Вопрос об эффективности того или иного подхода к стратегии и тактике миссии Церкви довольно активно обсуждается в последнее время в Православной Церкви. Это радует. Это означает, что нам небезразлично, как в условиях современного нам общества будет действенно выражаться евангельский императив: «Идите, научите...». А то, что «надлежит быть и разномыслиям», должно нас только укреплять в стремлении к здравой дискуссии по поводу того, что все же эффективнее и как эту эффективность правильно оценить.

Для чего мы обращаемся к людям, не знающим Христа?

Во многих теоретических статьях по миссиологии мы прочитаем, что целью миссии является обожение человека, теозис. Но, кажется, совершить его извне хоть с кем-то одним, хоть с массой народа нам будет невозможно. Следовательно, цель должна быть реально достижимой, например, мы хотим, чтобы какой-то человек задумался о смысле жизни, начал регулярно «ходить в церковь», читать вечерние и утренние молитвы и выстаивать все службы. Также целью своих действий мы можем считать, например, создание у толпы подростков, слушающих определенную музыку, позитивного образа Православия, разрушение стереотипов СМИ о Церкви или увеличение статистического количества военнослужащих граждан, идентифицирующих себя с РПЦ МП. Один именитый сетевой специалист по миссии так сформулировал конечную цель своих действий: «чтобы у прихожан появились бОльшие духовные запросы». Все это может быть частными, локальными целями конкретных миссионерских программ, которые могут мирно сосуществовать в одной епархии или даже на одном приходе. Однако нам нужна некая общая, единая для всех, но реально достижимая сверхзадача.

Нет нужды придумывать очередную отсебятину – обратимся к цитированным в начале нашего текста словам из Евангелия от Матфея. Вот хороший термин, хоть и не родился он в недрах Православной Церкви (собственно говоря, как и вся наука миссиология) — великое поручение: «Идите научите все народы, крестя их...», — или то же у Марка: «...идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет». Лука так передает слова Спасителя, сказавшего, что надлежало: «...проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима. Вы же свидетели сему».

Итак, согласимся, что такой задачей является активное — «идите», предложение некоего нового опыта и знания — «научите». Знания о Христе. Опыта евангельской жизни — «вы же свидетели сему». Повествование, научение, свидетельство, встреча, включение в контекст Откровения — вот синонимы миссионерства. Следовательно, мы обращаемся к не знающим Христа людям, чтобы рассказать о Нем то, что нам самим опытно известно. Именно это и есть цель наших действий, а не что иное.

Лирическое отступление

Кажется, банальные вещи мы сейчас тут обсуждаем. Ведь еще 160 лет назад апостол Сибири и Америки митрополит Иннокентий пишет графу Протасову: «Мысли мои заключаются в том, что мы, как преемники Апостолов, непременно должны вполне соответствовать своему званию, т.е. мы должны учить. По нынешним действиям нашим, мы почти ничто иное, как жрецы, как совершатели таинств и обрядов». И учить, следуя мысли святителя, не Типикону и Часослову, а Евангелию. Вот и Патриарх даже в недавнем интервью говорит: «Главная задача Церкви — проповедь Евангелия и приведение людей не просто в храмы как памятники истории и шедевры искусства, а ко Христу».

Но без этих банальных вещей нам не обойтись, к сожалению, так как, похоже, что известны они не всем, и множество локальных миссионерских целей в умах теоретиков и практиков миссионерства подменяют одну единственную, заповеданную нам в Евангелии.

Массово или индивидуально? Примеры

Итак, задача миссионера — предложить новый опыт и знание о Христе. Как лучше это совершить — обратившись к массам или в тесной беседе? Существует несколько традиционных примеров, приводимых разными сторонами в полемике. Однако говорить, например, о массовой миссионерской акции апостола Петра в день Пятидесятницы мы просто не имеем права, так как он обращался к заведомо «людям набожным», укорененным в Традиции и знающим Писание, ссылаясь на чтимых ими пророков.

А вот апостол Павел с его типичной миссионерской беседой в ареопаге выступил, наверное, провально. Притом, что он выступал перед любителями слушать всякие новости. Нам, правда, известны некоторые обращенные после этой массовой встречи, но и те уверовали, только «пристав к нему», т. е. после личного контакта.

Равноапостольный Владимир использовал весьма своеобразный миссионерский метод: «Кто не крестится, не друг мне и дружине моей». Хотя мы не можем с уверенностью сказать даже, где крестился сам князь, а уж тем более, что там точно происходило в Киеве 1 августа 988 года, но говорить и об этом событии как об успешной массовой миссионерской акции я бы не стал. Успешной и массовой она была точно, а вот миссионерской ли?

Пример массовых миссионерских действий можно вспомнить и из истории римо-католических миссий в Индии, правда, более из области курьезов. Я имею в виду XVI век, когда приехавшие из Европы братья-миссионеры переодевшись в индусов заходили в воды реки Ганг вместе с аборигенами, совершающими ритуальное омовение, и брызгали налево-направо, произнося шепотом крещальную формулу. Что нам мешает делать так же, если критерием оценки у нас должна служить массовость?

