Скачать в формате  DOC  EPUB  FB2  PDF

Л. Мусина. Очень хорошо, что вначале прозвучали два доклада, вызвавшие живую реакцию и дискуссию. Теперь мы должны вернуться к тому, что может быть выражено цитатой из 2-го Послания к Тимофею: «Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности» (2 Тим 3–16). Давайте обсудим, что это значит: «Все Писание богодухновенно». Может быть, не стоит касаться самого термина «богодухновенно», но давайте обсудим, что значит это утверждение конкретно в контексте керигмы оглашения. Как передавать оглашаемым опыт жизни в традиции Священного писания и как извлекать, если можно так выразиться, керигматический потенциал из текстов Евангелия, Нового и Ветхого завета. Мы должны вспомнить о том, как проповедуется (или не проповедуется!) Священное писание в наших храмах, проповедуется ли Новый завет, Ветхий завет и т. д. Как это все согласуется (или не согласуется!) с тем, что верующий познает Бога через слово Божье, что Бог присутствует в том числе и в слове Божьем. И с тем, что православная традиция видит источник своей веры в неразрывном единстве Писания и Предания.

А. Копировский. Есть печальная традиция восприятия Священного писания как сборника сказок для обмана трудящихся. Это сидит в голове у людей, хоть немного заставших советский период, и это приходится преодолевать. Они читают его уже  с предубеждением. Когда они это предубеждение преодолевают, у них возникают серьезные вопросы, потому что они начинают прилагать это к себе, и вдруг выясняется: это что, я так должен жить? Тут, я думаю, и мелочи иногда имеют очень большое значение, они позволяют что-то выправить, вставить, отрезвить. Мы все в процессе катехизации с этим сталкивались.

Свящ. Христофор Д’Алоизио. В отношении использования Евангелия в процессе катехизации у меня возникли две проблемы. Я бы хотел услышать ваше мнение, насколько адекватные решения я для них нашел. Сейчас многие люди считают, что знают Евангелие, Священное писание, но на самом деле очень часто у них в голове полный коктейль. А с другой стороны, у меня создалось впечатление, что наше богослужение создавалось тогда, когда люди были более эрудированными. Эти два обстоятельства приводят к тому, что человек, входящий в наше богослужение, оказывается перед чем-то довольно эзотерическим. Поэтому для того, чтобы ввести человека в контекст Евангелия и Писания в целом, я стараюсь брать только одну книгу Библии. Я либо сам что-то выбираю, либо, например, когда пара готовится к венчанию, я им говорю: выберите любое из четырех Евангелий и прочитайте его от начала до конца — только одно, любое, на ваш выбор. Мы читаем текст последовательно и стараемся видеть его внутреннюю логику, не перескакиваем на другие тексты. На мой взгляд, изучение ссылок на другие библейские тексты — это уже для следующего этапа, это не для первых шагов в освоении Писания. Всякий текст написан со своей внутренней логикой и, исходя из уважения к нему, важно прочесть его полностью так, как он написан. И только потом, со временем, можно соотносить его с Ветхим заветом или сравнивать два разных Евангелия. Так что, если обобщить все вышесказанное, мне кажется, нам надо менять методологию в отношении чтения Писания, а не пытаться передать людям как можно больше информации о его содержании.

Свящ. Алексей. Оглашаемый — человек, который научается вере. Если он действительно оглашается, то у него всегда есть свой глубокий внутренний вопрос. Катехизатор может ответить на этот вопрос, отталкиваясь от Священного писания, от того текста, который он (или оглашаемый) только что прочитал. Это немного похоже на подход, который использовался в аллегорической школе, когда человек отталкивался от конкретного текста и отвечал вопрошающему на какую-то проблему, может быть, немного отходя от изначального смысла. Но только не надо, конечно, совсем отходить от этого смысла, а нужно ответить, как раз исходя из Священного писания, Ветхого завета и других текстов. Не нужно много слов, важно дать понять человеку, как ему изменить свою жизнь для того, чтобы больше приблизиться к Богу и к Христу в данный момент его жизни.

Прот. Александр Лаврин. По поводу дифференциации слушателей. Дело в том, что для людей 20–60-х гг. рождения, мне кажется, часто смысл и предел — границы оглашения, если они его примут, некий максимум, который у них может быть: «Есть правда, которая выше меня». То, что написано в Евангелии, это мечтания или это все-таки реальная правда? Если реальная правда, рождается естественный императив: «Прости меня, Господи». Это самое главное начало. Почему я говорю, что часто это предел? Людям преклонного, даже среднего возраста часто бывает очень трудно продвинуться дальше. Если они все-таки принимают, что сказанное в Евангелии — правда, утверждаются в этом, следовательно, у них появился Христов слух, они слышат Его совестью. Это очень важный момент, который часто бывает чисто книжного характера. Это другая форма общения.

