-первых, я не слышу бесконечных напоминаний о главенстве. Я бы сказал, что скорее наоборот, нам бесконечно напоминают о том, что не должно быть никакого главенства. Думаю, от этого стра­дает и муж, и жена, и вся семья. У меня нет другого опыта: сколько бы я ни видел семей – везде, где нарушается нормальное соотно­шение людей, семья, бесспорно, страдает. Правда, что такое главен­ство мужа – об этом нужно было бы говорить специально, что тоже не всегда просто: ведь очень часто оно выражается совершен­но неадекватно, будучи на поверку желанием к господству, к пора­бощению себе жены, детей и т. п. Тогда это вещь недостойная. Так что, думаю, Ваше отрицание здесь, скорее всего, относится именно к каким-то конкретным формам главенства, которые, может быть, действительно недостойны. Относительно же слов «почитай мужа, яко Господа», их надо понимать в смысле «как Господина», что может означать: «как Церковь – своего Главу». Эти слова свт. Иоанна имеют свои границы, и их нельзя расширять, иначе и всерьез может получиться идолопоклонство.

Если семья остается семьей, но Брака (с большой буквы) нет, является ли это поводом для развода? Можно ли сказать не­сколько слов о браке, о связи брака с Церковью и Христом.

Когда Брака нет, часто разного рода обстоятельства заставляют людей сохранять семью. И, на мой взгляд, никогда не надо спешить с решением о разводе. Но все-таки если Брака нет, т. е. Любви нет, как я уже говорил, это единственное серьезное основание для раз­вода. А относительно связи таинства Брака с тайной Христа и Цер­кви я сейчас говорить не буду, потому что на третьем этапе оглаше­ния есть специальная тема, посвященная этому вопросу.

В современном мире получили распространение добрачные сек­суальные отношения, которые нередко завершаются успешным браком. Распространено мнение, что они способствуют правиль­ному выбору супруга. Нужно ли считать такие отношения од­нозначно предосудительными для христиан?

Церковью такие отношения всегда осуждались – это можно ска­зать однозначно. Пока брак не заключен, быть в браке до брака – это очередной нонсенс, очередная, так сказать, бессмыслица, очеред­ное несоответствие внешнего и внутреннего. Если уж люди хотят иметь брачные отношения, то пусть это будет в браке. Что же им мешает, интересно? А если что-то все-таки мешает, то надо «на вся­кое хотение иметь терпение».

Святой Серафим Саровский в «Беседе с Мотовиловым» утвер­ждает, что девство есть наивысочайшая добродетель и могло бы служить заменой всех прочих добродетелей. А в Апокалип­сисе также говорится о ста сорока четырех тысячах, которые не осквернились женами, ибо они девственники. В первом слу­чае делается акцент на сверхценности девства, во втором – на скверне брака. Просьба прокомментировать.

Думаю, что сегодня мы уже о таких вещах говорили, правда, мо­жет быть, не в столь резких выражениях, но это дело формы. Не думаю, что в центр нашего отношения к девству и браку надо не­пременно ставить те цитаты, которые здесь приведены.

Брак дает детей, а девство нет. Так как же тогда девство лучше брака?

Если это пишут дети, то всё нормально, если нет, тогда и не знаю, как ответить на такую записку, тогда она мне становится не­понятной.

Господь создал мужчину и женщину и повелел им, прежде всего, «плодиться и размножаться, и наполнять землю» (смех), а это возможно только в браке. Почему же более совершенным счи­тается посвящение себя целиком Богу, ведь в этом случае не­возможно исполнение первого?

Вообще, конечно, все, так сказать, беспокойства по тому поводу, что Земля оскудеет, по-моему, недостаточно основательны. Так что, ду­маю, на наш век народонаселения хватит. Я немного теряюсь от та­ких записок, потому что или надо повторять, по меньшей мере, по­ловину из того, что я говорил, или попросить вас хотя бы как-то вспом­нить это и, может быть, более усердно переварить.

Если неверующий муж ушел от верующей жены и детей, но че­рез несколько лет захотел вернуться, обязана ли жена-христи­анка восстановить брак или может быть с ним в интимных от­ношениях в угоду ему, так и живя вне христианского брака, так как духовной близости пока не произошло. Или для христиа­нина возможен лишь брак с духовным единством?

Вы пишете здесь о конкретном случае. Всегда немного затруд­нительно в таких случаях отвечать, потому что тут надо знать ситу­ацию и людей. То, что в принципе верно, может быть неверно в ка­ких-то конкретных случаях.

