О том, зачем читать новый катехизис, рассказывает его автор 

В XVIII веке святитель Филарет Московский написал катехизис – изложение основ православной веры в вопросах и ответах. Прошло 200 лет. Вопрос «Можно ли драться на дуэлях?» уже не слишком актуален. А вот вопросы о женском священстве или о позволительности повторного церковного брака – встают все острее. В 2017 году увидел свет авторский катехизис митрополита Илариона (Алфеева): архиерей излагает христианское учение простым языком, учитывая современные реалии. 

Два современных катехизиса: зачем? 

– Возникает путаница с современным катехизисом: есть тот, который 22-го июля выставили для общецерковного обсуждения. А есть ваш, авторский. Давайте их сразу разграничим. Они – для одной цели, но для разной аудитории? 

– Тот катехизис, который сейчас опубликован и на который мы сейчас собираем отзывы, является коллективным трудом. Он готовился в течение многих лет по поручению Архиерейского собора. Это пространный катехизис, он большой по объему. В качестве 4, 5 и 6-й глав в него включены уже опубликованные и утвержденные высшей церковной властью документы. А в качестве 1, 2 и 3-й глав – те тексты, которые мы писали заново. 

Они прошли очень большой процесс редактирования, мы учли все отзывы, пришедшие от архиереев, от духовных академий, от ведущих специалистов в разных областях. Ну а теперь мы еще раз вступили в стадию публичного обсуждения этого текста, уже выложив его в интернет – для того, чтобы всякий желающий мог отреагировать на этот текст. 

Если говорить о моем авторском катехизисе, то поводом к его написанию послужило письмо одного из архиереев. Это был отзыв на общецерковный катехизис, где среди многих похвальных слов в адрес этого катехизиса прозвучало пожелание: катехизис слишком большой, его трудно будет давать людям, которые готовятся к крещению; важно создать краткий катехизис – такой, который можно дать людям перед крещением. 

По мере того, как я читал это письмо и прилагавшийся отзыв, все более отчетливо ощущал, что процедура сокращения соборного катехизиса может занять еще годы – учитывая, что над ним работает большой коллектив. А так случилось, что у меня было достаточно свободного времени – запланированная поездка на Крит на Всеправославный собор была отменена – и вот, я эту паузу использовал для того, чтобы написать свой собственный катехизис. 

Он не связан текстуально с общецерковным. Это именно авторский труд, направленный на то, чтобы доступным языком рассказать об основах православного вероучения, нравственного учения и о том, как устроена Церковь.  

Все религии учат любви: чем выделяется христианство?

Любовь – основополагающее понятие христианского богословия и христианской этики. Нередко христианство называют религией любви, имея в виду, что учение о любви является его смысловой и ценностной сердцевиной. Апостол Иоанн Богослов говорит: «Бог есть любовь. Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него» (1 Ин. 4:8-9). Через свои страдания и смерть Иисус «явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их» (Ин. 13:1). И Своим ученикам Он на Тайной вечере оставил заповедь о любви друг к другу как «заповедь новую» (Ин. 13:34). 

В чем ее новизна? 

В том, что Христос призывает Своих учеников любить друг друга не обычной любовью, основанной на взаимности, а той жертвенной любовью, которая не ожидает ответной любви. Речь в Его словах не идет о любви, которая определяется общей принадлежностью любящего и любимого к одному народу. Это не та естественная любовь, которая существует между людьми, скрепленными кровным родством или узами дружбы. Речь в словах Иисуса идет о качественно иной любви – той, которая объемлет все перечисленные виды любви и превышает их, имея сверхъестественный характер. Источником этой любви являются не человеческие чувства или эмоции: ее источником может быть только Сам Бог. 

Из книги митрополита Илариона (Алфеева) 

– Это правда, что вы за три дня его написали? 

– Да, я за три дня написал основную часть текста, но, конечно, потом что-то редактировал, расширял, добавлял. Но основной текст был написан за 3 дня. И, может быть, поэтому он сохраняет некий элемент того, что принято называть вдохновением – т.е. он был написан на одном дыхании. 

