Литургия и оглашение
11 мин.
Неосведомленному человеку, присутствующему на богослужении, Божественная литургия — в том виде, в каком ее совершают в наши дни — представляется чередой малопонятных обрядов и символов, входов и выходов из алтаря, ектений, возгласов, песнопений, чтений из Священного Писания, между которыми, на первый взгляд, не прослеживается никакой связи. На самом деле это не так, стоит только присмотреться и вникнуть.
Может возникнуть соблазн полагать, что литургия связана с катехизацией лишь постольку, поскольку катехизация призвана объяснять литургию и делать ее понятной для сознательного участия в ней. Рассуждения о катехизическом характере Божественной литургии (помимо чтения Священного Писания, проповеди и произнесения Символа веры) могут показаться довольно далекими от реальности, а утверждение о том, что Божественная литургия являет собой совершенное огласительное наставление, — абсурдным и триумфалистским. Тем не менее, серьезный анализ Божественной литургии и глубокого смысла катехизации подводит нас к этому утверждению.
Катехизация — продолжение учительного служения Спасителя в Церкви
Чтобы понять, в чем состоит катехизический характер Божественной литургии, прежде всего, нам необходимо разобраться со значением терминов «огласительная беседа» (cateheză) и «катехизация» (catehizare). Слово «катехизация» происходит от греческого глагола κατήχεϊν, первоначальное значение которого было «оглашать», «сообщать широкой аудитории». Отсюда его смысл — «научать другого устно». В более узком смысле, катехизация подразумевает «живую передачу сокровищницы веры новым членам, вступающим в Церковь», посвящение в тайны христианской веры тех, кто желает креститься и таким образом стать членами Церкви. В целом, термины «огласительная беседа» и «катехизация» относятся к детоводительному призванию Церкви, ко всему ее учительному служению, которое, разумеется, направлено не только на внешних, но и на всех членов Церкви, независимо от их возраста и времени крещения. «Огласительное слово есть живой отзвук материнской речи Церкви, а сама катехизация — это вынашивание, рождение и созревание веры в ту меру, которая необходима для крещения, это особый труд возвещения, слышания и личностного усвоения материнского слова Церкви, укоренение Логоса в глубине человеческого сердца через осенение Духом Святым, созидание обители Бога живого в живом человеке, подлинное личное Благовещение».
Катехизация представляет собой одно из важнейших измерений служения Церкви, выражение ее призвания к научению, продолжение учительного служения Спасителя. Таким образом, оно не сводится только к передаче знаний. Христос воплотился не для того, чтобы преподать нам доктрину, которая удовлетворила бы нашу интеллектуальную любознательность, но чтобы даровать нам вечную жизнь, делая нас причастниками Царства Небесного. И вечная жизнь, как учит Христос, есть познание Бога: «жизнь вечная в том, чтобы знали Тебя, единого истинного Бога, и Кого Ты послал: Иисуса Христа» (Ин 17:3). Это вхождение в личные живые отношения, основанные на любви, с Богом, через исполнение слов Христа. Его проповедь является призывом к общению. Это призыв к людям принять Царство Божие через покаяние: «С того времени начал Иисус проповедовать и говорить: кайтесь, ибо близко Царство Небесное» (Мф. 4:17).
Христос как верховный Учитель не предлагает нам некие знания «для нашего общего развития», но раскрывает нам небесные тайны, необходимые для нашего спасения. Он дарит познание Бога в Духе Святом тем, кто исполняет Его заповеди, отвечая взаимностью на любовь Божью. Это служение Христос продолжает в Церкви — Его Теле, объемлющем род человеческий, через Духа Святого, сошедшего на Церковь в день Пятидесятницы. Церковь есть «обитель» Святого Духа, Который пронес через череду мятежных веков драгоценное сокровище Истины, открытой Богом. Миссия Церкви состоит в том, чтобы вводить своих чад в пространство бытия Божьего, вести их к обожению, сочетая их органически и личностно с Личностью Самого Христа, чтобы каждый член Церкви становился личностью во Христе и ради Христа, так чтобы больше жили не они, но Христос в них (Гал. 2:20).
Следовательно, миссия Церкви заключается в том, чтобы укреплять свои члены в бессмертии и вечности, делая их причастниками Божественной природы (2 Пет 1:4), прививать каждому своему члену убежденность в том, что нормальное состояние человеческой личности — это бессмертие и вечная жизнь, что человек — странник, который проходит путь через смерть и все преходящее к бессмертию и вечной жизни.
Именно в контексте этой миссии следует понимать катехизацию как продолжение учительного служения Христа в Церкви.
