Скачать в формате  DOC  EPUB  FB2  PDF

Ярошевская Ольга Ильинична 

Москва, Свято-Филаретовский институт

В чинах любого из церковных таинств отразилось понимание Церковью смысла этого таинства. В то же время сам чин меняется достаточно медленно, и различные примечания к его свершению могут быть не менее интересны для анализа, нежели сам чин. В связи с этим возникла идея обратиться к примечаниям к чину Крещения в требнике митрополита Петра (Могилы) (XVII в), которые касаются крещения новорожденных детей с тяжелой патологией, поскольку они, на наш взгляд, характеризуют изменившееся за века восприятие крещения.

Ранняя Церковь понимала крещение как личностный ответ на проповедь о Христе, как радикальное изменение жизни крещаемого, изъятие его от законов мира сего. Так, в «Деяниях апостолов» запечатлен момент, когда жители и гости Иерусалима сокрушились сердцем, услышав от Петра, что Иисус, отданный ими на смерть, и был Мессией, и вопрошают, что же им теперь делать? Петр отвечает им «Покайтесь (т.е. буквально в переводе с греческого «измените ваш ум»), и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа» (Деян 2.37-38). Наиболее древние христианские свидетельства I-II вв не описывали в подробностях сам чин крещения, но в «Дидахи» сказано: «Преподав наперед все вышесказанное (то есть, учение о путях Жизни и смерти) крестите во имя Отца и Сына и Святого Духа в живой воде» [Дидахи 7.1], то есть сразу же подчеркивается участие крещаемого как воспринимающего учение Церкви. Иустин Философ [Иустин, Апология первая, 6.1] также упоминает, что крещаемый должен дать свое согласие на крещение, а после крещения вводится в церковное собрание и участвует в таинствах.

В «Апостольских постановлениях» Псевдо-Климента (IV в.) уже запечатлены такие моменты крещения, как необходимость предварительного наставления в вере [Постановления 739], признание крещаемым своего отречения от сатаны и сочетания со Христом и произнесение Символа Веры, молитвенное обращение новокрещенного к Богу-Отцу после изведения из купели [Постановления 741]. Почти все эти элементы сохранились и в ныне действующем чине крещения. Они достаточно ясно свидетельствуют о том, что чин крещения изначально был рассчитан прежде всего на зрелого человека, сознательного обратившегося ко Христу, прошедшего определенное научение и лично свидетельствующего о своем обращении. Сама структура чина крещения говорит, что случаи крещения человека, не способного лично свидетельствовать о своей вере, например, несмышленого младенца, не могли быть всеобщей нормой.

Нет никаких свидетельств о том, существовало ли крещение младенцев в апостольский век, если не считать косвенных указаний на вероятность такого события при крещении целых семей (см. Деян 16.15; 16.33;18.8; 1Кор 116). Во всяком случае, памятники I века (Евангелия, апостольские послания, «Дидахи») не сохранили свидетельств ни за, ни против младенческого крещения. Свидетельства более поздние, II-IV века, говорят и том, что младенческое крещение существовало, и, одновременно, о неоднозначности отношения к нему. Так, с одной стороны, Ориген в 14 проповеди «О священстве» говорил: «Поскольку через таинство крещения очищаются от скверны рождения, то крещаются и младенцы» [Ориген, цитируется по Алмазов, стр.582]. Карфагенский Собор 252 года единогласно удостоверил возможность и законность крещения младенцев, о чем от имени собора писал Фиду Киприан Карфагенский [Киприан]. Правда, сами приведенные выше утверждения говорят о том,, что необходимость крещения во младенчестве отнюдь не была для всех очевидной. Примерно в то же время Тертуллиан прямо говорил о нежелательности младенческого крещения: «Господь сказал – Не возбраняйте им (детям — О.Я.) приходить ко мне. Пусть же приходят, как только возмужают». Он настаивал на исключительно личном произнесении крещальных обетов и, соответственно, на личной ответственности за их нарушение [Тертуллиан, 18].

