Скачать в формате  DOC EPUB  FB2  PDF

Священник Андрей Лосский, д-р богословия, профессор литургического богословия, Свято-Сергиевский православный богословский институт (Париж)

Наше участие в евхаристии нельзя отрывать от предшествующего ему приятия Слова Божьего. Поэтому вхождению в Церковь через крещение обычно предшествует катехизация, которая, значительно перерастая передачу простого набора сведений, представляет собой целенаправленную подготовку к вступлению в новую жизнь. Именно такую практику старается применять в современной церкви свящ. Георгий Кочетков [1]. В знак признательности к его деятельности мы предлагаем ниже краткий обзор примеров из Нового завета, а также святоотеческих и литургических свидетельств, призванных показать, что с древних времен в Церкви таинства крещения и евхаристии были тесно связаны с глубоким и усердным изучением Слова Божьего.

Новозаветные свидетельства о первоначальной церкви

Сразу же после схождения Святого Духа на апостолов в день Пяидесятницы, согласно книге Деяний апостолов (Деян 2:1 и след.), Петр, их, как бы теперь сказали, официальный представитель (Деян 2:14–36), произносит свою первую проповедь, в которой объясняет случившееся. Петр возвещает слушателям тайну Креста и Воскресения в речи, которую можно назвать примером первой христианской катехизации [Gavrilyuk, 31 и далее.] [2]. 

Деяния доносят до нас то впечатление, которое произвели слова ап. Петра на собравшихся: они «поражены были в самое сердце» (Деян 2:37). Такое выражение передает пережитое ими глубокое внутреннее изменение и обращение: ведь выслушав первого из апостолов, они быстро приняли решение креститься (Деян 2:41). Можно заметить связь между крещением и предваряющим его словом: не аргументы, использованные оратором, привели к этому обращению, а Дух, Который подсказывает слова и обращает сердца.

В Деяниях апостолов мы встречаем немало других огласительных речей, нередко предшествующих крещению. Так, например, апостол Филипп оглашает, а затем крестит евнуха-эфиопа по его просьбе (Деян 8:30–39), [3]. Можно также выделить эпизод с преломлением хлеба (Деян 20:7 и след.), являющийся одним из первых упоминаний о священнодействии, которое позднее будет названо евхаристией. В то время этот термин употреблялся в общем смысле — действие благодати, и не обозначал конкретное священнодействие, как сегодня. Об этом собрании в Троаде не сообщается никаких подробностей; из текста нам известно лишь, что преломлению хлеба как таковому предшествует длинная речь апостола Павла (Деян 20:7–11), [4]. Перед тем как крестить первых язычников, Петр произнес огласительную проповедь, рассказав о чудесах, сотворенных Иисусом, Его смерти и Воскресении (Деян 10:34–47). В Ареопаге афиняне призывают апостола Павла взять слово, и Деяния апостолов знакомят нас с его речью (Деян 17:23–31). Упоминание Воскресения Христова, обещанного Им всему роду человеческому, лишь раздосадовало и рассмешило большинство слушателей, которые прервали оратора, но несколько человек все же примкнули к Павлу и через него ко Христу (Деян 17:32–34).

Таким образом, целый ряд эпизодов Деяний апостолов явно наводит на мысль о существовании связи между катехизацией и крещением или между произносимой речью и преломлением хлеба [5].

Древние святоотеческие свидетельства

Неизвестный автор «Дидахе» — произведения, очень близкого к новозаветным текстам, — продолжает тесно увязывать оглашение и крещение, подчеркивая, что последнее может быть преподано только после наставления о двух путях, о котором говорится в первой части книги [6]. 

Святой Иустин Мученик, или Философ, (ок. 150 г.) оставил нам первые описания литургических и евхаристических собраний своей эпохи в Риме. Автор включил их в первую из двух написанных им апологий, которые он адресовал римским императорам-язычникам. Тем, что адресаты не были христианами, возможно, объясняется небольшое количество предоставляемых св. Иустином подробностей, как и избранная им терминология. Однако можно заметить поразительное сходство между этими краткими, но емкими, описаниями и богослужебной практикой вчерашнего и сегодняшнего дней. В начале «Первой апологии» св. Иустин отмечает важность наставлений, предваряющих крещение, и необходимость обязательств со стороны крещаемого. Дословно:

Кто убедится и поверит, что это учение и слова наши истинны, и обещается, что может жить сообразно с ним, тех учат, чтобы они с молитвою и постом просили у Бога отпущения прежних грехов, и мы молимся и постимся с ними. Потом мы приводим их туда, где есть вода, и они возрождаются таким же образом, как сами мы возродились… (Iust. 1 Apol. 61) [Иустин, 92].

