В этом году исполняется 140 лет со дня образования Оренбургского епархиального комитета православного миссионерского общества. Как в то время работали миссионеры, чего удавалось добиться, и какие препятствия перед ними вставали?

«По утверждению в православной вере…»

Оренбургская епархия в конце XIX – начале ХХ вв. была поликонфессиональным регионом, где кроме Русской Православной Церкви действовали старообрядческие, мусульманские общины и различные направления христианского сектантства. Территориальные рамки епархии охватывали Орский, Оренбургский, Верхнеуральский, Троицкий, Челябинский уезды Оренбургской губернии, Тургайскую и Уральскую области.

21 ноября 1875 года был открыт Оренбургский епархиальный комитет православного миссионерского общества. Комитет представлял собой общественно-религиозную организацию, членом которой мог стать любой православный. В его состав входили также чиновники и администраторы. Так, сто лет назад членами Комитета являлись: оренбургский губернатор и наказной атаман Оренбургского казачьего войска Н.А.  Сухомлинов, тургайский губернатор М.М.  Эверсман, действительный тайный советник И.Я.  Ростовцев, председатель окружного суда тайный советник П.А. Башкиров, ректор Оренбургской семинарии И.П.  Кречетович, протоиерей Оренбургского кафедрального собора П.А. Сысуев и другие.

Основные усилия Комитет направлял на организацию в Оренбургской епархии православной миссии «по утверждению местных инородцев в православной вере». Из отчета комитета за 1890 год узнаём, что для этих целей «на средства комитета содержались миссионерские школы в инородческих поселениях, приют для подготовления к крещению киргизских женщин и детей в Уральске и два стипендиата: в Симбирской центральной чувашской школе и в Казанской духовной академии».

«Дети не знают молитв…»

По поручению Комитета в 1892–1893 годах состоялась поездка по территории Тургайской и Уральской областей священника Ф.Д. Соколова, который должен был вынести заключение о своевременности и перспективности открытия миссии. Отчет Соколова обсуждался на одном из заседаний Комитета, состоявшемся в декабре 1893 года. В нем священник сообщал о многочисленных обращениях казахов к местным приходским священникам с просьбой о крещении.

Сам Соколов за время поездки крестил 21 казаха и двух татар. Эти обстоятельства позволили ему сделать вывод о необходимости скорейшего открытия православной миссии в Тургайской степи, потому что с принятием крещения «новообращенный только начинает духовный путь», и открытие миссии «необходимо с целью утверждения его в вере».

Во время поездки священник наряду с казахскими кочевьями посетил значительное количество заимок, хуторов и поселков русских крестьян-переселенцев. Ему довелось встречаться с русскими семьями, работающими и постоянно проживающими в казахских аулах. В этой связи Соколов сообщал об экономической зависимости, в которую попадали крестьяне-переселенцы, вынужденные наниматься на работу к зажиточным казахам или арендовать у них земли. Казахи запрещали русским батракам ставить в жилищах «иконы на видное место».

В Домбаровской волости Соколов встретил крайне нуждающуюся семью, которая не знала «ни поста, ни среды, ни пятницы». Ф.Д. Соколов также указывал на слабое развитие приходской системы, незначительное количество православных храмов и профессионально подготовленных священников. Таким образом, русские крестьяне не имели возможности в полном объеме удовлетворять свои религиозные потребности.

В сложившихся обстоятельствах казахи-мусульмане, по сообщению Соколова, в религиозно-нравственном отношении стали оказывать ощутимое давление на русских жителей региона. Русские «женщины и девицы, которые по разным причинам принуждены бывают жить в киргизских аулах, сожительствуют с киргизами-мухамеданами, а потом переходят в ислам, хотя такие случаи пока единичны».

Соколов указывал факты незаконного совместного проживания мужчин и женщин, многоженства, незаконного рождения детей, что являлось обычным делом. «Дети, – по свидетельству Соколова, – растут в полном неведении веры родной, но и народности, совсем окиргизиваются… даже взрослые из них – лет 16-17 – не знают молитв и перекреститься не умеют, и крестов и поясов не носят, говорят по-киргизски, в землянках сидят в шапках, и вообще ничем не отличаются от киргизят».

