Главная цель катехизации
8 мин.
С каким вопросом Вы приехали на конференцию и какой ответ получили?
Священник Стефан Нохрин, руководитель Отдела по катехизации Хабаровской епархии. У нас в епархии создается и развивается система катехизации. И с течением времени стало очевидно, что краткосрочная катехизация всё-таки неэффективна. Мы сейчас проводим три беседы перед крещением, четвертая — исповедальная. Это, действительно, полезно и хорошо. Но это не даёт людям возможности полноценно воцерковиться. Поэтому параллельно с этой системой мы стараемся развивать и полное оглашение. Я приехал в первую очередь узнать, что такое второй этап оглашения, потому что сейчас я начинаю его со своей огласительной группой. Так что конференция, посвящённая второму этапу, мне была, как воздух, необходима. И ответ я получил: самое главное во втором этапе п—о сути рождение христианина. Приход человека не просто к каким-то понятиям о законе, о добродетельной жизни, а именно ко Христу. Это самый главный ответ, который я получил здесь.
Вы согласны с тем, что говорилось о конкретике — например, с тем, что не надо подробно объяснять «детали» картины сотворения мира?
Это вопрос сложный, и у меня ещё нет своего опыта. Всё-таки люди, с которыми я здесь общаюсь, исходят из своей практики. Поэтому я ещё, может быть, не знаю до конца, согласен я или нет. Но, во всяком случае, моя позиция такова: если человек умнее или опытнее тебя, его надо сначала выслушать. В целом ощущение у меня то же самое: что этих тем можно коснуться, но они ни в коем случае не должны быть центральными.
Что было для Вас самым сильным впечатлением на конференции?
Вчерашний вечер в братской радости общения, любви, песен (смеётся). Это эмоциональное. А в плане содержательном — наверное, общение, радость, взаимопроникновение с теми людьми, которые близки тебе по духу, умнее тебя, опытнее тебя и хотят помочь тебе научиться служить Богу.
* * *
Когда Вы ехали на эту конференцию, был ли у Вас какой-то вопрос, связанный с её темой, который интересовал Вас больше всего?
Священник Виталий Фонькин. Этот вопрос напрямую связан с темой оглашения и крещения. Это прежде всего проблема, которая является, наверное, главной для любого священника, и особенно настоятеля: часто сама современная форма существования прихода не даёт возможности осуществлять традиционное оглашение. Необходима община, без которой невозможно само оглашение. И самый главный вопрос для меня — как это гармонично сочетать, ничего не разрушая, никого не потеряв...
И вот в общении с другими священнослужителями я узнал про положительный опыт, который для меня стал примером решения этой проблемы. Так что, думаю, с Божьей помощью мы преодолеем все сложности.
Священник Игорь Кузьмин. Ну вот, например, такой вопрос. Он касается итоговой исповеди на втором этапе, исповеди за всю жизнь. Как здесь быть с катехуменами уже крещёными, участвующими в таинствах, имеющими приходской опыт исповеди? Как организовать процесс подготовки к исповеди так, чтобы она стала действительным и действенным покаянием?
Ответить на этот вопрос непросто, ведь он касается не только методики, о которой на конференции я уже услышал, но и вдохновения, которым должен быть исполнен не только катехумен, но и катехизатор. И это вдохновение на конференции явно присутствует.
Священник Самуил Бакаржи. (Смеётся.) Я приехал не с вопросом, а с тем, чтобы убедиться в правильности или, может быть, неправильности подходов. Тем более что нас географически разделяет большая территория, поэтому очень хотелось бы посмотреть на опыт, который имеется здесь, и, может быть, что-то применить в нашей стране.
Дьякон Иоанн Логинов. Думаю, не всегда нужно ставить перед собой конкретные и строго определенные задачи и вопросы, отправляясь на подобные встречи. Ведь конференция, как мне показалось, — это не столько официально-протокольное мероприятие, сколько особая форма христианского братского общения. А от общения нельзя требовать чего-то конкретного, иначе ты рискуешь вести диалог с самим собой, не замечая всего того, чем тебя может одарить подлинное христианское общение. Вопрошающей позиции должны сопутствовать открытость и доверие к тому опыту, которым богат твой собеседник. Поэтому «вопрос», по сути, был один: повнимательнее и повдумчивее всмотреться в опыт катехизаторов и иных участников конференции, причастных к катехизаторскому служению. Что я могу сказать об увиденном и услышанном? Мне приоткрылась еще одна грань той живой, динамичной и, безусловно, интересной традиции катехизации, которую можно назвать святоотеческой, и которая и по сей день живет и продолжает оформляться в нашей церкви.