Далее автор объясняет, что такое крещение, не используя это слово, но обозначая соответствующий акт как «возрождение» и «просвещение», тем самым подчеркивая его тринитарный характер. Затем Иустин описывает крещальную евхаристию, настаивая на приеме неофитов в церковную общину:

После того, как омоется таким образом уверовавший и давший свое согласие, мы ведем его к так называемым братьям в общее собрание… (Iust. 1 Apol. 65) [Иустин, 97].

Следует первое в истории христианства описание евхаристического собрания; несколько ниже (гл. 67) оно дополняется рассказом о некрещальном воскресном богослужении. Об актуальности этих описаний свидетельствует то, что в них отмечается ярко выраженный общественный и церковный характер чина крещения, не позволяющий редуцировать последнее к частному богослужению. Новокрещеных действительно принимают, вводят и включают в общину братьев-христиан; это присоединение закрепляется их первым участием в евхаристии.

В этих описаниях, несмотря на недостаток подробностей и различия в терминах, можно ясно различить две части, из которых состоит нынешняя Божественная литургия, а именно: литургию оглашенных, или слова, и литургию верных. В крещальной литургии, о которой рассказывается в первом из двух приведенных отрывков, просвещение замещает чтения, которые формируют литургию слова, — чтения, упоминаемые во втором фрагменте (гл. 67).

Можно объяснить недостаток подробностей сдержанностью в отношении адресатов-язычников, к которым св. Иустин обращается, чтобы защитить своих братьев, гонимых за веру. Дисциплина сокровенного, или секретного (disciplina arcani), состоит в том, чтобы не открывать внешним тайну Христову, дабы избежать любого ее искажения [Ткаченко]. Об этом говорит, в частности, свт. Кирилл Иерусалимский [7]. Святой Иустин подчеркивает важность наставлений, возможно, катехизического характера, и это не позволяет считать, что в те времена крестили без подготовки и уж тем более рассматривать тогдашнее крещение как обособленный или магический акт, вопреки мнению некоторых сегодняшних исследователей [8]. Такое понимание является искажением, которое совершенно не соответствует святоотеческим представлениям о вхождении в Церковь через христианское посвящение, немыслимое без основательной подготовки. Современная церковь сохранила немало черт этого посвящения в обряде, почерпнутом из Евхология. Если сегодняшнее предкрещальное посвящение в христиане значительно сокращено по продолжительности (меж тем как в древней церкви оно могло занимать по времени, по меньшей мере, весь Великий пост), содержание молитв обряда остается глубоко сообразным огласительным крещальным молитвам древних отцов.

В той же «Первой апологии» содержится другое литургическое описание, которое описывает воскресное евхаристическое собрание с особым вниманием к возвещению Слова Божьего:

В так называемый день солнца бывает у нас собрание в одно место всех живущих по городам или селам; и читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов или писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова делает наставление и увещание подражать тем прекрасным вещам. Затем все вообще встаем и воссылаем молитвы (Iust. 1 Apol. 67) [Иустин, 98–99].

Судя по тому, что здесь говорится о чтениях из Священного писания, на собрании использовались евангельские отрывки, но, возможно, и тексты из Ветхого завета (апостолы, затем пророки).

Эти чтения далее истолковывает «предстоятель» собрания; этим термином обозначается, скорее всего, епископ. Толкование, если судить по используемому словарю, вероятно, паренетическое. Так, Слово Божье, провозглашаемое и истолковываемое в этом литургическом обрамлении, питает собравшихся, которые затем получают евхаристическую пищу. На основании свидетельства св. Иустина, можно утверждать, что эти две прекрасно дополняющие друг друга формы богообщения в ту эпоху не были разобщены, что соответствует как нашему нынешнему пониманию евхаристии, так и пониманию таинств в целом [9].