Информация о религиозно-нравственном положении русских, проживающих в Тургайской степи, которую представил в своем отчете о поездке Ф.Д. Соколов, вызвала широкий резонанс среди епархиальных властей и членов Оренбургского комитета миссионерского общества. После заслушивания данного отчета на заседании Комитета на него был наложен гриф «секретно».

В ходе обсуждения информации, представленной священником Ф.Д. Соколовым, члены Комитета признали существование данной проблемы. При этом подчеркивалось, что многие из переселившихся крестьян еще могут сохранить в себе «русскую народность». Для молодого же поколения, воспитывавшегося среди казахов-кочевников, возникло много проблем, в том числе опасность «окиргизиться как по языку, так и даже в религиозном отношении».

По мнению епархиальных властей, причиной такого рода опасности являлось неудовлетворительное состояние церковно-приходского школьного образования в уездах Тургайской области для детей переселенцев, «проживающих в степи среди киргизских аулов».

«Служившие делу миссии»

В материалах архивного фонда Оренбургского епархиального комитета православного миссионерского общества хранится «Инструкция миссионерам Оренбургской епархии» за 1900 год.

Деятельностью всех проповедников, действовавших на территории Оренбургской епархии, руководил епархиальный миссионер. В сферу его задач также входили разработка новых способов борьбы с расколом и проведение собеседований с отступниками по всей епархии. О своей деятельности и о работе миссии епархиальный миссионер сообщал в отчетах на имя Преосвященного. Отчетность подавалась ежемесячно и за истекший год.

Непосредственными помощниками епархиального миссионера были окружные (уездные) миссионеры. Сфера их деятельности была ограничена миссионерским округом (уездом). О результатах работы окружные миссионеры отчитывались епархиальному миссионеру и в Противораскольнический комитет каждые три месяца и по окончании года. Туда же подавались планы работы на каждое полугодие.

В своей деятельности окружные миссионеры должны были следовать «общим правилам по устройству миссии» 1888, 1908 гг. и указаниями епархиального миссионера. Так, место, время собеседований и проповеднические приемы окружные миссионеры должны были согласовать с епархиальным.

Окружные и епархиальные миссионеры занимались исключительно проповеднической деятельностью и не имели право совмещать свою работу с другими должностями. Исключением было преподавание в семинарии – предполагалось, что практический опыт миссионера позволит наилучшим образом подготовить будущих проповедников.

Под руководством окружных действовали благочиннические миссионеры. Это были священники, которые занимались миссионерской деятельностью в свободное от прямых обязанностей время. Они проводили частные и публичные увещания раскольников, распространяли специальную литературу. Во время посещения епархиального или окружного миссионера благочиннический миссионер сопровождал их и присутствовал на диспутах.

Немаловажную роль в структуре миссии занимали сотрудники миссионеров. Они набирались из числа населения. На местах сотрудники должны были оказывать помощь миссионерам (присутствовали на диспутах, сообщали о прибытии проповедника и т.д.). Они вели дневники, в которых фиксировалась информация о прибытии миссионера, проводимых мероприятиях, содержании бесед.

Методы и формы миссионерской деятельности включали проповеди, публичные и частные беседы по вопросам веры, распространение среди населения листков и брошюр религиозно-нравственного содержания. Публичная форма собеседований, в отличие от частной беседы, предполагала проведение ее в общественных местах при большом количестве присутствующих. Собеседования сближали миссионеров с местным населением и способствовали участию последних в деятельности миссии. Обязанность проводить публичные диспуты в Оренбургской епархии была возложена на епархиальных и окружных миссионеров.

Архивные документы свидетельствуют, что в большинстве случаев население проявляло большой интерес к собеседованиям, которые проходили в Оренбурге и по всей епархии. Для этого миссионеры предпринимали в среднем до семи поездок в год. Посещение миссионера было своеобразным событием в жизни прихода.

О приезде православного проповедника местное население информировали через духовенство, полицию или посредством объявлений. Существовала практика предварительной договоренности со старообрядцами о проведении диспутов.

«Наша вера велит жалеть каждого человека…»

Документальным свидетельством миссионерской деятельности является рапорт священника Николая Сейфуллина на имя епископа Оренбургского и Уральского Владимира за 1897 год.