Однако в начале V века большое влияние на подход к крещению младенцев оказал спор между Августином и Пелагием, в результате которого возобладало мнение Августина, что в результате грехопадения человек лишился свободы воли и не способен не грешить, то есть, даже несмышленые младенцы не имеют надежды на спасение без благодати Божьей, подаваемой в крещении [Афанасьев,101]. Эта точка зрения, а также придание христианству статуса государственной религии и, соответственно, резкое увеличение числа христиан и постепенное угасание практики оглашения, привели к тому, что крещение младенцев стало восприниматься как общепринятая и чуть ли не единственно возможная норма. Менее чем через 200 лет после того, как Карфагенский собор подтвердил возможность и законность крещения младенцев, новый Карфагенский Собор в 419 году анафематствует тех, кто отвергает обязательность крещения новорожденных детей [Правила,124] . В VI веке Иоанн Постник в своем 37 правиле настаивает на том, что если младенец умрет не окрещенным по нерадению родителей, на них должна быть наложена епитимья [Правила святого Иоанна, 37]. Эта же норма со ссылкой на 68 статью Номоканона при Большом требнике действует и сегодня в церковном праве [Цыпин, 130]. То есть, крещение несмышленых младенцев становится преобладающим, и исключения делаются лишь для обратившихся в христианство иноверцев (в наше время также и бывших атеистов).

При переходе к младенческому крещению как преобладающей практике Церкви чины крещения оказались соединенными с чинами молитв над восьми- и сорокадневным младенцем. Наиболее древняя из них, молитва 8 дня, смысл которой в наречении младенцу имени, имеет явные параллели с иудейским обычаем обрезания/наречения имени, совершающимся на 8 день, а также с бытовавшим в греко-римской культуре обычаем давать младенцу имя на 8 день жизни [Алмазов, 126]. Кроме того, в чин крещения, сложившийся в окончательном виде к XIV веку, вошли молитвы, делающие оглашаемого просвещаемым [Кочетков, 102]. При этом сами же священнослужители, не подвергающие сомнению правильность практики младенческого крещения, ощущали противоречие духа и смысла молитв чина крещения и того факта, что крестят несмышленого младенца. Так, в конце XIX века преподаватель Харьковской семинарии Сергей Васильевич Булгаков в пояснениях к чину крещения, к молитве «возвесели его деяниями рук его» замечает: «Некоторые думают, что прошение в этой молитве не применимо ко младенцу. Но, если признать это прошение Церкви неприменимым ко младенцу, то, оставаясь последовательным, нужно также признать неприменимыми ко младенцу… и другие прошения Церкви, читающиеся в той же молитве …. И в конце концов дойти до отрицания необходимости для младенца благодати крещения» [Булгаков. Практическое руководство, 102]. Если в действующих сегодня указаниях на крещение взрослых сохраняются такие моменты, как свидетельство самого крещаемого о принятии им христианского учения, личное свидетельство об отречении от сатаны и личное произнесение Символа Веры, то крещение младенцев претерпело более значительные отклонения от изначальной церковной нормы, чем крещение людей сознательного возраста [Афанасьев, 113].

Современное догматическое богословие утверждает, что крещение младенцев совершается по вере их родителей и восприемников. Прот. Николай Афанасьев отмечает некоторую ущербность этой формулы даже в том случае, если родители сами являются членами Церкви. «Если … вера родителей или восприемников заменяет веру детей, то это противоречит всему, что содержит Церковь. Вера есть личный дар, а потому отсутствие веры одного лица не может быть заменено верою другого лица, даже верою родителей» [Афанасьев, 107]. Однако если в нормальном случае произнесение крещальных молитв не крещаемым, а восприемником еще можно оправдать как аванс на будущее, то максимальное расхождение смысла молитв с реальной ситуацией, в которой проводится крещение, можно видеть в тех случаях, когда совершается крещение детей с тяжелой патологией, при которой крайне сомнительна надежда на обретение ими человеческого облика, а то и на сколь-нибудь продолжительную жизнь.