– А почему вы отошли от формата, который использовал святитель Филарет Московский в своем катехизисе – формата «вопрос-ответ»? 

– Мы от этого формата отошли и в нашем общецерковном катехизисе, и это было сознательное решение. Потому что вопросно-ответная форма, которая была, возможно, хороша 200 лет назад, сейчас для такой книги – большой или маленькой – не очень подходит. 

– Почему? 

– Потому что, как правило, вопросы ведь сочиняются самим автором, и потом автор же на них дает ответы. Составить такой список вопросов, который реально бы отражал интересы людей и то, что их волнует, не так просто. Для этого понадобилось бы, наверное, сначала запустить в общественное пространство некое приглашение к тому, чтобы присылать вопросы, а затем на них отвечать. В общем, мы не пошли по такому пути, а пошли по пути последовательного, тематического изложения материала. 

И по такому же пути я пошел в своем катехизисе. Но, повторюсь, это авторская работа, она не претендует на общецерковное значение. Это просто попытка православного священнослужителя рассказать о православной вере. 

– Для человека, который пришел креститься или крестить своих детей, а также просто для всех, кто интересуется своей верой, так? 

– Я думаю так, да. 

Чудо и вера 

Евангелия не содержат ни одного эпизода, когда Иисус отказал бы кому-либо в исцелении. Но Он отказывался совершать чудеса в тех случаях, когда от Него требовали знамения для доказательства Его могущества. Он не захотел совершить ни одно из чудес, которых от Него ожидал диавол, когда искушал Его в пустыне. Он отказал фарисеям и саддукеям, просившим Его «показать им знамение с неба» (Мф. 16:1-4; Мк. 8:11-12). 

Фарисеи требовали чуда якобы для того, чтобы уверовать в Него, но именно вера, по Его учению, должна быть непременным условием совершения чуда; чудеса являются следствием, а не причиной веры. Своим ученикам Иисус говорил: «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф. 17:20). Для верующего человека нет ничего невозможного. Чудо может быть реальностью его жизни – такой же очевидной и бесспорной, как и весь окружающий мир. 

Из книги митрополита Илариона (Алфеева) 

Какой характер был у Христа? 

– А в чем сложность рассказа современному человеку о Христе, на ваш взгляд? 

– Главная сложность заключается в том, что нам кажется, что мы уже все знаем о Христе. Евангельский текст для нас утратил свою свежесть, потому что мы много раз его слышали – в том числе, за богослужениями, когда сначала его прочитывает дьякон, потом его в проповеди толкует священник. И в итоге нам кажется, что текст слишком знаком. Многие православные люди месяцами и годами вообще не читают Евангелие по этой причине. 

– Вы имеете в виду воцерковленных людей? 

– Да. И мне кажется, что рассказать о Христе как о Человеке, который был и Богом, и полноценным Человеком, – это очень важная сейчас задача. 

Люди часто воспринимают Христа – вольно или невольно – как некий литературный персонаж, или как некоего героя древности, или же просто как иконописный образ – как Бога, Который пришел в человеческом облике. 

Он действительно был Богом, пришедшем в человеческом облике, но что это был за облик, каким был человек Иисус Христос, как Он себя вел, какой у Него был характер, как Он реагировал на поступки и слова людей? Вот это все очень интересно! И Евангелие дает нам очень богатый материал для этого. 

Ожидание Спасителя 

Бог всегда борется за душу человека, за его спасение. Древние люди знали об этом и со времен Адама жили надеждой на то, что один из его потомков победит зло и диавола. Именно в этом смысле в христианской традиции понимаются слова, которые Бог обратил к змию, соблазнившему Еву: «За то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей; и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Быт. 3:14-15). Семенем Евы, то есть ее прямым потомком, одержавшим победу над диаволом и злом, навсегда искупившим человечество «от греха, проклятия и смерти», стал Иисус Христос. Ожиданием Его пришествия на протяжении веков жили древние люди, и Его приход предвозвестили пророки. 