«12 июля сего года я из г.  Кустаная выехал в миссионерскую поездку по степи с намерением проехать по направлению к Орску весь Кустанайский уезд на расстоянии 450 верст (1 верста = 1,06 км – О.С.) и далее по казачьей линии до г. Орска, от г.  Орска по казачьим поселкам, расположенным по Уралу, где около казачьих поселков вблизи живут киргизы в своих аулах. 13 июля, в воскресенье утром, остановились в степи по тракту на Николаевскую станицу на Юдаевой мельнице. Здесь три семейства русских. Сам Юдаев давно уже живет здесь, содержит мельницу на паях с киргизом ближнего аула С. Тумановым, который содержит и станцию земских лошадей.

Утром на поляне отслужили часы, после часов Юдаев попросил отслужить водосвятный молебен на мельнице, так как накануне ее только запрудили. Во время служения часов и молебна киргизы стояли почтительно вблизи русских.

Эту мельницу часто посещают киргизы. Дети Юдаева хорошо умеют читать, я дал им книжечку издания Троицких листков.

После молебна Юдаев пригласил нас и киргиз чай пить. За чаем завелась беседа религиозного содержания. Начал беседу киргиз-пайщик Юдаева по содержанию мельницы. Обратился ко мне с просьбой дать наставление его русскому товарищу Юдаеву, чтобы он верно вел дело. Начал тем обычным вступлением, каким каждый киргиз заводит речь о вере с русским: „Бог един, закон разный, скажи, батюшка, моему товарищу, чтобы он не вздумал меня обижать, обманывать. Я дела по мельнице не знаю, отлучаюсь часто; я же буду надеяться, что он не решится принимать на душу греха“, и прочее в этом роде. Я поговорил с ним о том, что наша вера велит жалеть всякого человека и добро творить людям и другой веры, что в церкви нашей каждому русскому об этом говорят.

Пришлось нам рассказать киргизам о событии Воскресения Христова. В беседе принял участие сопутник мой, учитель Граммаков, и с увлечением начал излагать события священной истории: о сотворении мира, грехопадении прародителей, искуплении рода человеческого, жертвоприношении, Троичности Единого Бога, о крестной смерти Искупителя, воскресении и вознесении Иисуса Христа. Беседу эту киргизы и Юдаев слушали с большим вниманием.

26 июля утром мы выехали из Орска по Оренбургскому тракту в г. Оренбург. По Оренбургскому тракту все казачьи поселки могут быть без всякой особой затраты миссионерских сумм прекрасными, не бросающимися в глаза миссионерскими пунктами. Конечно, все это будет достижимо в том случае, когда пастыри этих казачьих приходов проникнутся сознанием важности миссионерских начинаний Епархиального Начальства, и ревностно, участливо отзовутся на призыв своего Архипастыря, а не формально, только ради страха.

По Оренбургскому тракту есть два полуинородческих прихода, которые прежде были уж в очень печальном религиозном состоянии. Станица Ильинская – по населению своему разноплеменная и разноверная: тут есть и русские, и татары, а по вере – есть православные, раскольники, мусульмане и отпадшие от православия нагайбаки. Поселок Подгорный – русские и старокрещенные татары. Поселок Донской – смешанные пополам православные с мусульманами. Верхне-Озерного прихода станица Гирьяльская. В этой станице есть и церковь, и причт, 220 домов русских и 70 дворов татар. Поселок Ала-Байтал – русских 96 дворов, татар до 200 дворов. Станица Гирьяльская с своим разноплеменным населением, имея под боком киргизские аулы, могла бы служить весьма полезным миссионерским пунктом.

Станица Верхне-Озерная – сама по себе громадная, с большим базаром, на который собираются киргизы даже дальних аулов; к этому приходу принадлежит еще один поселок с разноплеменным населением. Эта станица также могла бы, и даже больше других имеет возможность послужить миссионерскому делу, быть даже в некотором роде центральным миссионерским пунктом.

Под самым Оренбургом Нежинский поселок мог бы быть тоже миссионерским, но население подгородное уж очень холодное к церкви и черствое сердцем, так что новообращенным здесь может быть только один соблазн, особенно от отпадших от православия татар – крещенных нагайбаков, которые хотя и негласно, но придерживаются мусульманства; да и у русских не у многих встретишь христианского милосердного участия».

«Для религиозно-нравственного просвещения…»

Большое внимание Оренбургский епархиальный комитет православного миссионерского общества уделял организации церковно-школьного образования в крае.