Катехизация — это постоянный призыв, который Церковь обращает и к тем, кто вне ее, и к своим членам. Это призыв к бессмертию и вечности, к новой жизни во Христе и к обожению. Это возвещение о великих делах Божьих, которые Он совершал и совершает для нашего спасения. Это призыв приобщаться к этим плодам в Церкви через таинства. «Через таинства, — пишет святой Николай Кавасила, — приходит Христос, водворяется в нашей душе, соединяется с ней и пробуждает ее к новой жизни». Через Крещение мы умираем и воскресаем во Христе, через Миропомазание на нас нисходит Святой Дух, а в таинстве Евхаристии мы вкушаем Тело и Кровь Христовы, будучи членами Его Тела. Это внутреннее преображение, которое совершается в нас через действие таинств, приуготовляется и дополняется катехизацией, которая взращивает веру через посвящение в спасительное учение и призыв к аскетическим усилиям по избавлению от страстей.
Святые отцы различают между верой от слышания, которая приводит нас ко Христу, и той верой, которая составляет саму жизнь Церкви и ее членов. О такой вере апостол Павел говорит, что она действует так, «чтобы вселился Христос в сердца ваши» (Еф. 3: 17). Св. Максим Исповедник первую веру называет простой или верой от слышания, а вторую – совершенной или верой от видения, единством и общением человека с Богом.
Спасение достигается только тогда, когда человек переходит от простой веры к вере совершенной. А обрести совершенную веру можно через принятие благодати в таинствах Церкви (в частности, в Крещении, Миропомазании и Евхаристии), а также через аскетические усилия по освобождению от страстей и стяжанию добродетелей по Божественным заповедям.
Таким образом, вера — это не только интеллектуальное усилие. Это и дар Божий, и ответ человека на этот дар. Этот ответ заключается в любовном послушании истине, воплощенной во Христе, явленной Им и исповедуемой Церковью. Любовное послушание истине, дарованной в откровении, предполагает знание догматов Церкви и личные аскетические усилия. Знание догматов необходимо, так как «всякое отклонение нашего умного сознания от правильного разумения Откровения неизбежно отразится в повседневности. Иными словами: истинно праведная жизнь обусловлена верными понятиями о Боге — Святой Троице». Отсюда проистекают два основных направления катехизации: приобщение к правильному пониманию Божественного откровения и призыв к покаянию. Все это необходимо для обретения совершенной веры, означающей единение и общение с Богом.
В заключение можно сказать, что под катехизацией как учительным служением Церкви понимается не столько теоретическое обучение, сколько научение ко спасению. В этом научении людям преподносятся спасительные истины правой веры, чтобы «познать превышающую познание любовь Христа, чтобы вы были исполнены всей полнотою Божией» (Еф. 3:19), чтобы привести их к покаянию для обновления, для «облечения в нового человека, созданного по Богу в праведности и святости истины» (Еф. 4:24), чтобы быть исполненными всей полнотой Божией (Еф. 3:19).
Цель катехизического служения Церкви, которое ни в коем случае не может быть отделено от общей миссии Церкви, состоит в том, чтобы вести к экзистенциальному познанию Бога, которое есть жизнь вечная (Ин 17: 3), предполагающая наше преображение, «чтобы, говоря истину в любви, мы во всём возрастали в Того, Который есть Глава, Христос» (Еф. 4:15), чтобы нам достичь «меры возраста полноты Христовой» (Еф. 4:13).
О сослужении литургии, преодолении раздвоенности и полноценном участии мирян в Евхаристии
После того, как выше мы перечислили основные моменты, указывающие на то, что Божественная литургия играет роль совершенного огласительного наставления, с еще большей остротой перед нами встает вопрос, который мы задали в самом начале: почему для современного неоглашенного человека литургия в значительной степени остается непонятной? Далее мы попытаемся найти некоторые ответы на этот вопрос и дать несколько советов для того, чтобы подчеркнуть огласительный характер Божественной литургии.
1. Первый ответ можно найти в самой постановке вопроса — проблема состоит в отсутствии катехизации. Божественная литургия является совершенным огласительным наставлением, но для того, чтобы она могла выполнять свою учительную роль, сегодня, более чем когда-либо, необходимо изъяснять литургию в катехизическом плане.