Из книги митрополита Илариона (Алфеева) 

– Вы написали уже немало книг, в том числе серию книг о Христе. Что позволяет на протяжении стольких лет находить новые слова, вдохновение, чтобы говорить о личности Христа? 

– Во-первых, когда я начал писать свой 6-томный труд об Иисусе Христе, я стал читать много той вспомогательной литературы, с которой раньше не соприкасался: различные комментарии к Евангелию, в том числе и комментарии современных ученых. Что-то из этого материала мне показалось интересным, что-то меня глубоко возмутило. Моя книга в какой-то степени является реакцией на то, что я прочитал. 

Мне как православному автору хочется определенным образом расставить акценты в рассказе о Христе. Потому что православной литературы о Христе, как оказалось, очень мало. Когда я взялся за эту книгу, я не обнаружил ни одного труда православного автора, посвященного Иисусу Христу за последние 40-50 лет, кроме книги отца Александра Меня «Сын Человеческий». По сути, православного ответа на весь тот научный поиск вокруг Евангелия, который длится уже 200 лет и который привел к созданию целого моря литературы, не было. 

И когда я с этим морем соприкоснулся – в той степени, в которой, конечно, мне позволяли условия моей жизни и отпущенное время – я понял, что необходим некий православный ответ на это. Но мой труд не был полемическим: я стремился именно из евангельского текста почерпнуть все то, что мне хотелось сказать об Иисусе Христе. И я нашел в этом евангельском тексте те грани, которые не обретал за предыдущие 30 с лишним лет чтения Евангелия. 

– Какие грани? 

– Ну, например, я никогда раньше не ставил перед собой задачу изучить все притчи Иисуса Христа как единое целое. Когда мы читаем Евангелие, там даны вперемежку чудеса Иисуса Христа, Его притчи, различные эпизоды из Его жизни, поучения. А вот что такое притчи, почему Он говорил притчами, что их объединяет, что отличает одну от другой? Эти вопросы я никогда перед собой не ставил. Когда я попытался разложить по полочкам евангельский материал, то есть рассмотреть притчи – отдельно, чудеса – отдельно, Нагорную проповедь как единое целое, это мне открыло много нового в том тексте, который я уже раньше много раз читал. 

Притчи Иисуса Христа 

Непреходящая ценность притч Иисуса заключается в том, что они помогают человеку лучше понять Бога, приблизиться к Нему, полюбить Его. В этих притчах Бог предстает как суверенный Властитель, Который имеет абсолютную власть над Своими подчиненными: Он дарует каждому, сколько посчитает нужным, а потом потребует от каждого отчет в том, как полученное было потрачено (Мф. 25:14-30); Он сурово накажет тех, кто противится Его воле и не выполняет Его повеления (Мф. 22:7). В то же время Он являет Себя как долготерпеливый и многомилостивый Отец, готовый принять в Свои объятия кающегося грешника (Лк. 15:20). Бог любит человека как Свое создание и Свое дитя, и многие притчи – каждая по-разному – раскрывают эту истину. 

Притчи, кроме того, говорят о Единородном Сыне Божием. В них Он явлен не только как мудрый Учитель, но и как Пастырь добрый (Ин.10-1-16), Который выходит на поиски заблудшей овцы, находит ее, несет на Своих плечах и радуется ее обретению (Лк. 15:4-6). Он раскрывается как Тот, Кого Бог послал в Свой виноградник, чтобы собрать с него плоды, и Кто исполнил послушание воле Отца ценой собственной жизни (Мф. 21:33-41). 

Из книги митрополита Илариона (Алфеева) 

– Возвращаясь к вашему катехизису: а это – полемическая книга? 

– Катехизис не полемичен, за исключением каких-то сносок, где я указываю, допустим, на различия между православным и католическим пониманием того или иного вопроса. 

– А, например, удалось избежать таких вопросов как частота Причастия, связь Причастия и Исповеди – это же полемические темы? Удалось примирить разные точки зрения? 

– Я не ставил перед собой задачу изложить все мнения. В тех случаях, когда вопрос спорный, я либо его избегал, либо приводил в нейтральной формулировке. 