Научение Евангелию всегда предполагает — видеть глаза друг друга. А любая массовая акция — анонимна в принципе. Там нет диалога, нет собеседника. Это артиллерийская «стрельба по площадям» практически без обратной связи. Если в малой группе видно каждого нового человека, то оценить именно миссионерскую результативность телевизионного ток-шоу или концерта невозможно.

Критерии оценки

Мне попались недавно серьезные статистические выкладки, показывающие, как широко Православие распространяется среди жителей России. Они содержали данные за несколько последних лет, свидетельствующие о том, что во время Великого Поста незначительно снижаются поставки мясопродуктов в гостиницы и рестораны Москвы. То есть какие-то люди серьезно эти вещи подсчитывают и делают выводы об успешности проповеди.

Впрочем, наверное, самой большой ошибкой для нас было бы начать оперировать цифрами. В тот же день Пятидесятницы в Сионской горнице собрались практически все верные, — «собрание человек около ста двадцати». То есть чуть больше ста человек из всех тех, к которым в течение трех с небольшим лет обращался Христос. Притом, что в массовых акциях-беседах участвовало, как нам известно из Евангелия, до «пяти тысяч человек, кроме женщин и детей». Считать ли при этом Его проповедь эффективной — вопрос, конечно, риторический.

А вот миссия Павла, видимо, была все же успешной, если несколько человек к нему пристали. Наверное, они единственные были, кто с Павлом встретился глазами...

Новые саддукеи

Технология миссии опробована давно и всем известна: будь искренним в желании рассказать о Христе. Методология может быть самой разнообразной, но для нее есть общий критерий — она должна быть честной. Говоря о Евангелии, мы не имеем права поступать не по-евангельски. Мы не можем недоговаривать, хитрить, заманивать, вводить в заблуждение и тому подобное. Мы обязаны лишь свидетельствовать.

В этом контексте вечеринки типа «соберемся, потанцуем, заодно и Библию почитаем» и прочие проекты в формате easy reading&listening не актуальны. Потому что там не говорят — ты должен будешь измениться, преобразиться, и это заставит тебя трудиться, и это заставит тебя, возможно, страдать! И никто из ныне живущих не даст тебе гарантий спасения! Там «формируют позитивный образ Церкви». Это также важно, но можем ли мы считать подобное времяпровождение приоритетным?

Все эти групповые тренинги, курсы молодежных лидеров и прочее на самом деле — шелуха, обертки конфетные. Ставить их во главу угла и серьезно думать, что наша конечная цель — собирать стадионы, может только не вполне здравомыслящий человек.

В ситуации постмодерна, в среде масс-медиа мы проиграли, не оторвав еще пяток от старта. Впрочем, хотя соблазн и велик, не стоит пытаться запрыгнуть в эту телегу — она несется в пропасть. Конечно, издать глянцевый журнал многотысячным тиражом, устроить рок-концерт на стадионе, запустить пару ток-шоу на ТВ на церковную тему легче, чем кропотливо трудиться над созиданием общинной жизни Церкви — при малых затратах времени выходит немалый медийный шум. Вполне в духе времени. Но вот интересный пример мне попался в одной недавней книжке: из двух известных нам иудейских религиозных партий Евангельского периода, одна — фарисеи -- была замкнута в своих религиозных условностях, традициях, своеобразии, неприятии культуры оккупантов. Другая — саддукеи — была более прогрессивной, открытой всему новому, ориентированной на дружеское общение с Римом. Первые прошли сквозь века, как нож сквозь масло, практически не видоизменившись в своих «гетто». Вторые — бесследно исчезли.

Видимо нам следует задать себе вопрос — что мы хотим сохранить в итоге, а чем готовы пожертвовать для достижения цели? На одной конференции, пару лет назад, я услышал необычное словосочетание в докладе иностранного профессора: «богословская жертва». Речь шла о современном миссионерстве. Возможно, все же нам следует не кидаться жертвовать чем либо важным в угоду духу времени, а иметь мудрость «не века сего и не властей века сего преходящих»?

Кстати, о гетто...

Стоит вспомнить, что гетто — способ существования сообщества в критических условиях, позволяющий сохранить культурную, религиозную и прочую идентичность. Сейчас этот термин в ходу у определенной части авторов, пишущих о миссии. Они говорят об опасности «культурного гетто» и предлагают бороться за... впрочем, не так важно, что они предлагают. Зачем употреблять навязанную извне терминологию? Есть прекрасный образ, иллюстрирующий способ бытия Церкви Христовой в этом мире. Конечно, Церковь не должна быть гетто, она должна быть в этом мире... оазисом райского сада. Созидание таких оазисов — малых общин, открытых всем входящим, но культурно и религиозно самобытных — миссионерская парадигма 21 века. Только такой метод возможен во враждебной среде. Не следует строить иллюзий: современное общество в ситуации постмодерна является именно враждебной средой для проповедников Единственной Истины.