В. Якунцев. Нет, возможно, ничего страшнее в миссии и катехизации, чем занудство. Очень тяжело, когда из Священного писания делается сборник инструкций, когда оно и его место в Предании переживается не совсем по-православному. Дело в том, что православная традиция очень четко предполагает, что вне церкви, т. е. вне конкретного собрания, Священное писание как таковое не существует. В этом ключе, допустим, огласительная встреча уже есть некое собрание, совершенно конкретное, и Священное писание при этом может выступать только неким «детонатором». То есть оно дает повод, является трамплином. Если спросить протестанта, где содержится слово Божье, то он скажет: в Библии. А если нас спросить, где содержится слово Божье, где оно слышится? Мы ответим: в Церкви и в нашей совести. Оно не в букве, его носителем является живое собрание и живой человек. В этом ключе и в этом смысле есть некая тайна и сила настоящей катехизации, когда ты воспринимаешь ее в контексте церкви, где если двое или трое собрались — ради слова собрались — Христос присутствует. В этом случае, собственно, Он и является единственным Катехизатором и Наставником. А Священное писание в данном случае выступает, как я сказал, в роли трамплина или детонатора. Тогда возникает удивительное явление не только для оглашаемых, но и для самого катехизатора — опыт настоящей проповеди, когда текст Писания каким-то образом оживает, является как бы поводом, некоторой рамкой, указанием. А там уже рождается то, что вживую, серьезно назидает и оглашаемых, и самого катехизатора. Всегда получаешь какой-то прирост, это удивительное ощущение и свидетельство. Тогда Священное писание перестает быть учебником, а занимает свое место.

Свящ. Георгий Кочетков. Поднятая сегодня тема чрезвычайно важна. Можно было бы сделать на эту тему отдельную конференцию, и я очень благодарен В. Якунцеву, ибо он сказал принципиально важные вещи. Образов и вариантов оглашения очень много, как всегда много жизненных ситуаций, катехизаторы все разные, оглашение может быть разным, тем более оглашающиеся люди всегда разные. Невозможно ничего строить по одним лекалам, но в то же время в Церкви есть традиция и есть внутренняя логика. Мы всегда обращаемся к Священному писанию. В принципе, можно и не обращаться, если перед тобой умирающий человек или у тебя нет Священного писания. Когда мы оглашали в советское время, то никаких книг просто не было. Однако предполагается, что катехизатор сам читал Священное писание, даже не просто его читал, а уже хорошо знает. То есть даже если у него нет книг, он уже напитан этим хлебом, он может делиться этим хлебом, вот что важно. При этом катехизатор всегда добавляет что-то от сердца, от своего опыта, какая бы ни была разница между катехизаторами. Нет идеальных, непогрешимых катехизаторов, как вообще нет непогрешимых людей на земле. Но когда есть возможность длительной, нормальной, спокойной катехизации в какой-то хорошей, общающейся группе, то это то, что надо, потому что люди общаются друг с другом, со старшим, и в то же время не прячутся за спины других. Здесь есть огромные возможности использования Священного писания.

Мы с первого этапа оглашения сразу даем людям читать и Ветхий, и Новый завет. Конечно, коллизия между двумя заветами проявляется ярко, и в самом начале люди ее очень чувствуют. Количество крови в Ветхом завете поражает, это понятно. Но есть как разрыв, так и преемственность. Кроме того, были разные заветы и в пределах Ветхого завета. Они тоже были новыми по отношению к прежним, только не доходили до того откровения, которое дано нам во Христе, хотя предчувствие этого, разумеется, было. Мы не случайно из Ветхого завета принципиально оглашаемым даем читать не всё, как не всё даем и из Нового завета тоже. Мы не будем давать вначале Евангелие от Иоанна и никому не рекомендуем это делать. Каков бы ни был оглашаемый, даже если он философ, если он раньше уже сам все прочитал, включая Евангелие от Иоанна, мы все равно ему скажем: читай Матфея, или Марка, или Луку. А лучше последовательно и то, и другое, и третье. Вначале нужен этот камертон, позволяющий оглашаемым как бы опробовать свою жизнь, увидеть, сколько в ней лишнего, сколько заблуждений, наростов. Сначала всем надо посмотреть, хотя бы расчистить свою внутреннюю площадку, очистить сердце.

С другой стороны, каждый катехизатор помнит, что Писание как текст, согласно святым отцам, дано в укор нам, христианам, потому что в нормальном случае все должно быть написано в нашем сердце, все должно существовать у нас внутри, благодаря откровению Христову, откровению Духа Святого по вере во Христа.