Тема крещения детей в пограничных ситуациях подробно разработана прежде всего в католической Церкви, где крещение детей, чей прогноз для жизни плохой (например, глубоко недоношенных), оговорено в кодексе католического церковного права. Так, канон 871 гласит: «Утробные плоды, преждевременно появившиеся на свет, следует по возможности крестить, если они живы» [Кодекс, 871]. В Русской Православной Церкви вопрос крещения младенцев в экстремальных ситуациях получил освещение прежде всего в требнике митрополита Петра (Могилы), изданном в 1646 году и созданном под влиянием западных требников, прежде всего Rituale Павла V, за несколько лет до того изданного в Риме в переводе на хорватский язык [Карташов, 297]. К каждому из семи таинств в этом требнике приложено довольно пространное катехизическое толкование. Чин крещения сопровожден, в частности, пояснениями «о крещении младенец», где содержатся, в том числе, указания о срочном крещении детей, еще не изошедших из чрева матери, в случае тяжелых родов и опасности для жизни младенца, а также о крещении «дивесов или чуд родящихся», то есть, переводя на современный язык, детей с тяжелыми врожденными пороками.

Прояснения митрополита Петра относительно крещения младенца в экстремальной ситуации (например, крещение младенцев при тяжелых родах или крещение «дивов», то есть сиамских близнецов) привлекают внимание детальной разработанностью алгоритмов действий в зависимости от ситуации. Так, при тяжелых родах в головном предлежании нерожденное дитя «аще и главу исповести, и в беде смертной будет, да крещено будет во главе. И аще посем живо из чрева изыдет, не подобает вторично крестити его, уже бо крещено есть». Если же «ин уд испустит» и при этом создается угроза жизни младенца, «да крещено будет в той уд». Поскольку подобное крещение очень сильно отличается не только от крещения погружением, но и от крещения возливанием воды на голову, то в том случае, если такому младенцу повезет выжить, его надлежит крестить повторно, применяя формулу условного крещения: «аще несть крещено, крещается раб Божий имярек во имя отца и пр» [Требник, Θ].

В Требнике митрополита Петра неоднократно упоминается о применении подобной формулы условного крещения (по его терминологии, «крещения под кондицией») в сложных ситуациях. Данная формула была изначально принята Церковью для крещения тех, у кого не удавалось точно установить, были ли они крещены ранее. При этом еще в начале V века Карфагенский Собор предлагал в сомнительных случаях «по умолчанию» считать таких людей некрещеными [Правила, 72] . Однако в VIII веке в Западной Церкви появилась формула условного крещения, а в XII веке Папа Александр III сделал эту формулу обязательной для сомнительных случаев. На широкое применение формулы условного крещения в практике католической Церкви повлияло учение о неизгладимой печати трех таинств, в том числе таинства крещения, вследствие чего повторное крещение даже по неведению является кощунством. Сочетание такого понимания с представлением о невозможности спасения без крещения, и соответственно, о вине взрослых в случае смерти некрещеного младенца и породило формулу условного крещения. Прот. Николай Афанасьев видит в необходимости введения формулы условного крещения свидетельство того, что крещение детей стало уже не заботой всей христианской общины, но частным делом родителей или опекунов [Афанасьев, 111].

В практике Западной Церкви формула условного крещения использовалась и используется не только там, где нет возможности установить, имело ли место крещение, но и в случае, когда нет возможности точно установить, жизнеспособен ли новорожденный (с формулой «крещается, если жив») [Baptism. Unborn children]. Как видно из «Требника», Митрополит Петр использует формулу условного крещения как раз по такому принципу: например, там, где вызывает сомнение действительность произведенного крещения из-за вынужденного нарушения обряда (например, невозможно возлить воду на головку младенца, застрявшего в родовых путях). Или же в ситуации крещения сиамских близнецов, когда трудно точно установить, одно это существо или два, второго близнеца предлагается окрестить с той же условной формулой. Также он прибегает к условному крещению в случаях рождения детей с настолько тяжелыми пороками, что даже возникает сомнение в их человеческой природе. «Аще чудо или див некий от жены родитися приключит, и аще образ человечий имети не будет, да не будет крещен. Аще в том недоумение будет, да крестится под тоею кондициею: Аще есть человек, крещается раб Божий имярек во имя отца и прочая» [Требник, I].