В отчете о деятельности Комитета вековой давности отмечается: «В 1915 году Епархиальный комитет вступил в 40 год своего существования. В состав миссии входили один окружной миссионер и I Богодуховский миссионерский стан в Оренбургской губернии, два окружных миссионера и два миссионерских стана – Макарьевский и Актюбинский в Тургайской области. Богодуховский миссионерский стан расположен на горе Маяк, в пяти верстах от г. Оренбурга, учрежден в 1900 году для религиозно-нравственного просвещения крещеных инородцев (татар, чуваш, мордвы и калмыков) и привлечение инородцев в лоно русской гражданственности. При стане существует для обучения православных инородческих детей второклассная школа. Помещается она в собственном каменном трехэтажном здании, выстроенном на средства Православного миссионерского общества. Цель школы – поднятие умственного и религиозно-нравственного уровня крещеных инородцев Оренбургского края (нагайбаков, чувашей, мордвы и калмыков) путем школьного образования вообще и, в частности, приготовление учителей и псаломщиков для инородческих школ и приходов Епархии.

В том году Оренбургская Богодуховская миссионерская второклассная школа имела три класс, кто это требовалось программами таких школ. К началу учебного года всех воспитанников было 59, к концу – 57, из них русских – 28, нагайбаков – 17, чувашей – 7, мордвы – 4 и калмыков – 1.

Ежедневное расписание в школе было пятиурочное, причем каждый из пяти уроков продолжался 50 минут, перемены между уроками были одна в 30 минут и три по 10 минут каждая. Уроки начинались с 8 часов утра и оканчивались в час дня. Вечерние занятия начинались в 5 часов и оканчивались в 8 часов вечера.

По средам и пятницам Великого поста уроки были сокращенные (по 40 минут), так как в эти дни учащиеся присутствовали в монастырском храме за литургией. Как отмечается в дошедших до нас документах, «в целях наилучшего воздействия на питомцев в духе Православной Церкви весь внутренний строй жизни в школе носит на себе печать церковности: день начинается и оканчивается общей молитвой, совершаемой в школьном храме по чину церковному, молитвой же предваряется и оканчивается каждый урок. В воскресенье и праздничные дни все ученики неопустительно присутствуют за богослужением, совершаемым законоучителем школы в зимнее время в школьном, а в летнее – в монастырском храмах, причем воспитанники, под руководством учеников старшей группы, исполняют по очереди обязанности чтецов».

«Стали настоящими христианами…»

Макарьевский миссионерский стан был отрыт одним из первых в 1894 году, при епископе Макарии (по его имени и был назван). Стан находился в 70 верстах от города Кустаная. В конце XIX века миссионер Г.  Крашенинников настаивал на открытии второго штата причта, поскольку со времени образования стана в его состав постепенно вошло и русское население. Теперь приход состоял из поселков Макарьевского, Степановского и Михайловского с населением около 2000 человек.

В отчетах миссионеров о жителях Макарьевского – принявших крещение киргизах – говорится: «Все они занимаются хлебопашеством и скотоводством. В землянках новокрещенных – вполне русская обстановка, вопреки традиционному киргизскому обычаю, стоят столы и стулья, в переднем углу висят иконы. В воскресные и праздничные дни они посещают храм. Аккуратно соблюдают предписания Православной Церкви. Словом, новокрещенные Макарьевского поселка стали настоящими, твердыми в вере христианами».

По мнению миссионеров, новокрещенных казахов этого поселка нельзя было назвать «истинными христианами, строго убежденными в правоте Христовой веры», так как многие из них, особенно новокрещенные первого поколения, не могли «вполне освободиться от прежних обычаев, привычек и воззрений».

К сожалению, не все мероприятия по усилению миссионерской деятельности были выполнены. Последовавшие события революции 1905-1907 гг., Первой мировой войны и революции 1917 г., затронувшие практически все сферы религиозной жизни, привели к прекращению деятельности Оренбургского епархиального комитета православного миссионерского общества.

Материал основан на статье начальника отдела информации и публикации документов Государственного архива Оренбургской области Ольги Николаевны Сгибневой в «Ведомостях Оренбургской митрополии»

Приходы.ru/Портал "Идите, научите все народы"