Хотелось как-то сопоставить свой опыт проведения катехизации с наработками, накопленными иными катехизаторами за их многолетнюю практику. Ведь катехизация — это всегда живой и творческий процесс, которому ни через какие схемы и методические рекомендации не научишься. Суть катехизического научения воспринимается каким-то внутренним чувством, некой духовной интуицией (само собой, отрефлексированной богословскими знаниями). Было важно отследить вот это внутреннее совпадение (или несовпадение), пребывание в некоем едином пространстве церковной катехизической традиции.
Сергей Рогунов, сотрудник Новоспасского монастыря. Я впервые на мероприятии такого уровня и формата, организованном Свято-Филаретовским институтом. Поэтому я здесь скорее не как активный участник, а как человек впитывающий, изучающий, слушающий, проводящий какие-то свои параллели с тем опытом и с той по большей части постсоветской реальностью, в которой мне приходится жить и действовать. Так что каких-то своих вопросов, с которыми я приехал бы сюда, у меня не было. Что касается темы конференции, то в неё включено слово «этап». В Преображенском содружестве братств катехизация длится достаточно долго, действительно, есть некая этапность. В стране же у нас по большей части перед крещением проводятся четыре беседы, в лучшем случае шесть-восемь, а иногда бывает и две — и тут никаких этапов нельзя выделить. Тем не менее, поскольку священники — даже энергичные и мотивированные — чаще всего не имеют возможности длительно и серьёзно заниматься с потенциальными прихожанами, они вынуждены принимать то или иное решение, делать вывод о степени готовности человека ко крещению. Одна ситуация, одна реальность, система — это этапы, это последовательность, это ведение человека, это проверка, какие-то критерии. Другая реальность — это традиционная для современности приходская жизнь: несколько встреч, люди холодные и священник, который видит будущих прихожан и откликается на декларируемое ими желание креститься. Мне было очень интересно в связи с самим названием — что будет обсуждаться в контексте проблем основного этапа катехизации, какие параллели будут находить приехавшие гости, не являющиеся членами братства, и в первую очередь священнослужители, которые с этой ситуацией, с этой превалирующей приходской реальностью сталкиваются. Я, к сожалению, приходской катехизацией перед крещением не занимаюсь, но по дискуссии я понял, что параллели могут быть найдены, и даже когда их, казалось бы, нет, когда нет возможности ни критерии установить, ни проверить искренность человека — всё равно, критерий один: внутренняя готовность человека, но не по формальным признакам, а по невербальному общению между священником, крестящим этого человека, и самим человеком — катехуменом, оглашаемым.
Что Вам лично показалось самым важным?
Священник Игорь Киреев, директор Катехизаторских курсов во имя сщмч. Фаддея Тверского. Во второй день конференции я услышал замечательное обсуждение, где прозвучала мысль: необходимо прежде всего обращаться к совести, к воле человека и уж после этого к рациональному уму, который готов всегда найти ходы для самооправдания. Важным был и вопрос, как в кратком оглашении суметь разбудить в человеке духовный запрос. Именно это, конечно, волнует меня больше всего.
Ответ же на этот вопрос, на самом деле, на глубине очевиден. Катехизатор сам должен жить, гореть тем, о чём он говорит. И люди, которые приходят крестить своих детей, конечно же, реагируют на то, как проходит первая беседа с ними, с какой заинтересованностью, заботой, любовью, с каким вниманием (или, наоборот, формализмом) подходят к этому церковнослужители. К сожалению, катехизатора не всегда удаётся настроить на этот лад. Тем более что сейчас это становится «должностной функцией». И поэтому даже при всей внутренней расположенности человека он часто отвечает «по обязанности».
В самом начале 1990-х наши катехизаторы числились сотрудниками Российского открытого университета. И в какой-то момент мы почувствовали опасность, о которой Вы говорите, и приняли решение, что катехизаторы не будут получать зарплату. С тех пор все двадцать лет это служение у нас в братстве люди несут всегда бескорыстно.
Я знаю назначенных катехизаторов, которые зарплату не получают...
Ну да, это не гарантия...
Не панацея (смеётся).
Есть ли что-то, что Вас как-то особенно задело, заинтересовало?
Я бы сказал, что общий дух конференции очень хороший, и он растёт из года в год. Я на этих конференциях бываю ежегодно уже года три или, может быть, даже четыре. И вижу возрастающую общую атмосферу доверия, взаимопонимания, благорасположенности и заинтересованности в общем успехе дела катехизации в Церкви.