Когда меня спрашивают: можно ли вообще обойтись без храма, без молитвы, без причастия, я отвечаю, что можно. Можно, если вы будете жить по совести, и ваша совесть при этом будет абсолютно здоровой. Попробуйте, и давайте посмотрим, что у вас получится. Если вы живете по совести, как в раю или в Царстве Небесном, пожалуйста, то там не будет иерархических чинов, прошу прощения, не будет и таинств. Тайны духовные будут, а вот таинств уже не будет! Не будет и Священного писания как книги, но будет Правда Божья, и Истина откроется как живая во Христе. Этого объяснения бывает достаточно, люди хорошо понимают все, выраженное буквами. Даже если мы поверим в то, что они спущены буквально с Неба, будем верить в Писание, как мусульмане или иудеи, то и в этом случае мы должны будем понять неизбежную ограниченность и объективированность этих вещей. Пока мы этого не чувствуем, не видим, мы на уровне нормального иудаизма или мусульманства.

Вообще Священное писание замечательно тем, что это еще и духовная карта. Можно действительно посмотреть, что в твоей жизни уже реально наработано, что живое, а что еще совсем мертвое. Или проверить, на каком уровне, в каком завете ты живешь: по завету милосердия Божьего, завету с Ноем, или по завету веры, завету с Авраамом, или по Закону и т. д. Очень важно, чтобы мы могли сами себя оценивать в этом отношении, чтобы дорасти до завета со Христом и чтобы это стало нашей живой реальностью. Это, конечно, задача для всех христиан. Получается, что оглашение — это всегда совместное движение.

Действительно, очень трудно проповедовать о Христе изнутри Ветхого завета. Напрямую, я думаю, это почти невозможно, и все так называемые мессианские места — так или иначе это про-образы, которым кто-то поверит, а кто-то нет. Чаще всерьез их воспринимают как ссылку на прошлое: так проповедовали во времена апостолов из Ветхого завета, так доказывали преемственность и подлинность мессианства Иисуса. Но к себе это слишком близко мало кто принимает, да никто и не знает настолько Ветхий завет. Людям хочется прежде всего видеть во Христе Сына Человеческого. Христос говорил, что Он Сын Человеческий, а потому в Тайну Богосыновства еще надо войти, это не так просто, не делается в один миг, и происходит это, конечно, не только с помощью догматики или таинств.

Нужно ли проповедовать Христа? Обязательно нужно. Но я думаю, что самая сильная проповедь — это то, как катехизатор и его команда являют собой эту христианскую жизнь, как они сами воспринимают евангельское слово. Оглашаемые очень чутки к этому. Нам кажется, что мы общаемся, как всегда, как мы к этому привыкли, ибо это наша ежедневная жизнь. А их это поражает. Они уверяются во Христе тогда, когда они видят Его посреди нас и видят наше отношение к слову Христову, в чем бы оно ни проявлялось. Очень важно и то, что это команда, не случайно катехизатор приходит не один, и Господь посылал учеников по двое не только для удостоверения свидетельства, но и для духовной подлинности и силы. Это, мне кажется, очень часто недооценивается. Порой мы подходим к оглашению и к проповеди о Христе механически, как будто нам надо просто сообщить информацию. Тогда общение заменяется со-общением, чего делать категорически нельзя. Сообщения нужны. Если люди совсем ничего не знают, то им тоже тяжело. Говорить с людьми трудно, должна быть какая-то культура общения. Сюда входят, конечно, и сообщения, и просто какие-то знания. Приходится в оглашение включать элементы знания, т. е. школы. Тем не менее мы постоянно утверждаем: оглашение — не занятия, это не школа. Это именно научение, наставление на Путь. Мы стараемся открыть людям Путь и поддержать их в желании на этом Пути стоять и по нему идти.