Получаемое в Церкви Слово Божье, обладает, следовательно, «питательной» функцией: о том, что это действительно так, пишут и другие древние Отцы. Ниже мы приведем наиболее показательные, на наш взгляд, примеры из трудов двух отцов — Оригена и свт. Иоанна Златоуста.

Говоря о евхаристическом собрании, Ориген устанавливает связь между святыми Тайнами и важностью восприятия Слова Божьего:

Вы, привыкшие участвовать в Божественных таинствах, знаете, когда вы принимаете Тело Господа, с какими благоговением и осторожностью вы следите, чтобы ничего не потерялось, как бы ни одна частичка святых даров не пропала. Ибо вы верите, и справедливо, что вы в ответе за то, чтобы по вашему небрежению ничего не пропало. Но если вы так осмотрительны по отношению к Его Телу, и правы в этом, то как же вы думаете, что небрежение Его словом вменится вам в меньшую вину, чем небрежение Его телом? (Orig. In Exod. 13. 3) [Ориген] [10].

Далее в этой гомилии снова говорится о восприятии Слова Божьего как при его слушании, когда оно возвещается в собрании, так и при усвоении верными его глубинного смысла через толкование, предлагаемое прославленным александрийским учителем. Предосторожности, употребляемые с самых древних времен по отношению к святым дарам, были чем-то само собой разумеющимся для слушателей Оригена: это подтверждают и иные свидетельства древних отцов [11]. В данном отрывке и в других местах проповедник проводит параллель между евхаристией и Словом, подразумевая, что последнее обладает не меньшим значением и не меньшей питательной ценностью для души, чем первая. Это, по всей видимости, представлялось не столь очевидным его слушателям, которые, несомненно, больше привыкли к восприятию материальной пищи, чем к внутреннему усвоению Слова Божьего, сколь бы необходимым оно ни было. Важно отметить в этом отрывке комплементарность этих двух форм приобщения Богу. Восприятие Слова Божьего, вплоть до сокровенных глубин нашего существа, при самом внимательном слушании, и восприятие евхаристических веществ суть два делания, каждое из которых нельзя рассматривать как самодостаточное и считать независимым от другого [12].

О взаимодополняемости этих двух форм приобщения к Богу Ориген свидетельствует в других отрывках, объединяющих Слово и Хлеб:

Мы пьем Кровь Христову не только когда воспринимаем ее по обряду Таин, но также и тогда, когда воспринимаем Его животворящие слова, как и Он сам говорит: «слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь» (Ин 6:63). Итак, суть Благословенный, Чью Кровь мы пьем, то есть, Чье учение воспринимаем (Orig. In Num. 16. 9) [Origen, 334–335] [13].

Здесь можно видеть, до какой степени древняя традиция увязывает учение и Пищу, отнюдь не трактуя их как отвлеченные понятия.

Позднее свт. Иоанн Златоуст также будет говорить о двоякой Пище, как о двоякой форме богообщения — через сознательное восприятие Его Слова и через приобщение евхаристических Тайн. Иисус Христос

хлебом животным называет Себя потому, что от Него зависит наша жизнь и настоящая, и будущая. Оттого и присовокупил: «ядущий хлеб сей будет жить вовек» (Ин 6:51), разумея здесь под хлебом или спасительные догматы и веру в Него, или Свое тело, потому что и то, и другое укрепляет душу. Хотя в другом случае при Его словах: «кто соблюдет слово Мое, тот не вкусит смерти» (Ин 8:52) иудеи соблазнились (Ioan. Chrysost. In Ioan. 46. 1) [Иоанн Златоуст 1, 302].

Таким образом, участие в евхаристии дает вечную жизнь, но — нераздельно с постижением учения через слушание Слова, постижением, которое является порукой жизни с Богом.

Крещальные катехизисы

Если Слово Божье, рассматриваемое как Пища, связано в большей мере с евхаристией, то его специфически катехизическое измерение соотносится также и с христианской инициацией, вхождением в Церковь через крещение [Riley; Saxer]. Тему важности оглашения, вслед за упомянутыми выше авторами, подхватывают их преемники. Многие из них оставили нам огласительные поучения, подготавливающие к вхождению в Церковь через крещение. Среди прочих вероучительных сокровищ их беседы содержат указания на воздействие, которое может оказывать богодухновенное слово. Некоторые опираются при этом в своих рассуждениях на этимологию слова катехеза, однокоренного слову эхо, отголосок [14].