Священник Виталий Фонькин. На мой взгляд, самое важное, что здесь обсуждался именно живой практический опыт того, о чём мы обычно говорим большей частью как о теоретических вещах.
Священник Самуил Бакаржи. Тот опыт катехизации, которым делились сегодня участники конференции, действительно, богатый. Прошло 25 лет с тех пор, как церковь вышла из-под ига, и вряд ли можно сказать, что мы уже вполне самостоятельны... Ломается легко, а чтобы построить, чтобы восстановить церковную жизнь, нужны даже не годы, а смена поколений. Как бы хотелось, чтобы общая жизнь была налажена на приходах! Наше сердце тянется к тому, как всё должно быть, но, учитывая багаж прошлого нашего народа... Как давно взорвали бомбы в Японии?
Давно.
А отголоски есть по сей день... Так и та зараза, которая носилась по нашей стране 70 лет, тот яд безбожия, который вносился в жизнь всех людей, за 25 лет не перестал действовать. И учитывая, где мы были и откуда мы вышли, ещё многие поколения будут болеть этой болезнью. Конечно, за 25 лет свободы духовная и церковная жизнь очень существенно налажена в целостном своём аспекте. И исторический момент, в котором мы живём, это действительно исторический момент. Столько храмов построено за столь короткий период! И столько святых прославлено в лике мучеников... Этого никогда не было за всю историю существования Церкви на земле. Это действительно особая страница в её истории. Я часто говорю и моим прихожанам, и тем, с кем начинаю строительство храма, где я несу послушание как настоятель: налаживать жизнь приходится с нуля; в хорошее время, в золотое время мы живём. Мы не видим, как рушат купола и сбрасывают колокола, мы видим, как их возводят, поднимают. Сохрани Господь, чтобы больше никогда люди не увидели, как падают колокола с колоколен и валят на землю купола.
Проходит ли на вашем приходе или где-то ещё в епархии оглашение?
Каждый священник по возможности, которую имеет на приходе, проводит огласительные беседы.
Дьякон Иоанн Логинов. Наверное, самым ценным оказался опыт совместной братской молитвы. Каждый день конференции начинался с богослужения утрени, а заканчивался вечерней. Служба обязательно сопровождалась чтением Писания с последующей проповедью, обращенной к конкретным нуждам собрания верных. Вслух читались молитвы, которые сегодня в большинстве случаев, к сожалению, читаются священником про себя. Любой участник конференции мог за ектеньей вслух озвучить собственные прошения... Но все вышеперечисленные особенности богослужения сами по себе еще ничего не значат. Дело не в форме, а в том реальном живом наполнении, что формирует и определяет форму. И, как мне кажется, в данном случае за уставным оформлением молитвы стоял как раз подлинный опыт христианской веры и жизни.
Сергей Рогунов. Я с большим интересом отмечал для себя иногда нотки полемики между Александром Михайловичем Копировским, Владимиром Ивановичем Якунцевым с одной стороны и о. Георгием Кочетковым с другой. В их позициях по вопросу критериев и готовности человека ко крещению была видна разница между подходом мирянина, который, может быть, и выступает иногда фактически в роли пастыря, которому люди приносят сокровенные мысли, переживания, недостатки, и священником, который более глубоко и более достоверно может видеть душу человека. Видно, что разные подходы — есть более чёткий, систематический, и есть подход, связанный напрямую с икономией, когда можно и по-другому, а бывает и по-третьему. Вот это для меня было радостно увидеть, почувствовать — и палитру мнений, и спектр возможностей и, так сказать, механизмов. Это всё замечательно.
Каким было главное открытие для Вас на конференции?
Я не могу сказать, что у меня были одни представления, а тут они круто поменялись. Несмотря на то, что я впервые на таком мероприятии, у меня есть друзья и хорошие знакомые из братства, и я никогда не относился слишком настороженно и ригористично к его опыту — я всегда был склонен его поддерживать и положительно отзываться о трудах братства. Вообще, я считаю, что безусловно нужна система катехизации — она может быть такой, как в братстве, может быть иной, но всё равно, она нужна. Я очень рад, что я попал сюда, что я это увидел, что я к этому приобщился опытно, а не в теории и понаслышке, и никакой разницы — «до» и «после» нет. Если на практике бывают перегибы — так они есть везде и зависят от человека, а не от идей, которые работают на общее благо.
Беседовали Анастасия Наконечная, Дарья Макеева, Александра Колымагина
Продолжение, начало интервью см. здесь.