В литургии мы видим символический язык, выражаемый в словах и жестах, а также в моделях, которые связаны с историческим и культурным прошлым Церкви. Понять их можно только через научение. Разъяснений также требует догматическая смысловая нагрузка гимнов и молитв. К тому же, большинство молитв священник читает тайно. В результате, верующие их не знают и не могут учиться из того богатства, которое в них сокрыто, не понимают значения обрядовых действий, сопровождаемых и объясняемых этими молитвами. Все это отрицательно сказывается на огласительном характере литургии. Это приводит к тому, что верующие не понимают богослужение из-за отсутствия его особого толкования.
Поэтому важно проводить циклы огласительных встреч для систематического объяснения литургии. Также необходимо в проповедях объяснять определенные моменты в богослужении и связанные с ними различные аспекты. В этих объяснениях, при помощи историко-богословского подхода, важно выделять главное и при этом избегать чрезмерного аллегоризма, подчеркивая то, что реально происходит в Божественной литургии — актуализацию икономии спасения и возведение Церкви к Царству Святой Троицы.
2. Другой аспект, который, как уже отмечалось выше, негативно сказывается на огласительном характере Божественной литургии, связан с современной практикой тайного чтения большинства литургических молитв, в том числе центральной молитвы — анафоры, в которой мы призываем Святого Духа претворить Честные Дары в Тело и Кровь Господни.
Основной принцип Божественной литургии заключается в сослужении священника и мирян. Литургические молитвы, за исключением той, которую предстоятель произносит о себе во время Херувимской песни, составлены от первого лица множественного числа. Это свидетельствует о том, что молитвы возносятся от имени всех присутствующих и даже от всей Церкви. Сослужение предполагает понимание того, что происходит, так как «что-то понимать означает обращать свой ум к этому». Именно поэтому литургические молитвы были составлены таким образом, не только для того, чтобы иметь более выраженный огласительный характер, но и для того, чтобы по-настоящему объяснять обрядовые действия и моменты литургии. Знание этих молитв способствует полноценному участию верующих в богослужении. Тогда они могут относить к себе слова священника, запечатлевая их произнесением «аминь» («потому что, если ты будешь благословлять в духе, то занимающий место непосвящённого, как скажет аминь на твое благодарение, раз он не знает, что ты говоришь? Ибо ты хорошо благодаришь, но другой не назидается» [1 Кор. 14, 16-17]). Поэтому все молитвы Божественной литургии изначально произносились громко, чтобы их могли слышать все. Это были молитвы всей общины.
Начиная с V-VI веков, по разным причинам, которые либо не были связаны с сутью литургии (чрезмерная продолжительность богослужений из-за включения гимнов и желание их сократить), либо указывали на неверное расставление сакральных акцентов в богослужении (тенденция подчеркнуть сакральность текста молитв), привели к тому, что все больше молитв стали читаться тайно, и прежде всего, главная молитва литургии — анафора. Этот процесс имел место без каких-либо решений Церкви по поводу введения подобной практики. Напротив, единственным актом, который регламентирует этот вопрос, является Новелла 137, изданная в 565 году императором Юстинианом. Понимая важность чтения вслух молитв не только на литургии, но и на других богослужениях, Юстиниан предписал всем епископам и священникам не только произносить молитвы громко, для всего народа, но и знать их наизусть.
К сожалению, эта мера не смогла воспрепятствовать практике тайного чтения молитв, которая к тому времени стала широко распространяться. В итоге, дело дошло до того, что чинопоследование литургии принимает формы «двойного богослужения». «Одно богослужение молча совершается предстоятелем в алтаре, а другое — совершается диаконом и причтом (певчими, псаломщиками) снаружи, чтобы могли видеть и слышать все остальные. Этот привело к тому, что народ все больше отчуждается и не понимает действий священника — как раз того, что составляет самую суть литургического действа». В наши дни многие полагают, что такая раздвоенность богослужения напрямую связана с ее сутью. Некоторые даже путают таинственную природу Божественной литургии с тайным чтением молитв, т.е. их сокрытием от верующих, исходя из «абсурдного предрассудка, что народ не должен, да и не нуждается в том, чтобы всерьез понимать что-либо из тайн богослужения». Однако такое отношение указывает на глубоко ошибочное понимание православного богослужения в целом и Божественной литургии в частности, в духе языческих или гностических мистерий, к которым имели доступ только посвященные.
Таинственный характер литургии состоит вовсе не в том, чтобы скрывать ее от верных, но в том, что, неким неподвластным нашему уму образом, в литургии мы приобщаемся к Божественной жизни, актуализируется спасительное служение Христа, мы в полноте соединяемся с Ним в Церкви, Церковь как Тело Христово обретает эту полноту и входит в Царствие Божие.