В Русской Церкви практика условного крещения связывается именно с именем Петра Могилы. Через его Требник она вошла в употребление в Московской Руси. Она оставалась обязательной и в синодальный период как содержащаяся в книге «О должностях пресвитеров приходских». Однако при этом С.В. Булгаков в «Настольной книге священника» отмечает то обстоятельство, что древняя Церковь не знала условного крещения, также как нет упоминания о нем в канонах. Потому практические рекомендации Петра Могилы по условному крещению не представляются ему пригодными для широкого использования: «в сомнительных случаях лучше отложить крещение до времени большего развития организма, чем крестить условно» [Булгаков. Настольная книга, 987].

Протопресвитер Николай Афанасьев считал появление формулы условного крещения в практике Церкви «догматическим и литургическим недоразумением», свидетельством утраты и искажения первоначального смысла крещения [Афанасьев, 112]. В ситуации, описанной митрополитом Петром, это искажение выступает особенно резко, поскольку в данном случае не всегда можно оправдаться даже заботой о дальнейшей жизни крещаемого младенца. Цель такого экстремального крещения вполне ясно изложена в «Пояснениях»: «Аще же сицевый во уде окрещенный мертв из чрева изыдет, на освященном месте с христианы да погребен будет» [Требник, I]. То есть, крещение такого младенца оправдано исключительно одним — необходимостью обеспечить ему благоприятную участь в посмертии, и потому оно должно состояться, пусть с оговоркой, даже там, где предельно ясно, что никакой жизни в служении Богу у этого человека не будет.

Однако значение «Пояснений» в требнике митр. Петра не исчерпывается тем, что они особо наглядно выдают изменившееся за века понимание крещения, превращение его из свидетельства изменения жизни и присоединения к сообществу верующих во Христа в род магического действия «в угоду суеверному страху перед… законнически понятым первородным грехом и соответствующей участью умерших без крещения» [Кочетков, 17]. Митрополит Петр, возможно, не имея специально такого намерения, поднимает очень важный и непростой вопрос, не разрешенный еще и по сей день — кем считать таких детей? Просто ли ошибкой природы, браком, «биологическими отходами? Или они тоже являются носителями образа Божьего и заслуживают отношения к себе как к человеку? И можно ли здесь обозначить какую-нибудь границу?

В секулярном советском и постсоветском обществе (да и в других странах бывшего социалистического лагеря) господствует первая точка зрения. Об этом свидетельствует, в частности, журналистка и писатель Анна Старобинец, которая сама пережила трагедию рождения ребенка с несовместимым с жизнью пороком развития и затем собрала свидетельства других женщин в подобной ситуации [Старобинец]. Казалось бы, не вызывает сомнения, что ответ Церкви должен быть иным. Еще блаженный Августин в письме Лаврентию «О вере, надежде и любви» выражал надежду, что всеобщее воскресение коснется и уродов, и детей, которые не смогли родиться [Августин, 87,89].

Однако вопрос о человеческом достоинстве таких детей часто подменяется вопросом о возможности и даже необходимости их крещения. В практике Католической Церкви такая необходимость даже не обсуждается. Так, «Сибирская католическая газета» со ссылкой на Радио Ватикана утверждает: «Вопрос о том, является ли ребенок, рожденный без мозга, человеческой личностью, волновал богословов с древних времен, прежде всего в свете возможности их Крещения (выделено мною — О.Я.). И они пришли к утвердительному ответу. Ребенок, лишенный мозга или его части, всегда почитался человеческой личностью и получал Крещение» [Трудные вопросы]. Согласно Католической энциклопедии, в подобной ситуации окрестить нежизнеспособного ребенка должен быть готов даже медперсонал, помогающий при родах, в том числе с использованием формулы условного крещения «крещается, если жив» [Baptism. Unborn children].