Соединение с Богом через Причастие 

По учению Святых Отцов, через причащение верующие становятся родственниками Бога, соединяются с Ним в одну плоть. Воплотившись, Сын Божий стал нашим братом, а мы становимся Его братьями благодаря Причащению, через Его Плоть приобщаясь к Его Божеству: «Став однажды родственником нам по плоти и сделав нас сопричастниками Своего Божества, Он сделал всех своими родственниками… – пишет преподобный Симеон Новый Богослов (X-XI века). – Как Ева была взят от плоти и костей Адама, и были они оба одной плотью (Быт. 2:24), так и Христос преподает нам Себя Самого в причастии Своей Плоти…». 

Как часто следует причащаться? 

В Древней Церкви верующие причащались за каждой Евхаристией: представление о том, что крещеный христианин может прийти на Литургию, отстоять ее, но при этом не причаститься, вообще отсутствовало. В некоторые эпохи и в некоторых странах складывалась практика редкого причащения – в том числе по причине строгих правил подготовки. В настоящее время многие верующие причащаются каждое воскресенье и на все великие праздники. При этом индивидуальные правила подготовки к Таинству каждый верующий может обсудить со своим духовником или приходским священником. 

Из книги митрополита Илариона (Алфеева) 

– Как вы затронули современные понятия, которые привносит жизнь: во времена святителя Филарета это были, скажем, дуэли, сейчас – эвтаназия, гомосексуализм, сверхпотребление и так далее. Вы их тоже избегаете? 

– Я их затрагиваю, но не говорю подробно об этих вопросах, потому что в каких-то случаях они раскрыты в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», – я либо даю цитату, либо делаю сноску на нее. В каких-то случаях, да, мне приходится эти темы затрагивать. Но поскольку это краткая книга и поскольку все-таки основная ее тема – вероучение, нравственность, богослужение, то подобные вопросы я могу затрагивать лишь очень бегло и не обосновывая подробно свою точку зрения. Но, впрочем, и в предисловии к катехизису я говорю, что задача такой книги – не доказать что-то, а просто изложить. 

Ветхий Завет целиком включен в христианскую Библию и сохраняет свою значимость в качестве Божественного Откровения, данного человечеству на определенном этапе его развития. Однако многие ветхозаветные установления, касающиеся нравственности, были в христианской традиции переосмыслены, дополнены и расширены, а некоторые изменены и упразднены. 

Так, например, заповедь о соблюдении субботнего покоя в том виде, в каком она понимается в Ветхом Завете, в христианской традиции фактически отменена… 

Запрет на убийство сохраняет свою значимость и в христианстве, распространяясь, в том числе, на тех, кто по тем или иным причинам желает собственной смерти. Самоубийство, по учению Церкви, является смертным грехом. К самоубийству приравнивается так называемая активная добровольная эвтаназия – когда человек кончает с собой руками других людей.  

Из книги митрополита Илариона (Алфеева) 

– Тем не менее у Вас в книге, например, есть глава, посвященная женщине в Церкви. Почему потребовалась отдельная глава? Вопрос о женском священстве, например, вряд ли стоял при святителе Филарете… 

– Необходимость эта возникла, потому что женщины играют в Церкви очень важную роль, и потому что одно из частых обвинений в адрес Церкви состоит в том, что в ней недооценивается и умаляется женщина. Мне хотелось на это ответить. Но не только ответить, а и показать, как Церковь воспринимает женщину. 

Я начинаю с того, что говорю о Божьей Матери, говорю о материнстве как призвании женщины. Говорю о том, что Церковь не умаляет женщину, когда, например, отказывает ей в праве быть священником, а что просто у мужчины и женщины – разные призвания, разные функции, разные служения. Так же как в семье: отцовство не может быть подменено материнством, и наоборот. 