За несколькими исключениями, литургические молитвы являются молитвами всей общины, и их наставление адресовано всем. Они являют собой живое объяснение литургического действа, помогая понять богослужение и полноценно участвовать в нем всем служащим – и духовенству, и мирянам. В результате, все больше богословов видят безотлагательную пастырскую необходимость в возвращении к практике чтения вслух молитв Божественной литургии, в первую очередь, анафоры, что, несомненно, будет способствовать раскрытию огласительной природы литургии.
3. Со всеми вышеперечисленными вопросами связана и такая проблема, как активное участие мирян в богослужении. Чаще всего верующие оказываются простыми зрителями на Божественной литургии, не осознавая своей роли сослужителей. Это сослужение начинается с принесения даров хлеба и вина в алтарь, продолжается внимательным участием в службе и произнесением «аминь» на молитвы священника и завершается причащением Телу и Крови Господних. Анализ Божественной литургии указывает на то, что огласительное посвящение, осуществляемое в этом богослужении, достигает полноты в причащении, которое соединяет каждого верующего и всех вместе с Единым, бесконечно любящим Богом, в совершенном общении с Ним. Только та литургия, в которой все верующие активно участвуют и причащаются, оказывается поистине совершенным огласительным наставлением. Ни одному священнику не следует успокаиваться на достигнутом, если еще остаются миряне, которые, хотя и не имеют епитимьи, не причащаются, присутствуя на литургии.
4. Еще одно изменение, которое со временем проникло в порядок совершения Божественной литургии и умалило ее огласительную функцию, было связано с тем, что проповедь (гомилия) стала произноситься ближе к концу литургии или даже после ее завершения. Естественное место проповеди — сразу после чтения Священного Писания. Это сакраментальный акт актуализации и приобщения к Слову в евхаристическом собрании. Проповедь образует единое целое с библейскими чтениями, которое является центром Литургии Слова, причащением Богу-Слову через слово. Поэтому необходимо вернуть проповедь на ее естественное место после чтения Священного Писания, тем более, что это предусмотрено в действующем Уставе Румынской Православной Церкви.
5. Особую наставительную роль также играет произнесение Символа веры. Это и исповедание веры, и ее провозглашение, и возможность научения для незнающих, и обновление крещальных обетов. Поэтому очень важно, чтобы все участники литургии совместно произносили Символ веры.
6. Для того, чтобы литургия выполняла свою огласительную функцию, не менее важно, чтобы все песнопения и чтения звучали благоговейно, четко и выразительно, понятно для всех. Не будем забывать, что Апостол и Евангелие читаются, а не поются. При этом они читаются не абы как, но речитативом, напоминая о том, что эти слова исходят из эсхатологической реальности Царства Божия.
На наш взгляд, применение на практике вышеперечисленных рекомендаций поможет выявить огласительный характер Божественной литургии, избегая при этом идолопоклоннического раболепства перед современной формой ее совершения и, одновременно с этим, реформаторских тенденций. Божественная литургия как совершенное огласительное наставление вводит нас в тайну веры, даруя нам встречу, общение и спасительное причастие Богу.
Ботезан Флорин, свящ.
Перевод с румынского Елены-Алины Патраковой
Комментарий Владимира Якунцева, сотрудника Научно-методического центра по миссии и катехизации СФИ
Статья о. Ботезана Флорина – пример интересного и глубокого размышления священника, чувствующего жизнь Церкви как евхаристистическую тайну. Поэтому катехизация, призванная вводить в эту тайну, ни в коем случае, с точки зрения автора, не может быть неким «образованием», передачей внешних знаний. В этом ключе «совершенным огласительным наставлением» является сама литургия. Катехизация должна готовить к участию в ней и дополнять его.
Нельзя не согласиться с автором в том, что распространенный сейчас способ служения литургии содержит в себе целый ряд препятствий для того, чтобы она была таким наставлением, хотя очевидно, что в традиции ее совершения это заложено. Можно, на наш взгляд, прислушаться к конкретным советам о. Ботезана всем, кто хочет возродить эту традицию.
В связи с этой задачей к размышлениям автора необходимо, на наш взгляд, добавить еще две важные детали. Во-первых, литургия верных огласительным наставлением может быть только для новопросвещенных (т.е. проходящих третий этап оглашения – таинствоводство). Во-вторых, чтение (пение) Символа веры во время литургии верных, как доказывает нам современная литургика, является вставкой начала VI в., сделанной по церковно-полемическим (охранительным), а не огласительным соображениям. Вряд ли стоит ей такой смысл навязывать, невольно оправдывая разрушение евхаристической общины к тому времени, уже не знающей, кто в ней еретик, а кто нет.