В Русской Православной Церкви нет такого однозначного подхода (см. упомянутое выше замечание в «Настольной книге священника») [Булгаков. Настольная книга, 987]. Однако определенную позицию в столь сложном вопросе высказывают немногие. К этим немногим относится, в частности, отец Георгий Кочетков, настаивающий на том, что «если младенец совсем не проявляет свойственных его возрасту адекватных человеческих реакций, то даже «страха ради смертного» нельзя крестить его, ограничиваясь в лучшем случае (то есть, если есть реальная надежда на обретение им человеческого образа в будущем) молитвами чина 40 дня — 1 дня оглашения» [Кочетков, 140].

Нельзя сказать, что в Русской Церкви совсем не обсуждается проблема рождения детей с тяжелыми нарушениями развития, как и проблема крещения в этически неоднозначных случаях. Но нередко предмет обсуждения смещается. Вышедшее в 2017 пособие «Особый человек в храме», посвященное жизни в Церкви людей с ментальными нарушениями и аутизмом, сосредоточилось на помощи самим больным и их семьям [Особый человек]. Из самой постановки вопроса ясно, что речь в ней все же идет не совсем о пограничных ситуациях, подобных тем, о которых говорил митр. Петр. В 2013 году на заседании Синода был принят документ о крещении младенцев, родившихся от суррогатных матерей [О крещении]. Однако проблема, заставившая принять этот документ, касается главным образом не ребенка (не говоря уже о том, что физическое и умственное развитие ребенка, рожденного биологической и суррогатной матерью, ничем не разнится). Проблема крещения таких детей возникает потому, что практика суррогатного материнства Церковью осуждается, и встает вопрос, как можно доверить христианское воспитание младенца родителям, совершившим грех. Потому рекомендуется крестить ребенка только тогда, когда родители принесут покаяние в своем грехе, за исключением, опять-таки, ситуаций, когда возникает угроза жизни младенца. Если же речь идет о прерывании беременности, независимо от причин, приведших к такому решению, то большинство молитв, в том числе утвержденное Священным Синодом в 2016 году Последование, рекомендованное для домашних молитв, [Молитвенное последование] делают акцент на покаянии матери в грехе детоубийства, так же, как и молитва, читаемая над женщиной после спонтанного аборта, делает акцент на очищении женщины.

Таким образом, «Пояснения к крещению» в требнике митр. Петра очень остро ставят вопрос о том, что делать в такой ситуации, в которой, как и в целом в сфере биоэтики, нет и не может быть однозначного, устраивающего всех ответа. Однако попытка ответа, данная митр. Петром — по возможности, окрестить по условной формуле ради того, чтобы похоронить в освященной земле — вступает в неразрешимое противоречие с духом и смыслом крещенских молитв.

Список литературы

1. Дидахи =Учение двенадцати апостолов. /Послания мужей Апостольских». Рига, Латвийское библейское общество. 1992. Стр.17-38 

2. Иустин, Апология первая = Иустин Философ и Мученик. Апология первая, представленная в пользу христиан Антонину Благочестивому./В сб. «Памятники древнехристианской письменности». М., Храм свв. бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке, 2005. С 30-99 

3. Постановления = Постановления Святых Апостолов через Климента, епископа и гражданина Римского. Сергиев Посад: Свято-Троицкая Лавра.2006 238 с. 