Так, свт. Кирилл Иерусалимский (IV в.), которому принадлежит целый ряд огласительных крещальных поучений, обращается с приветственной речью к новым соискателям крещения. Он говорит им об отклике, который должны вызвать в их душах получаемые наставления: 

Смотри, какое великое достоинство дарует тебе Иисус: ты назывался оглашенным, быв оглашаем извне; слушал слово об уповании и не знал его; слушал тайны и не разумевал их; слушал Божественное писание и не постигал глубины его. Теперь уже оглашение произносится не вне, но внутри тебя (буквально: отголосок раздается внутри тебя. — А. Л.). Ибо Дух вселивыйся (см. Иак 4:5) соделывает ум твой храмом Божьим (Cyr. Hieros. Procatech. 6) [Кирилл, 10].

В противоположность простому набору сведений, который мог оставить слушателя равнодушным или не задержаться у него в памяти, катехизическое слово обращено к людям, желающим, входя в Церковь, взять на себя определенные обязательства, и это слово меняет их изнутри и обращает. Приведенный фрагмент говорит также о разумении тайн и о глубине Писания, которую предстоит постигнуть. Недаром далее в своих «Огласительных поучениях» автор уделяет столь обширное место объяснению Писаний [15]. Изучение Писаний и поиск их углубленного толкования должны, таким образом, сопровождать каждого человека, озаботившегося своим призванием жить с Богом, даже после его приобщения к христианству через крещение, ибо это лишь начало такого пути. 

Говоря также об отклике, свт. Иоанн Златоуст в одном из своих огласительных поучений требует отчета от своих слушателей. Он надеется, что его слова не будут пропущены ими мимо ушей и что сказанное им будет, напротив, претворено в жизнь, сообразно этимологическому значению слова «оглашение». 

Я пришел потребовать от вас прежде всего плодов того, что недавно было сказано вашей любви, ибо мы говорим не для того, чтобы вы только слушали, но и помнили сказанное и подавали нам делами доказательство этого, а лучше не нам, но Богу, знающему тайные помышления. Потому [наше слово] и называется оглашением (κατήχησις), чтобы и в нашем отсутствии оно отдавалось (ἐνηχῇ) в вашем помышлении. И не удивляйтесь, что мы пришли требовать плодов от семян только по прошествии десяти дней, ибо и за один день можно одновременно и посеять семена, и собрать жатву, потому что мы призываемся к состязаниям, укрепляемые не только своей крепостью, но и помощью Божией. Итак, те, кто усвоил сказанное и исполнил на деле, пусть продолжают стремиться вперед, а кто еще не приступил к этому доброделанию, пусть приступят теперь, чтобы последующим усердием отклонить от себя осуждение за беспечность. Да, возможно, возможно и тому, кто был весьма беспечен, восполнить всю потерю прошедшего времени последующим усердием (Ioan. Chrysost. Ad illum. catech. 1) [Иоанн Златоуст 2, 63–64] [16].

Это оглашение осуществляется перед Божьим взором, что не позволяет назвать его делом исключительно человеческим. Услышанное в поучении должно претворяться в жизнь; оратор ожидает этого от своих слушателей и призывает их настойчиво подвизаться или, по крайней мере, начать «доброе дело», чтобы предотвратить всякое поползновение к унынию в душах тех, кто склонен к беспечности. Такое увещевание является отчасти риторическим приемом, но вместе с тем сказанное обнаруживает силу произнесенного слова, подкрепляемого помощью Божьей, которая не замедлит поддержать также всякого слушателя, соглашающегося принять сообщаемое. Таким образом, оглашение, предваряющее прилепление ко Христу, откликается в сердце катехумена, или оглашенного, как христианина, воздействуя на него, при том что сила огласительного поучения коренится в силе Слова Божьего, обильно цитируемого и истолковываемого различными авторами, для того чтобы оно принесло плод в каждом. 

Заключение

Мы смогли убедиться в существовании прямой связи между священнодействиями и оглашением, ибо, в отсутствие поучения, любое священнодействие, призванное произвести подлинное обращение в человеке, рискует превратиться в нечто формальное или в обрядовую практику, которую невозможно осмыслить. С помощью осознанной и грамотно организованной катехизации, по примеру работы, проводимой о. Георгием Кочетковым (которому мы желали бы преподнести в качестве скромного дара эти заметки), крещение, евхаристия и все священнодействия обретают свою настоящую функцию — обращать сердца и содействовать христианину и всем людям на их пути к Богу.