– Но в какой-то степени в современном мире с этим можно как раз спорить: есть матери-одиночки, есть работающие женщины, которые обеспечивают семью… А для многих православный взгляд на женщину – это по-прежнему Домострой… 

– Потому что, во-первых, иной раз некоторые наши батюшки озвучивают такого рода точки зрения. А во-вторых, мы и не говорим о равноправии. Речь о различных служениях, различных дарах. Апостол Павел очень хорошо говорит о том, что как в теле есть разные члены, более благородные и менее благородные, так и в Церкви есть разные служения. Если ты нога, а не рука, то ты не должен на это жаловаться, потому что у тебя такое место в церковном организме. 

Сейчас существует смешение понятий: когда равенство в социальном плане, в плане участия в выборах и т.д., переносится на жизнь Церкви. И говорят: если мужчины и женщины в том равны, то они и в этом должны быть равны. 

Но такая идеология уже привела на Западе к глубочайшему кризису семьи, когда традиционный семейный уклад разрушен, когда само понятие о священном характере брачного союза исчезло, а вместо этого брачный союз воспринимается как система договорных обязательств, заключенная при обоюдном согласии на какой-то срок; когда рождение детей совершенно не обязательно мыслится как естественное следствие брачного союза; когда супружеская верность совершенно не обязательно мыслится как условие для заключения такого союза и так далее. 

И все это подкрепляется идеей равенства: вот мужчина хочет работать, и женщина хочет работать. Но рожать-то детей может только женщина! 

Мужчина может ухаживать за женщиной, пока она беременна, но вынашивать ребенка, рожать, кормить его грудью может только женщина: это ее привилегия. Но почему-то на эту привилегию не хотят обращать внимания. А вот дать равные возможности мужчине и женщине себя профессионально реализовать – это считается самым важным. И это действительно важно. Но – не в ущерб семье. 

Богородица: почему мы ее почитаем? 

В лице Божией Матери человечество вышло навстречу Богу, пожелавшему спасти людей: Бог подарил людям Своего Сына, а человечество подарило Богу Ту, Которая стала величайшим образцом святости и совершенства. Об этом говорится в одном из песнопений праздника Рождества Христова: «Что принесем Тебе, Христос, за то, что Ты ради нас явился на земле как человек? Все твои создания приносят Тебе что-нибудь: ангелы – пение, небеса – звезду, волхвы – дары, земля – вертеп, пустыня – ясли, мы же – Матерь Деву». 

Из книги митрополита Илариона (Алфеева) 

– Что вам казалось важным сказать о современном браке – в эпоху, когда больше половины браков распадается? Если сравнивать вашу книгу с катехизисом митрополита Филарета, когда, в общем, к разводам относились иначе… 

– Я никогда не сравнивал свой катехизис с катехизисом митрополита Филарета и не отталкивался от него как от отправной точки, хотя довольно часто на него ссылаюсь. Но мне кажется, что сами условия существования нашего общества и наших семей с тех пор радикально изменились. Тогда христианское представление о браке было господствующим, и развод был явлением очень редким, необычным – не было даже правовых механизмов, которые бы регулировали это явление. 

Сейчас – наоборот: христианское представление о браке в значительной степени утрачено. И когда нам приходится даже с нашими верующими людьми на эти темы говорить, то мы очень часто встречаем непонимание. 

Я говорю о том, что брачный союз, с точки зрения Церкви, должен быть построен на любви, и пытаюсь объяснить, как Церковь понимает любовь. Любовь – это не просто взаимная симпатия, взаимная привязанность. В христианской перспективе она имеет жертвенный характер. 

И, соответственно, брак – это не только союз для каких-то совместных развлечений, удовольствий, для удовлетворения плотской страсти, а тот союз, который предполагает готовность пожертвовать собой ради другого – готовность пойти на уступки. И, конечно, я привожу в пример Иисуса Христа как Того, Кто явил пример абсолютной жертвенности. 

Христос и Его смерть на кресте 

Иисус многократно предсказывал Свою смерть. Он знал, что пришел в этот мир для того, чтобы «отдать душу Свою для искупления многих» (Мф. 20:28). На смерть Он шел, повинуясь воле Своего Отца. 

По-человечески Иисус боялся смерти. В ночь перед арестом Он говорил ученикам: «Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною» (…). В то же время, зная о неизбежности смерти, Он безропотно принял волю Отца. Послушание Отцу было у Него абсолютным: Он «смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп.2:8). 