4. Ориген, = Ориген. In. Levitic. hom XIV/ Curs. Compl .Patrolog. Ser. Graec. Tom XIII. Col 1834- 

5. Киприан = Киприан Карфагенский. Письмо к Фиду о крещении младенцев./ Священномученик Киприан Карфагенский. Письма. Интернет-ресурс. Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/Kiprian_Karfagenskij/pysma/. Дата последнего обращения 5.06.2017 

6. Тертуллиан = Тертуллиан. О крещении./ Квинт Септимий Флорент Тертуллиан. Избранные сочинения. М., Прогресс, 1994, с 93-105

7. Афанасьев = Афанасьев Н. прот. Вступление в Церковь. М., Центр по изучению религий «Паломник», 1992. 203 с 

8. Правила =Канон. Свод законов православной церкви. Правила Карфагенского Собора 393-419г. Интернет-ресурс. Режим доступа http://www.agioskanon.ru/sobor/014.htm. 

9. Правила святого Иоанна = Правила святого Иоанна Постника с толкованиями епископа Никодима (Милоша). Интернет-ресурс. Режим доступа: http://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Postnik/pravila_svjatogo_ioanna_postnika_c_tolkovanijami/#0_2. 

10. Цыпин = Цыпин В.А., прот. Церковное право. Круглый стол по религиозному образованию в Русской Православной Церкви, 1996, 334 с 

11. Алмазов = Алмазов А.И. История чинопоследования крещения и миропомазания. Казань, 1884, 683 с. 

12. Кочетков = Свящ. Г. Кочетков. Таинственное введение в православную катехетику. Пасторско-богословские принципы и рекомендации совершающим крещение и миропомазание и подготовку к ним. М. 1998. 241 с 

13. Булгаков, практическое руководство = С.В. Булгаков. Практическое руководство к свершению богослужения Православной Церкви. Харьков, типография губернского правления 1893, 192 с. 

14. Кодекс = Кодекс канонического права — М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2007. — 624 с. 

15. Карташов = Карташов А.В. Митрополит Петр Могила/ Очерки по истории русской Церкви. В 2 томах. Том 2. Патриарший период. Минск, Белорусский экзархат, 2007. Стр. 290-300 

16. Требник = Требник митрополита Петра Могилы. Киiв, Iнфрмационно- видавничий центр украiньскоi православноi церкви, 1996. В 2-х томах. Том 1. 

17. Baptism. Unborn children = Baptism. Unborn children/ Catholic Encyclopedia. Интернет-ресурс. Режим доступа http://www.newadvent.org/cathen/02258b.htm#xiv 

18. Булгаков. Настольная книга = С.В. Булгаков. Настольная книга для церковно- священно-служителей. В 2-х томах. М. «Николин день» ( репринт). 1808 с 

19. Старобинец = Старобинец А.А. Посмотри на него. М., АСТ CORPUS, 2017, 283 с.

20. Особый человек = Особый человек в храме. Помощь людям с нарушениями развития и аутизмом. И. Лунёв, Е. Стребелева, Е. Баенская и др. М.: Лепта Книга, 2017. 288 с. 

21. О крещении = О крещении младенцев, родившихся при помощи «суррогатной матери». Документ принят на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви 25-26 декабря 2013 года. Интернет- ресурс. Режим доступа http://www.patriarchia.ru/db/text/3481024.html 

22. Августин = Августин Аврелий . Энхиридион Лаврентию о вере, надежде и любви. Интернет-ресурс. Режим доступа: http://dugward.ru/library/avgustin/avgustin_enhiridion.html 

23. Трудные вопросы = Трудные вопросы. Допустим ли аборт в случае анэнцефалии/ Сибирская католическая газета. №27 за 2012 год. 

24. Молитвенное последование = Молитвенное последование с каноном покаянным о грехе убийства чад во утробе (аборте). Последование утверждено для домашней молитвы решением Священного Синода Русской Православной Церкви на заседании 27 декабря 2016 года (журнал №128). Интернет-ресурс. Режим доступа http://www.patriarchia.ru/db/text/4726691.html

Источник: Сретенские чтения [Электронный ресурс] : материалы XXIV научно-богословской конференции студентов, аспирантов и молодых специалистов (Москва, 24 февраля 2018 г.). — М. : Свято-Филаретовский православно-христианский институт, 2018. — 1 эл. опт. диск (CD-ROM).