Исходя из этой констатации, подобает отметить необходимость соблюдения равновесия между освоением Слова Божьего и литургической практикой. В византийской литургической традиции, как и в других традициях, такие священнодействия, как крещение и евхаристия, покоятся на глубоком библейском основании. Так, изучение Слова Божьего, оторванное от участия в литургии и в таинствах, может привести к интеллектуальному очерствению или к исключительно головному, рассудочному постижению Библии, которое не проникает вглубь души человеческой. Наоборот, знакомство с христианским богослужением без подлинного освоения Слова Божьего и его истинного смысла может вылиться в обрядовую практику, которая не будет выполнять свою основную функцию, — давать пищу человеку в его целостности и вести к его глубокому призванию — церковной жизни в Боге здесь, на земле, на пути к Царству, которому каждый сознательный христианин уже принадлежит.

Перевод Леонида Харитонова.

Примечания

1. С его деятельностью можно ознакомиться в статье «Une expérience nouvelle dans 
l’Église orthodoxe : les paroisses missionnaires et communautaires» [Une expérience], особенно с. 310–312, где рассказывается о литургической практике, характеризующейся «обновлением без реформизма» (с. 311), и о том, как библейской катехизации предоставляют подобающее ей место. 

2. См. также 1-е издание [Гаврилюк, 24 и след.]. Во французском издании материал второй главы был дополнен и разделен на два раздела (катехизация во втором и третьем веках). — Прим. ред. 

3. О других случаях крещения, предваряемого катехизацией, в Деяниях апостолов см.: [Guillet, 38–43].

4. Другое упоминание о преломлении хлеба находится в отрывке о кораблекрушении, где апостол народов призывает пассажиров восстановить силы пищей и, возблагодарив Бога, преломляет хлеб (Деян 27:33–36). 

5. Более подробный анализ огласительных бесед и крещений в Деяниях апостолов см. в книге П. Гарилюка [Gavrilyuk, 32–34; Гаврилюк, 24–26]. 

6. См. [Дидахе, 7 гл.], где содержится настоятельный совет предварять крещение оглашением; см. также анализ во французском издании книги П. Гаврилюка [Gavrilyuk, 89] и в предисловии к критическому изданию „La doctrine des douze apôtres (Didachè)“ [Rordorf, 31–36].

7. Об этом авторе см. ниже. О том, что содержание молитв не подобает сообщать непосвященным и о важности устного предания см., в частности, трактат свт. Василия Кесарийского (+379) «О Святом Духе» (гл. 27). Об атмосфере секретности, которая должна была окружать оглашение, см. анализ П. Гаврилюка [Gavrilyuk, 198–205; Гаврилюк, 159–165]. 

8. О крещении, потерявшем свой литургический и церковный характер, чтобы стать «частным» или семейным, см. размышления протопр. Александра Шмемана в книге «Водою и Духом» [Schmemann, 32–34; Шмеман, 205–207].

9. Более детальный комментарий к терминам, используемым Иустином в его литургических описаниях см. в: [Cabié, 29–34]. 

10. См. комментарий к приведенному отрывку у П. Жакмонта [Jacquemont, 177]. 

11. К ним привлекает внимание П. Фортье [Fortier, 263, n. 1].

12. В византийской литургической традиции совершение литургии слова без участия в евхаристии остается чем-то исключительным. 

13. Цит. и коммент. П. Жакмонта [Jacquemont, 183].

14. Греческое слово κατήχησις содержит ἦχος, подобно тому как русское оглашение содержит глас.

15. См., напр., § 33–36 его 4-го огласительного поучения, где содержатся рекомендации по чтению книг Священного писания [Кирилл, 63–66]. 

16. О месте этого текста среди огласительных бесед свт. Иоанна Златоуста см.: [Piédagnel, 20–32]. Об огласительных гомилиях свт. Иоанна Златоуста также см.: [Пролыгина].

Источники

1. Дидахе = Учение двенадцати апостолов (Дидахе) // Писания мужей апостольских. Москва : Изд. Совет РПЦ, 2003. С. 25–63. 