Иисус был распят на кресте. Умирал Он в тяжких мучениях. Когда римские воины прибивали Его ко кресту, Он молился: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают» (Лк.23:34). На кресте Он взывал к Своему Отцу: «Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27:46, Мк. 15:34). 

Церковь верит, что Иисус ни на мгновение не был оставлен Богом Отцом, но, чтобы спасти людей, Он должен был испытать тяжкие страдания – не только физические, но и душевные. Иисус добровольно принял на Себя чашу страданий и должен испить ее до дна. А дном человеческого страдания и самым сильным испытанием, которое может выпасть на долю человека, является богооставленность – молчание Бога, Его кажущееся отсутствие. 

В страданиях Иисуса на кресте в наивысшей мере проявилась Его солидарность со всеми страдающими – в том числе теми, кто, страдая, сомневается в присутствии Бога, жалуется на Бога, ропщет и унывает… 

Из книги митрополита Илариона (Алфеева) 

– А что эта книга скажет, например, второбрачным, разведенным людям? Правда ли, что современный катехизис – это некое смягчение норм? 

– Я упоминаю и о втором, и о третьем браке в соответствующем подстрочном примечании. Но говорю о том, что является идеалом, о том, что является нормой. Конечно, в этой книге есть и разделы, посвященные тому, что происходит, когда человек отклоняется от нормы. И там есть большая тема, которая возникает в нескольких разделах, – это тема покаяния. 

Грех: уклонение от цели 

Словом «грех» обозначается не уголовное преступление или иное нарушение гражданского законодательства. Грех – это любое уклонение человека от богоустановленного нравственного закона, от цели, для которой Бог его предназначил (…) 

Грехи людей многообразны и не поддаются исчерпывающей классификации. В раннехристианской литературе существовало мнение, что все грехи сводятся к 8 основным, проистекающим из греховных страстей: чревоугодия, блуда, сребролюбия, гнева, печали, уныния, тщеславия, гордости. В западной традиции получило развитие учение о том, что грехи делятся на смертные, то есть наиболее тяжкие, и не смертные – менее тяжкие. Иногда грехи подразделяются на 3 категории: против Бога, против ближнего, против самого себя (…) 

Христос говорит, что «всякий, делающий грех, есть раб греха» (Ин. 8:34). Грех порабощает людей, делает их зависимыми от греховных привычек, наклонностей, от «похоти плоти, похоти очей и гордости житейской» (1.Ин. 2:16). (…) 

В христианстве грех воспринимается как болезнь. Грех как духовная болезнь нередко имеет следствием болезни телесные. Соответственно, духовное выздоровление влияет на весь духовно-телесный состав человека. На это указал Господь Иисус Христос, когда при исцелении расслабленного сказал ему: «Дерзай, чадо! Прощаются тебе грехи твои» (Мф.9:2). Другому расслабленному, получившему от Него исцеление, Иисус сказал: «Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобой чего хуже» (Ин. 5:14). 

Из книги митрополита Илариона (Алфеева) 

– Наверное, современному человеку ничего нового об этом не скажешь: покаяние остается покаянием и в 19-м, и в 21-м веке? 

– Я думаю, что сказать что-то новое вообще очень трудно сейчас. И я ни в одной своей книге не ставлю задачей сказать что-то новое. Но всякий раз, когда та или иная книга появляется на свет, оказывается, что она обретает своего читателя. Когда ты излагаешь, может быть, те же самые вещи, но каким-то другим языком – или своим собственным языком, или в иной тональности, чем другие авторы – это находит отклик. 

Благой Бог и запретный плод 

– Владыка, а возможен ли в православной Церкви молодежный катехизис – как, например, YOUCAT у католиков? Вы в своей книги как-то ориентировались на молодежь, или не разделяли людей по возрастам? 

– Я не разделял по возрастам, но одними из первых читателей этого катехизиса – еще в рукописи – были молодые люди, причем не очень воцерковленные. И некоторые очень полезные замечания от них я получил еще на этапе подготовки текста.  