Я не думаю, что жена-христианка обязана восстановить брак. Если она хочет восстановить брак, она может это сделать. Это будет пра­вильно. А быть в угоду ему в интимных с ним отношениях вне брака, – я думаю, всякий христианин понимает, что это и как оно называ­ется. Это, конечно, уже некое насилие над собой или его над женой, и поэтому вряд ли может быть оправдано. Другое дело, если, как Вы пишете, вся причина в том, что не произошло еще духовной близос­ти. Апостол Павел пишет, что даже если и нет духовной близости, но неверующая сторона согласна жить с верующей, т. е. есть взаимное согласие на это, тогда в браке это возможно, но все-таки не более, чем возможно.

У сестры-христианки неверующий муж. Более того, он созна­тельно отрицает всякую духовную жизнь и неверен ей. Что ей советовать: развестись или терпеть?

Развестись в этом случае и значит терпеть. Так что, пусть разво­дится и терпит.

Жить в многолетнем браке с человеком, которого перестал ува­жать, с которым нет ничего общего, кроме детей и жизни ради них, чтобы выжить, – можно ли это считать греховным?

Опять скажу, что довольно тяжело отвечать на вопросы о бра­ке, тем более конкретные. Мне лично близка позиция, когда реко­мендуется не вмешиваться в брачные интимные отношения людей. Поэтому, наверное, Вы заметили, что я сегодня практически не при­водил конкретных примеров. Это слишком большая ответственность. Об интимных отношениях никто не может и не должен знать все­го. Поэтому я порекомендовал бы в таких случаях или обратиться к духовнику, если он есть, или все-таки самому попытаться решить этот вопрос, исходя из того, что мы сегодня говорили, исходя, в пер­вую очередь, из слова евангельского, из слова Священного писания и духа и смысла христианской жизни, исходя еще из своих сил, из своего духовного состояния. В вопросе семьи и брака много компонентов, много составляющих, это не две-три характеристики. И дать Вам совет, который может повлиять на всю Вашу жизнь, на мно­гие годы, по записке в три строчки я лично не решаюсь, да и не хотел бы этого делать.

Меня на работе спрашивают, почему я не женат. Как им объяс­нить, что я такой совершенный, что не могу найти унисонную вторую половину?

Это хорошая записка. Думаю, что Вам можно так и сказать (смех). Во всяком случае, мне нравится, что человек не теряет чув­ство юмора. Все нормально, значит, пока можно не жениться.

Сейчас по телевидению показывают много фильмов на эроти­ческую тему. Как быть, если и любишь жену, и хочешь быть ей верен, а посмотришь на экран ... (смех), да и закрадываются мысли о том, что можно изменять?

В хорошей записке, в хорошем вопросе, как всегда, есть уже и от­вет. В этой записке он тоже содержится, я думаю, очевидно для всех, так что это хороший пример хорошего вопроса.

Когда становится очевидно, что человек начал мудрствовать лукаво, чем его остановить, да и надо ли? Может быть, будет лучше промолчать в ответ?

Конечно, иногда хорошо помолчать в ответ. Как видите, иногда и мы это делаем.

Как вы относитесь к Свободной Русской православной церкви с центром в США?

Это уже пошла речь о духовной любви: о духовной верности и неверности. Это именно так, потому что здесь существует как раз развод, т. е. раскол между частями Русской православной церкви. Впрочем, немного непонятно: какой центр в США имеется в виду? А, это Свободная Русская православная церковь, т. е. Зарубежная цер­ковь, Карловацкая. Ну, как я отношусь? Хотелось бы, чтобы Право­славная церковь всегда была едина, чтобы все православные люди были едины. И для этого нужно многое делать. Думаю, что часть их обвинений в адрес других правильны. Впрочем, и часть обвине­ний в их адрес также правильны. Всем требуется движение вперед, всем требуется некое покаяние, как и все то, что необходимо для единения – и смирение, и любовь, и самопожертвование. Без этого все останется как сейчас есть, даже может стать хуже.

«Имеющие жен пусть будут как не имеющие». Как это пони­мать в Церкви – как образ, или в контексте, или были другие советы?