Свящ. Виктор. Я видел, как на оглашение (или на то, что называется оглашением) человек приходит с вопросами, и катехизатор защищается от него, пытаясь действительно отвечать на вопросы, которые ему задают. Не знаю, как это еще иначе передать. У человека есть свой глубинный вопрос, но он боится его задать. Прежде чем он его задаст, пуд соли надо съесть, чтобы он как-то потихонечку его раскрыл. Писание в данном случае помогает ему хоть в какой-то мере открыться, задать какой-то вопрос. Что делает катехизатор? В нормальном случае в процессе общения катехизатор узнает своих оглашаемых. Господь, конечно, помогает: приходя на встречу, катехизатор знает, о чем говорить, что сказать конкретному человеку, у него уже есть какая-то тема. Но очень важно, чтобы было общение, в общении эти вещи открываются. Катехизатор видит какие-то слабые места, где совесть живая, где, наоборот, мертвая, где нужно помочь. Оглашаемый задает вопрос по Писанию, катехизатор берет этот отрывок и как бы отвечает на вопрос. Но по сути дела, как сказал В. Якунцев, Писание является лишь трамплином, чтобы ответить на тот глубинный вопрос, который оглашаемый не задал, но он у него есть. После этого спрашиваешь оглашаемого: я ответил на ваш вопрос? Он может сказать: да, ответил, не на тот, который я задал, но на тот, который был у меня внутри. Это какое-то Божье действие, поразительное угадывание. В нормальном случае Господь его постоянно являет. Удивительно, очень часто попадаются нужные отрывки и тексты для ответа на внутренние запросы оглашаемых.

Л. Мусина. Когда мы говорим о Писании и Предании, о Писании и традиции, мы нередко воспринимаем эти вещи несколько по отдельности. И традицию воспринимаем как какое-то окружение, примыкающее к Писанию. А задача катехизации, как я думаю, это введение оглашаемого в жизнь живой традиции, где в том числе существует и Писание как ее часть. С ходом истории меняется жизнь людей, меняется толкование Писания. И тем не менее это одна и та же живая, живущая традиция. Поэтому задача состоит в том, как научить оглашаемого опознавать в своей и в окружающей жизни то, что соответствует традиции, живому Преданию и этой глубине жизни в Боге, жизни во Христе. Научить осознанно говорить «аминь». Понятно, что человек 2000–3000 лет назад — это одно, а современная жизнь — другое, но жизнь церкви, жизнь людей как народа Божьего в главном одна и та же, это одно и то же предание, одна и та же традиция, потому что Бог один и Тот же.

Маленькая деталь: мы, конечно, говорим, что мессианских мест в Ветхом завете в прямом смысле нет, т. е. авторы соответствующих книг не вкладывали этот смысл. С другой стороны, Таргумы полны мессианских мест, и это часть традиции, которая началась до христианства, а в христианские времена существовала совершенно отдельно от него. В Писании нет, а в традиции, в жизни — есть. Поэтому все Писание богодухновенно. Но не каждая буква в отдельности… Если мы будем говорить о том, что каждая буква Писания богодухновенна, мы попадем в плен схоластики и упремся в противоречия. Поэтому, наверное, вопрос чтения Священного писания и проповеди на основе Священного писания — это вопрос возрождения церковной жизни и церковного собрания.

А. Копировский. В качестве заключительного слова хочу сказать то, что может показаться банальностью. На самом деле, думаю, это совсем не банальность. В начале XX в. наши знаменитые профессора богословия Н. Глубоковский и С. Глаголев подняли очень важную тему о том, чтобы преподавание в духовных учебных заведениях переориентировать с богословской схоластики на Священное писание. Одно дело пересказывать священную историю в общих чертах — понятно, что при пересказе происходит, получается детская Библия — другое, чтобы будущие священники, будущие пастыри были напитаны именно самим словом Божьим, не схоластическим разбором его, не оценками. Тем более акцент должен быть не на догматике, к которой пристегивается священная история, а на том, чтобы слово Божье было основой всего, что преподается в духовных учебных заведениях, в том числе и догматики. Из этого напрашивается аналогия — та самая «банальность» в кавычках, о которой я хочу сказать, — что Священное писание в оглашении имеет очень большое значение. Когда оглашение сводится к нескольким встречам, пересказам и формулам, которые предлагаются человеку перед крещением, это мало что меняет в его жизни. Нужно не просто рассказать, что есть в Священном писании, о чем оно, а дать возможность оглашаемому хорошо попробовать его, что называется, на зубок, увидеть реальные сложности, несоответствия, услышать, как на них отвечают катехизаторы. Ведь на один и тот же вопрос можно ответить по-разному. Без этого оглашение никогда не будет полным, даже если человек соглашается со всем, что ему говорят: я все принимаю, со всем согласен, давайте креститься скорей, у меня уже стол накрыт... Я хотел еще раз это подчеркнуть. Конечно, стоит организовать конференцию по всем деталям использования Священного писания в оглашении с использованием опыта наших катехизаторов, опыта церковной традиции. Думаю, это было бы очень ценно.

Традиция святоотеческой катехизации : Керигматическая проповедь о Христе слушающим и просвещаемым : Материалы Международной научно-практической конференции (Москва - Московская область, 16-18 мая 2016 г.). М. : Свято-Филаретовский православно-христианский институт, 2017. - С. 184-193.