– Для молодых очень важно понятие свободы. И многим кажется, что Церковь просто все запрещает. А Христос говорит, наоборот, что истина сделает нас свободными. Вы затрагиваете, объясняете этот парадокс?

– Я пытаюсь показать в этой книге, что христианство – это не система норм и запретов. Христианство – это образ жизни, который человек принимает добровольно, не по принуждению. В то же время, в этой системе все взаимосвязано, а потому существуют и определенные нормы, ограничения. 

Можно сравнить это с системой дорожного движения. В ней есть определенные нормы, ограничения. И если ты не хочешь им следовать, просто не садись за руль – ты можешь посадить за руль кого-то другого или просто пользоваться общественным транспортом, и тогда эти нормы вообще не будут тебя касаться. Но если ты хочешь сесть за руль, если ты хочешь иметь свою машину и управлять ей самостоятельно, тогда для тебя вступает в действие система норм и ограничений. Нарушая их, ты подвергаешь риску свою жизнь, жизнь твоих близких, которые сидят в машине, и жизнь окружающих людей. 

Можно спорить о том, навязываются ли эти нормы или не навязываются, нарушают ли они чью-то свободу или нет, но очень важно понять, зачем они существуют. Когда вы выезжаете на дорогу и видите дорожные знаки, кто-то же вам должен объяснить их значение. Можно, конечно, сказать, что мы живем в демократической стране и поэтому будем ездить каждый кто как хочет, у нас свобода. Но к чему это приведет? 

Свобода и принуждение 

…Религию нередко воспринимают исключительно как один из способов принуждения ребенка к тому или иному мировоззрению или тем или иным нравственным установкам. Некоторые оспаривают право Церкви на воспитание детей, считая, что это нарушает их свободу… 

Между тем в христианстве свобода – одно из ключевых понятий. «К свободе призваны вы, братия», – говорит апостол Павел. Но тут же прибавляет: «только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти» (Гал. 5:13). Христианство понимает свободу не как раскрепощение и освобождение от нравственных норм, а наоборот, как укорененность в добре и в познании истины. Христос говорил Своим слушателям: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8:32).  

Познание истины, приобщение к Богу и Церкви не только не нарушает свободы ребенка: наоборот, оно дает ему ту духовную свободу, которая помогает в отрочестве, и в юности противостоять тлетворным внешним влияниям и сохранять внутренний стержень, не позволяющий уклониться от пути добра. 

Из книги митрополита Илариона (Алфеева) 

– Вместе с тем многие люди считают, что они «за рулем» – что они русские, значит православные, почти все крестят детей. А правила многих раздражают… Что сказать тут? 

– Я стараюсь показать в этой книге, что существо православной веры заключается не в том, чтобы соблюдать обряды, а в том, чтобы жить по-христиански. 

Православная вера – это не просто идеология, не просто мировоззрение, не просто интеллектуальная убежденность в чем-то, а это именно образ жизни, который предполагает определенное поведение и, в том числе, обрядовую сторону жизни. 

Вся третья часть моего катехизиса как раз посвящена тому, как устроена Церковь, особенностям православного богослужения, праздникам, тому, как устроен алтарь, как устроен иконостас, какие есть в Церкви Таинства и обряды и зачем они нужны. 

– Не так давно был праздник Преображения Господня, в народе он широко праздновался как Яблочный Спас или праздник урожая – а об изначальном его смысле мало кто знает. Вы считаете это явление порочным? Или такие обряды тоже нужны? 

– Я совершенно не говорю в своем катехизисе, что такие обряды не нужны или бесполезны. Церковь освящает всю жизнь человека. В Божественной Литургии есть молитвы о чем угодно: не только о спасении, о Царствии Небесном и духовной жизни, но и молитвы о хорошей погоде, о мире во всем мире, о путешествующих, больных. 

Литургическая молитва включает в себя в том числе и земные нужды, Церковь никогда не устраняется от этих нужд. Она не призывает нас говорить, что все это не имеет никакого значения, и надо только жить духовной жизнью. Наоборот, Господь нас здесь поселил, в этом мире: этот мир был дан Адаму, и Господь велел ему возделывать эту землю. 