Конечно, слова апостола Павла не могут пониматься слишком бук­вально. Это очевидно, и сегодня я специально прочитал вам всю главу, чтобы всем это тоже стало очевидным. Вы можете очень хорошо прочувствовать, перечитав 1 Кор 7, что здесь злоупотребить словом Священного писания очень просто. Достаточно вырвать из контек­ста одну-две цитаты. Вы видели, что в пределах одной главы они зву­чат совершенно противоречиво и разрешаются лишь в совокупнос­ти, в единстве, в точном и полном контексте. Поэтому всякое цитат­ничество по отношению к Священному писанию – вещь очень тя­желая. Очень легко обратить Писание против самого Писания, в том числе и когда вы толкуете, допустим, цитату «имеющие жен пусть бу­дут как не имеющие». Действительно, апостол Павел считал, что этим он защищал девство, защищал полноту служения Богу, полноту са­моотдачи. Он говорил: «Время близко, проходит образ мира сего». И он относился к этому очень серьезно, ибо, повторяю, это был его подлинный внутренний опыт. Его беспримерный в истории христи­анства успех в проповеди был, как я сказал, отчасти связан с его верой и с этим реальным опытом. Он отнюдь не был ложным, хотя нам бывает иногда непросто понять его. Всегда навязываются ра­циональные контраргументы: а как же две тысячи лет, прошедшие после него, и еще неизвестно сколько пройдет и т. д. Апостол Па­вел, может быть, здесь имел в виду совершенно конкретные вещи: так сказать, прекращение всех забот в этом мире ради «единого на по­требу», и поэтому он говорил: «Хочу, чтобы вы жили без забот». Но это все-таки надо понимать в контексте. Конечно, это еще и образ, это еще и принцип, который может быть понят шире, в плане живой и жизненной свободы человека. Это значит, что даже живущий в браке человек, если этот брак существует действительно по Божье­му благословению – ведь писал же апостол Павел в той же главе: «кому как Бог дает: одному так, другому иначе», – если это так, то и такой человек всегда духовно успешен и свободен. Брак может быть не помехой, если на нем действительно есть Божье благосло­вение. Я знаю примеры, как люди одинокие киснут и разлагаются на корню и как люди, живущие в браке, буквально расцветают, не толь­ко для себя и своего рода и дома, но и в служении Богу и ближ­ним. Разные чины святых в Церкви это подтверждают.

Если у человека в браке оскудела любовь и брак перестал быть Браком, но есть ребенок. А после человек встретил другого, и между ними есть любовь более глубокая, чем в предыдущем. Может ли это быть браком или это прелюбодействие, так как человек разведен?

Это зависит от того, насколько тот брак, который расторг чело­век, был действительно Браком. Мы уже говорили, что подлинный Брак, как кто-то здесь уже написал, Брак с большой буквы, един­ственный, но нельзя не видеть, что на этом пути очень много чело­веческих неудач. Это отнюдь не означает позволения проб и оши­бок на этом пути, это просто констатация весьма и весьма печаль­ного факта. Каждая ошибка на этом пути всегда дорого стоит, слишком дорого для того, чтобы на нее польститься. Так что все-таки если первый брак был по существу не Браком, а такой вот ошибкой, то теперь это может быть и Брак. Почему нет? Но дай Бог, чтобы и он не был ошибочным!

* * *

Наверное, на этом нам сегодня можно завершить нашу сложную и большую тему. Вы видите, как не просто то, о чем приходится здесь говорить. Я специально сегодня не утаил от вас ни одного сложно­го и противоречивого момента, рассчитывая на вашу вдумчивость, рассчитывая на вашу духовность, если хотите, рассчитывая на то, что вы не захотите ничего в жизни упрощать и профанировать. Жизнь сложна, и поэтому даже те вопросы, которые кажется так просто ставить и решать в христианстве, оказываются не столь простыми. Когда вы прочли сегодняшнюю тему «Позволительно ли человеку разводиться», наверное, у каждого из вас был все-таки червячок сомнения: «А не будет ли просто плоского нравоучения на тему: как нехорошо людям разводиться и как хорошо, однажды вступив в брак, на всю жизнь в нем во что бы то ни стало оставаться». Сегодняш­няя тема, я думаю, – хороший пример того, как полно и трезвенно христианство, наша вера относится к вопросам жизни. А вопрос любви и брака – один из таких центральных вопросов жизни человека. И в заключение я всем вам желаю никогда не идти по пути упроще­ния и греха. Не случайно я сегодня с полным основанием, по Свя­щенному писанию, как вы видели, провозгласил уместность в Церкви принципов «ищи – не ищи жены, ищи – не ищи развода». Приме­нение этих принципов всякий раз требует от каждого большой от­ветственности, большого напряжения и большой духовности. Пусть же это будет для нас примером на сегодня и на будущее!

27.01.1992 г.

Текст приводится по: "Кочетков Георгий, свящ. «Беседы по христианской этике». Выпуск 6. Изд. 2-е, испр. – М.: Свято-Филаретовский православно-христианский институт, 2010. – 68 с.