2. Иустин = Святой Иустин, Философ и Мученик. Апология 1, представленная в пользу христиан Антонину Благочестивому // Он же. Творения. Москва : Паломник : Благовест, 1995. С. 31–104. 

3. Иоанн Златоуст 1 = Иоанн Златоуст, свт. Беседы на Евангелие святого Апостола Иоанна Богослова // Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. Т. 8. Кн. 1–2. Санкт-Петербург : Изд-е СПб. Духовной Академии, 1902. С. 5–604. 

4. Иоанн Златоуст 2 = Иоанн Златоуст, свт. Гомилия Ad illuminandos catechesis 2 // Он же. Огласительные гомилии. Тверь : Герменевтика, 2006. С. 63–82. 

5. Кирилл = Кирилл Иерусалимский, свт. Поучения огласительные // Он же. Поучения огласительные и таинствоводственные. Москва : Благовест, 2010. С. 18–323. 

6. Ориген = Ориген. Гомилии на книгу Исход / Пер. А. Шперла. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Origen/gomilii-na-knigu-ishod/ (дата обращения: 09.06.2021). 

7. Origen = Origen. Homélies sur les Nombres / Transl. By A. Méhat. Paris : Cerf, 1951. 570 p. (Sources chrétiennes ; v. 29).

Литература

1. Гаврилюк = Гаврилюк П. История катехизации в древней церкви. Москва : Свято-Филаретовская МВПХШ, 2001. 320 с. 

2. Пролыгина = Святитель Иоанн Златоуст. Огласительные гомилии / Сост., введ., перев. с древнегреч., коммент., библиогр. И. В. Пролыгиной. Тверь : Герменевтика, 2006. 256 с. 

3. Ткаченко = Ткаченко А. А. Disciplina arcani // Православная энциклопедия. Т. 15. Москва : Православная энциклопедия, 2007. С. 413–414. 

4. Шмеман = Шмеман Александр, протопр. Водою и Духом : О таинстве крещения. Москва : Гнозис : Паломник, 1993. 224 с. 

5. Cabié = Cabié R. L’Eucharistie. Paris, 1983. 288 p. (L’Église en prière; v. 2). 

6. Fortier = Homélies sur l’Exode / Fortier P. (transl.). Paris : C erf, 1947. 275 p. (Sources chrétiennes; v. 16.). 

7. Gavrilyuk = Gavrilyuk P. Histoire du catéchuménat dans l’Église ancienne. Paris : Cerf, 2007. 406 p.

8. Guillet = Guillet J. De Jésus aux sacrements. Paris : Cerf, 1986. 68 p. (Cahiers de l’Évangile; v. 57). 

9. Jacquemont = Jacquemont P. Origène // Rordorf W. et al. L’Eucharistie des premiers chrétiens. Paris : Beauchesne éditeur, 1976. P. 177–186 (Le point théologique; v. 17). 

10. Piédagnel = Piédagnel A. Introduction // Jean Chrysostome. Trois catéchèses baptismales. Paris : Cerf, 1990. P. 13–106 (Sources chré tiennes; v. 366). 

11. Riley = Riley H. M. Christian Initiation: a Comparative Study of the Interpretation of the Baptismal Liturgy in the Mystagogical Writings of Cyril of Jerusalem, John Chrysostom, Theodore of Mopsuestia and Ambrose of Milan. Washington, DC : The CUA Press, 1974. 481 p. 

12. Rordorf = Rordorf W. Introduction // La doctrine des douze apôtres (Didachè) / Introduction, texte, traduction, notes, appendice et index by Rordorf W and A. Tuilier. Paris : Cerf, 1978. P. 1–128 (Sources Chrétiennes; v. 248). 

13. Saxer = Saxer V. Les rite de l’initiation chrétienne du IIe au VIe siècle. Esquisse historique et signification d’après leur principaux témoins. Spoleto : Centro italiano di studi sull’alto medioevo, 1988. 691 p. 

14. Schmemann = Schmemann Aleksander, archpriest. D’eau et d’Esprit. Paris : Desclée de Brouwer, 1987. 212 p. 

15. Une expérience = Une expérience nouvelle dans l’Église orthodoxe : les paroisses missionnaires et communautaires // Contacts. Revue française de l’orthodoxie. 1991. N. 156, 4e tr. P. 308–317.

Вестник Свято-Филаретовского института. 2021. Вып. 39. С 48–62.