Церковь — open community

Что же тогда может быть масштабным? Вот сейчас предлагают ввести еще один термин — «точечная миссия». Что это значит? Это значит, что вместо глобальных проектов следует отдать приоритет созиданию малых общин на приходах, групп, изучающих Евангелие, куда может прийти любой человек с улицы и где его встретят приветливым взглядом. Групп, где все знают друг друга по имени.

Это может быть просто воскресная беседа после Литургии, для начала. Важно созидание «инобытной» среды, дверцы из мира сего с четко очерченной инаковостью. Места, где человек, отягченный заботами века, сможет обрести то, что необходимо дает осознанное исповедание веры — радостотворный мир в душе. Нельзя размывать границы Церкви; экуменизм — следствие либерального богословия модерна — давно проиграл, и мы свидетели этому. Постмодернистский трэнд — жизнь в трайбе, в комьюнити. Но что мешает Церкви продолжать быть неотмирным «open community» на протяжении уже двух тысяч лет?

Для приходского священника это будет стоить потраченных времени и усилий.

Хотя существует проблема, стоящая перед священноначалием, — как мотивировать духовенство на такой род деятельности. Там же, где это уже практикуется, хорошо распространить опыт на близлежащие приходы. Чтобы каждый активный прихожанин стал проводником миссионерской энергии.

Сколько у нас в России приходов? Двадцать восемь тысяч, кажется.

Это вам не Лужники собрать раз в году. Вот где глобальная миссия — насадить и возделать двадцать восемь тысяч оазисов рая в России.

Так все же что эффективнее?

Я понимаю, что кого-то восхищают массовые, тщательно отрежиссированные сборища. Телетрансляции. Люди чувствуют восторг и ликование от всего этого, ощущение собственной значимости. Есть люди, которые получают удовольствие от масштабных скоплений народа. Ничего не поделаешь. Но какое отношение это имеет к реальному свидетельству о Христе? Почти никакого, кроме одного и очень важного. Это создает необходимый информационный фон.

Миссионерская деятельность обязательно должна быть дифференцирована по области воздействия. Равнодушные агностики требуют встряски? Вот здесь и место проповедей на концертах, «агрессивного миссионерства», телепередач и острых публикаций. Это передовые отряды миссионеров — легкие, мобильные и дерзкие. Стреляющие «по площадям». Но их труд не имеет смысла без подкрепления, без тыла. А наша target group — это люди, задавшие себе «главные вопросы». Не важно, вследствие ли наших миссионерских действий или по иным причинам. Люди, которые ничего не знают пока, но уже захотели что-то узнать. Которых можно спросить: «разумеешь ли, яже чтеши»?

И здесь возникает закономерный вопрос. Мы можем приложить множество усилий для того, чтобы «потревожить чужое болотце» и пробудить интерес. И концерты организовать, и ток-шоу провести на ТВ, и стадионы собрать можем для этого. Не проблема это ныне. Но... куда придут эти пробудившиеся?

Все это станет бесполезной тратой времени и сил, если, выходя со стадиона или выключая телевизор, человек задумается о смысле жизни, но ему не укажут, где искать ответа. Если в ком-то пробудят жажду, но не дадут воды. Если человек захочет придти... а идти будет-то и некуда.

Поэтому и следует приоритет отдать созиданию тех мест, куда, собственно говоря, мы зовем тех, к кому обращаемся с желанием пробудить и потревожить. Ибо там-то, в этих «оазисах рая», о которых выше говорено уже, все прочее, настоящее, нам, человекам невозможное, и творится.

К счастью, сейчас существует множество приходов с активной жизнью. Но большинство все же живет по привычным «традициям»: священник видит прихожан только на службе. Прихожане, годами стоящие рядом в храме, не знакомы друг с другом. Вот здесь — поле для деятельности, прежде всего архипастырской.

Миссионерский съезд

А вот одно масштабное собрание, думаю, необходимо провести. Я имею в виду очередной съезд миссионеров. Иначе скоро все миссионеры уже публично передерутся между собой на потеху атеистам. А чтобы он был продуктивным, предварительно, за полгода, создать несколько комиссий по назревшим проблемам. Провести ряд встреч и круглых столов. Таким образом, съезд, который обычно длится 2-3 дня, будет обсуждать уже серьезно проработанные вопросы. Итоговые документы передать в Священный Синод и Патриарху для рассмотрения и возможного утверждения в качестве обязательных и общецерковных. Тогда и смысл будет в работе.

Мои «пять копеек» к грядущему съезду

Что необходимо на мой взгляд.

1. Наконец обсудить и утвердить реальный статус миссионерского прихода.

2. Тщательно рассмотреть допустимые изменения в богослужении (и недопустимые — соответственно).

Ввести понятие «территории особой миссионерской ответственности (или попечения)» в которые прежде всего включить труднодоступные места — Арктику, Север, Дальний Восток, приходы Русской Православной Церкви в исламских странах и т.п. Сюда же можно внести и большие индустриальные города, где в «спальных» районах нет ни одного храма, и огромные промышленные предприятия. Обязательно следует четко определить канонический статус такой «территории».

Думаю, что этот список многие смогут дополнить.

Игумен Агафангел (Белых)

www.vladivostok.eparhia.ru