Как правильно молиться? 

Иногда люди говорят: «Я не молюсь, потому что не умею молиться». Или: «Я не молюсь, потому что не знаю церковнославянский язык». На самом деле для того, чтобы молиться Богу, не обязательно знать какой-то иной язык, кроме того, на котором мы говорим и думаем. Действительно, в храме за богослужением употребляется особый, литургический язык, но для молитвы домашней это совсем не обязательно. С Богом можно общаться так же, как мы общаемся с родителями, детьми, близкими. Самое главное, чтобы наша молитва была искренней, благоговейной и сердечной. 

Молиться можно в любом месте и в любое время. В обычной домашней обстановке, а также в храме христианин молится стоя, взирая на иконы и сопровождая молитву крестным знамением, то есть осеняя себя знаком креста (…). Но в особых обстоятельствах можно молиться и сидя (например, в общественном транспорте), и даже лежа (например, если человек прикован к постели из-за болезни). При этом можно вообще воздерживаться от внешних знаков молитвы и, не открывая уст, молиться внутри себя одним умом и сердцем. 

Из книги митрополита Илариона (Алфеева) 

– Люди спрашивают: зачем Бог насадил в раю древо, от которого нельзя было вкушать, если Он наперед знал, что люди падут? Зачем потребовалась смерть Сына, Иисуса Христа? Где же благой и добрый Бог? Почему согрешили Адам и Ева, а ответственность понесли все их потомки? Вы отвечаете на такого рода недоумения и претензии к христианству в книге? 

– Я говорю о том, что грех пришел в мир из-за свободной воли человека. Бог не создал людей по подобию марионеток в кукольном театре: их дергают за веревочки, а они поднимают то руку, то ногу. Бог создал людей, которые призваны свободно и добровольно избрать добро. Но ошибка Адама неслучайно имела такое действие на человечество: эту ошибку повторяет вновь и вновь каждый новый Адам и каждая новая Ева. 

И я говорю о том, что Господь избрал очень необычный способ для спасения людей. Возможно, у Него были какие-то другие способы, но Он избрал именно этот: воплотился, стал человеком, чтобы искупить людей. 

Я сравниваю это с такой ситуацией: мы находимся на корабле и видим утопающего человека. У нас есть разные способы помочь ему. Мы можем, его увидев, пойти и доложить капитану судна; можем бросить ему спасательный круг и смотреть, как он будет выкарабкиваться; а можем броситься сами в эти бушующие воды, подвергнуть свою жизнь опасности и, может быть, потерять собственную жизнь, чтобы спасти этого человека. 

Именно так поступил Бог: Он бросился в море нашей жизни, Он отдал Свою жизнь для того, чтобы спасти всех людей. 

На всё Божья воля? 

Часто говорят: «На всё воля Божия». Это неверно. 

Воля Божия – только на добро; зло противоречит ей. Совершая вольно или невольно злое деяние, человек сознательно или бессознательно противится воле Божьей. При этом Промысл Божий действует таким образом, что даже злые поступки людей Бог способен обратить на пользу. 

Иногда спрашивают: почему Бог не наказывает грешников, преступников, негодяев, почему допускает зло, почему позволяет злым жить среди добрых и совершать свои злые дела? Ответ кроется не в том, что Бог не замечает зла или попустительствует ему, а в Его долготерпении (…) Если бы Бог автоматически пресекал любые проявления зла в человеческой природе, Он должен был бы лишить людей свободной воли. Это превратило бы их в марионеток, а человеческое сообщество – в кукольный театр. Бог ожидает от человека, что он на каждом этап своей жизни будет последовательно делать выбор в пользу добра – не по принуждению, а по собственному свободному выбору. Зло всегда противно Богу, но Бог не всегда пресекает зло, уважая свободу людей и их право на выбор – то право, которым Он Сам наделил их. 

Из книги митрополита Илариона (Алфеева) 

Беседовала Валерия Михайлова

 www.pravmir.ru